Ольга Погожева - Турист
Я смотрел в зеркало заднего вида; я всё ещё мог видеть его, но не видел незнакомца в костюме. Кем он был, тот мужчина? Ясно, что не помощником Спрута — без него я не выбрался бы со склада. Кому ещё я оказался нужен?
— Блин, мышцу свело, — буркнул мой сосед, потирая шею. — Сколько ты весишь, манна небесная?
— Не знаю, — я растерянно повернулся к своему неожиданному спасителю. — Спасибо…
— Да уж… — скептически заметил мужчина.
Он был одного роста со мной, или может, чуть выше, но определенно шире в плечах и гораздо плотнее. В «дутой» зимней куртке он казался вообще огромным, как медведь; на суровом лице жили, казалось, только глаза, зеленые, проницательные, с той хищной искрой, которая заставляет думать, что этот человек знает о жизни всё.
Мужчина протянул мне носовой платок; я поблагодарил и принял, наскоро обтерев кровь с лица и приложив его к носу. В голове гудело, мир по-прежнему плавно покачивался перед глазами, но главное — я был жив!
— Где тебя высадить?
— Не знаю… подальше отсюда…
— Я так и думал.
— Послушай, — я повернулся к нему всем корпусом, вкладывая в интонацию всю оставшуюся во мне искренность. — Ты же мне жизнь спас! Я…
— Хватит, — поморщился мужчина, и я послушно заткнулся.
Мы выехали из прибрежной зоны и поехали по шоссе на запад, по незнакомым мне улицам и чужим районам. Мой водитель явно торопился, поминутно поглядывая в зеркало заднего вида. Я, заразившись от него тревогой, тоже порой посматривал назад, но погони за нами так и не заметил: Спрут не успел бы добраться до своей машины.
— Куда мы едем?
Мужчина хмурился, явно обдумывая случившееся, и я не стал ему мешать: у меня хватало своих мыслей. Мы свернули на параллельную авеню и поехали вдоль неё на север. Зазвонил мобильный, высветился знакомый номер. Я отключил его, бросив обратно в карман. Я не мог позволить себе выбросить его. Пока Спрут знает, что в любой момент может со мной связаться, я знаю, где его искать. И когда мне стоит снова бежать.
Через несколько кварталов мы свернули и припарковались на небольшой стоянке. Водитель заглушил мотор.
— Кто этот парень, что гнался за тобой? — спросил он, не глядя на меня.
Я слегка растерялся. Кто он? Я и сам толком не знал.
— Он хочет убить меня!
— Я не спрашиваю, чего он хочет. Коню понятно, что он с тобой сделает, когда поймает. Как его зовут?
Я изумился.
— Какая разница?
Мужчина достал пачку сигарет, вытянул одну и закурил. Несколько секунд мы оба сидели в тишине, затем я вдохнул глубже и признался:
— Я знаю его как Спрута.
Водитель поперхнулся дымом, выбросил сигарету в окно, и ругнулся сквозь зубы.
— Ты веришь в судьбу? — спросил он меня.
— Не знаю… — совсем растерялся я.
— А я не верю. Хочешь сказать, что ты — просто совпадение? Свалился, как стопудовый снег на голову, забрался в мою машину, и всё это именно тогда, когда я надумал лететь домой? А, чтоб тебя!
Мужчина выбрался из машины, громко хлопнув дверью. Я выбрался следом. Если я ещё не сошел с ума, то это только благодаря тому, что все дурные мысли из меня периодически выбивали. Пошатнувшись, я оперся о крышу «Фольксвагена», глядя, как, обогнув машину, ко мне стремительно приблизился новый знакомый. Я открыл рот, чтобы спросить его, в чем дело, но тут же почувствовал, как меня хватают за плечо и, развернув лицом к машине, швыряют на дверцу. Меня быстро и профессионально обыскали, затем развернули снова.
— Кто тебя подослал?!
— Убери лапы, — наконец возмутился я, отталкивая незнакомца. — Никто меня не подсылал. Я здесь ни при чем, у меня свои проблемы! Я безумно устал от этой травли, и хочу только выжить! Я не виноват, что ты разгуливаешь под мостами!
Мы стояли друг напротив друга, оба злые, готовые вцепиться друг другу в глотки. Я ещё подумал — какого черта мы, славяне, не можем договориться друг с другом? У тех же итальяшек всё получалось куда проще…
— Чёрт, — сплюнул наконец мужчина. — Хрен с тобой, белобрысый. У нас совсем нет времени. Будем считать, что я тебе поверил. Идём.
— Куда это? — недоверчиво поинтересовался я.
— Хочешь остаться здесь?
— Нет!
— Тогда пошли. Я должен убедиться…
— Что это судьба? — съехидничал я, застегивая куртку.
— Что ты мне ничего не сломал.
Мы перешли дорогу и вышли на соседнюю улицу. Идти пришлось недалеко, но я всё равно едва успевал за своим проводником. В ушах звенело, кровь из носу лилась ручьем, да ко всему меня глодали тревожные мысли. В мозгу всё перемешалось: Чикаго, Нью-Йорк, Вителли, незнакомец, Спрут…
— Сюда, — буркнул мужчина, сворачивая к одному из подъездов.
Дома в этом районе были невысокими, до четырех этажей, зато лепились плотно друг к другу, составляя идеальные прямоугольники кварталов. Обычные американские трущобы, где из каждого окна, двери, проезжающих машин, прохожих веяло такой безысходной тоской и одиночеством, что лично я никогда не смог бы тут жить.
Мы поднялись по узкому коридору на последний этаж, где мужчина открыл единственную дверь, и вошли внутрь. Я остановился у порога, ожидая, пока он не закроет за нами дверь, затем вопросительно посмотрел на хозяина квартиры.
— Ванная, — указал на одну из дверей он. — Я жду на кухне.
Я даже не подумал разуваться: похоже, в квартире давно не убирали. Из прихожей вело три двери, и я догадался, что квартира однокомнатная, кроме того — малогабаритная, и, кажется, совсем ещё необжитая.
Ванная оказалась куда более страшной: ржавые трубы, грязное зеркало, и развешанное на веревках белье. Наскоро умывшись, я смочил полотенце и приложил его к носу. Затем пригладил волосы, собрал их в хвост, и языком проверил зубы. Мне повезло: все оказались целы. Надо признать, раньше меня так не били. Дело было даже не в оглушающей боли — скорее, я переживал глубокое унижение. Теперь я понимал, что мне придется многому научиться, если я хочу жить дальше.
Я вышел из ванной и открыл дверь в кухню. Новый знакомый, уже без куртки, сидел за столом. При моем появлении он поднял глаза, и кивнул на стул напротив.
— Садись.
Я сел.
— Рассказывай.
— Слушай, — не выдержал я, — нас тут никто не найдет в ближайшие пару часов?
— Не думаю.
— Тогда дай мне что-нибудь поесть.
Есть хотелось действительно сильно, несмотря на онемевшие после ударов губы. Я не ел накануне вечером, не ел сегодня целый день, и неизвестно, когда вообще мне представилась бы такая возможность. Несколько секунд мужчина смотрел на меня, потом молча поднялся и открыл холодильник. На столе появились колбаса, сыр, масло и хлеб. Он заварил чай, и я улыбнулся, забирая у него горячую чашку. Потом протянул руку.
