Ольга Погожева - Турист
— Закатил истерику? — спокойно закончил Николай.
Я возмущенно замолчал.
— Слушай, — Ник скинул с себя куртку и уселся на единственную в комнате кровать. — Я тебя в свою жизнь не звал. У меня всё было хорошо. Я собирался лететь домой и жить нормальной жизнью. Ты думаешь, мне не надоела эта американская клоака? Надоела. И я сделал всё, чтобы в ней не завязнуть. Но вдруг появляешься ты, и все мои планы летят к черту! Рассказываешь невероятную историю, и я тебе верю. Допустим. Твой Спрут вполне может просечь, кто я, и настучать нашему знакомому Сандерсону или, что хуже, его конкуренту, которому я должен ещё больше.
— Прости, — вставил я. — Я совсем не хотел, чтобы тебе было плохо.
— Конечно, — Ник достал сигарету и внимательно глянул на меня. — Не хотел. Я же сказал, Олег, я тебе верю. Вот только я понял, что от прошлого не сбежать. Придется развернуться к нему лицом и порвать в клочья, иначе оно будет гоняться за тобой всю жизнь. Садись, не стой на пороге.
Я огляделся и нашел мягкое кресло у стены. Обойдя кровать, я уселся там, расстегнув куртку и устроив голову на спинке. Рюкзак я бросил в ногах. Я не знал, что Ник туда положил, и не особо интересовался: всё больше я утверждался в мысли, что в нашей небольшой компании моё мнение не станет решающим и даже, скорее всего, вряд ли будет вообще учитываться. А ещё я понимал, что завтра у меня по роже растечется синяк размером с ладонь, но не испытывал по этому поводу никаких эмоций. Я не мог выглядеть хуже, чем сейчас.
— Так что же делать?
Ник скинул ботинки, улегся на кровать и выпустил струю дыма в потолок.
— Везучий ты, — задумчиво сказал он. — Прямо чемпион сюрпризов. Ты когда рассказывал, я считал. Первый раз тебя спасли кубинцы. Во второй раз подобрал старик…
— Мистер Вителли, — суховато поправил я.
Вспоминать, как меня выдворили из ресторана, было всё ещё неприятно, но думать о Джино плохо я не хотел. Ника я в детали не посвящал, и практически не называл имён, но не упомянуть Вителли не мог.
— Макаронник, — отмахнулся Ник. — Теперь ты свалился на мою голову. Итого три раза.
— Чего?
— Ты исчерпал запас удачи, — усмехнулся Николай, удобнее устраиваясь на кровати. — На четвертый раз пуля всё-таки бьет цель. Так что приготовься.
— К чему это? — насторожился я.
На этот раз Ремизов молчал долго. Он скурил всю сигарету, а я разложил кресло так, чтобы в нем можно было улечься, и бесцеремонно стянул с постели одеяло. Я устроился неплохо, но от ощущения брезгливости, как и от головной боли, отделаться не смог.
— Тебе хоть что-то рассказали об этом Спруте или бросили на амбразуры без пояснений?
Я невесело усмехнулся.
— Да ничего мне о нем не рассказывали. Я столкнулся с ним случайно.
— И случайно вызвал его интерес? — Ник вздохнул, не разжимая губ. — Я не встречался с этим парнем лично до сегодняшнего дня, но много о нем слышал. Когда я работал на Сандерсона, у него как раз начались проблемы с мафией. Ему шепнули, что есть человек, который оказывает определенные услуги хозяевам заведений вроде «Потерянного рая», избавляя их от необходимости постоянно платить за крышу. У человека оказалось много знакомств, и отзывы клиентов понравились Сандерсону. Он решил воспользоваться услугами Спрута. Насколько я знаю, затем Спрут полез на его территорию; в конце концов, Сандерсон зависел от него, но молчал. Но всё это шелуха, так, детские игры по сравнению с тем, что я слышал.
— Страшные истории? — неуверенно хмыкнул я.
— Он убийца, — проигнорировал вопрос Ник. — Его нанимают для показательных разборок. Мясники вроде него всегда в цене.
— Псих? — предположил я.
— Псих — это ты, — обрезал Ник. — Молодой наивный псих. Спрут как раз нормальный. Вот только когда он до жертвы добирается, ему башню сносит. Мне рассказывали, что он с ними делает. Поделиться сплетнями?
— Не надо, — поспешно заверил я. — Обойдусь.
Некоторое время мы молчали. Потом я снова подал голос.
— Ну так что делать-то?
— Ты у меня спрашиваешь?
— А у кого же ещё?
— Я тебе что-то обещал?
— Сволочь, — не выдержал я.
— Когда я летел сюда, — спокойно сказал Ник, — я думал, что завязываю с войной. Но убивать всё-таки пришлось. И тебе придется. Разница в том, что я привык, а ты — нет.
— И не привыкну! — огрызнулся я.
— Как звали твоего итальянца?
— Которого?
— Старика.
— Мистер Вителли.
— Где его найти?
— Зачем? — насторожился я.
Сибиряк тяжело вздохнул.
— Нас ждет война, Олег. Возможно, для кого-то — последняя.
— Первая и последняя, — мрачно поправил я.
— Для кого-то, — согласился он. — И нам потребуется помощь.
— От Вителли? — поразился я. — Никогда!
Николай пожал плечами:
— Я не смогу достать здесь, в Нью-Йорке, оружие. У меня не лучшие отношения с местными. А твой старик мог бы помочь.
— Нет.
— Подумай, — предложил Ник.
Я подумал. Целую ночь думал, не в силах заснуть в чужом месте, под крики и стоны из соседних комнат. К утру я так ничего и не решил, но голова буквально трещала по швам. Чувствовал я себя отвратительно, и когда пришел рассвет, с готовностью поднялся, намереваясь поскорее уйти из этого места.
Когда мы наконец оказались в «Фольксвагене», я смог по-настоящему расслабиться. Ненадолго: у Ремизова зазвонил мобильник. Какое-то время Николай слушал, не говоря ни слова, затем выдавил из себя дежурное «окей, сэнкс» и отключил телефон.
— Нас искали, — сказал он, заводя мотор. — Парни в кожаных куртках. А до них, сразу после того, как мы смотались — парни в костюмах. Дороги назад нет, по крайней мере, для меня. Спруту, может, и плевать на моё прошлое, но чтобы добраться до тебя, белобрысый, он, похоже, на многое готов. Всё тайное становится явным… порой слишком рано. Чтоб тебя! — внезапно разозлился он. — Какого чёрта я снова стал популярен?
— Как же они нашли твою квартиру? — рискнул спросить я.
— Машина, — мрачно ответил Ник. — Я её взял напрокат, указал контактные данные. Места проживания я периодически меняю, но в прошлом доме у меня оказалась весьма дружелюбная соседка. Звонок от неё.
Я отвел взгляд. Человек снова оказался в опасности из-за меня, и совершенно не обязан мне помогать. Но всё же он меня не бросил. Вы знаете, совесть — жестокая вещь. И ещё одно. Прошлое всегда найдет способ о себе напомнить, поэтому лучше оставлять после себя только хорошие воспоминания, и стараться жить с самого начала набело.
— Хорошо, — с тяжелым сердцем обронил я. — Давай найдём Вителли.
