Бенгт Даниельссон - Счастливый остров
Без особого огорчения мы разместились на палубе в обществе нескольких обитателей Маркизских островов, которые немедленно вызвались проинструктировать нас, как устроиться, чтобы не скатиться во сне за борт, и радушно угостили загадочным зеленым пуддингом прямо из ржавого таза.
Затем мы поспешили сойти на берег, чтобы попрощаться со своими друзьями, однако последние почему-то без особого доверия встретили наше радостное сообщение, что все готово к отплытию. Мы очень скоро поняли почему. Шхуна должна была выйти в море не позже пяти часов вечера, а в шесть капитан объявил, что отплытие откладывается до девяти. Еще раз простившись с друзьями, лица которых выражали возрастающее сомнение, мы прибыли на судно ровно в девять и не увидели на нем ни души.
— Забастовка, — объяснил старик таитянин, восседавший на одной из старинных пушек, врытых в землю и служащих для швартовки судов. (Трудно придумать более разумное применение для пушек!)
— Забастовка? — повторили мы недоуменно.
— Вот именно, — подтвердил старик. — Матросы давно не были в Папеэте. Хотят повеселиться. Капитан идет в кабак, говорит: «Пора отваливать…» Матросы кричат: «Сгинь! Нам хорошо и здесь». Многие так пьяны, что совсем языком не ворочают. Бывает, что бастует капитан, а то моторист или еще кто-нибудь.
«Забастовка» длилась три дня. А на четвертый день в городе пошел новый фильм с популярным артистом в главной роли, и вся команда отправилась в кино.
Все это время мы предусмотрительно оставались на берегу, чтобы шхуна не приелась нам еще до выхода из Папеэте, но по утрам приходили со своими котятами в гавань справиться, как с отплытием. И каждый раз нас встречали только сочувственные жесты. Мы уже готовы были потерять всякую надежду, когда на пятый день совершенно случайно обнаружили, что матросы «Моаны» выбирают концы. Подхватив котят, мы побежали к шхуне. Команда явно испытывала небывалый прилив энергии (должно быть все деньги были пропиты!), и не успели мы ступить на палубу, как заворчали моторы. А еще час спустя мы покачивались на волнах в открытом море, направляясь к лабиринту коралловых островов и рифов, именуемому Туамоту.
За последние сутки стоянки в гавани шхуна превратилась в настоящий Ноев ковчег. На самом носу теснился десяток свиней, тут и там из-под брезентов и ящиков выглядывали куры и петухи, на крышке люка торжественно возлежала корова, а на средней палубе резвились две козы, игриво бодая каждого, кто оказывался поблизости.
Кроме наших приятелей-маркизцев, которые не переставали жевать свой удивительный пуддинг, в число пассажиров входило несколько островитян с восточной части архипелага Туамоту, двое таитян, собиравшихся искать клад на необитаемом острове, и миссионер в голубой сутане. Кладоискатели, как и полагается, держались поначалу отчужденно и замкнуто, но тем общительнее оказался миссионер. Он охотно развлекал нас игрой на гармонике и остроумными анекдотами. Кажется, единственное, что омрачало его веселье, была мысль о том, как заставить верующих своего «прихода» отказаться от варварского, по мнению слуги господня, обычая целовать друг друга в пуп при встрече и расставании. Во всяком случае, он то и дело возвращался к этой мрачной теме.
Впрочем, несмотря на некоторое несходство интересов, пассажиры быстро подружились, и вскоре мы в полном согласии перекатывались по кренящейся палубе, с увлечением обсуждая тайны Туамоту, бессмертие души и непостоянство цен на копру, между тем как «Моана» медленно, но упорно рассекала могучие валы, все дальше уходя от Таити.
С тех пор как в начале 1606 года португальский мистик и мореплаватель Кирос, мечтавший открыть новый материк, обитателей которого он мог бы обратить в истинную католическую веру, увидел впервые острова Туамоту, подход к этому архипелагу справедливо относят к наиболее трудным и опасным. Впоследствии так и не удалось точно установить, какие именно острова открыл португалец. Это объясняется не только несовершенством навигационного искусства семнадцатого века, из-за чего Кирос нередко предоставлял силам небесным самим прокладывать курс, но и сложностью географических условий. Острова Туамоту удивительно похожи один на другой — это в сущности не что иное, как коралловые рифы. Они возвышаются над водой всего лишь на несколько метров, и найти их бывает подчас так же трудно, как и обойти. Но еще более осложняет плавание в этих водах то обстоятельство, что многие из рифов вообще не выходят на поверхность, представляя собой опасные и плохо изученные подводные банки. К этому следует добавить, что между островами образуются сильные и предательские течения и что в период с декабря по март здесь часто бушуют ураганы. Недаром Туамоту называют еще «Опасные острова» и «Лабиринт».
На Таити в шутку так изображают приемы судовождения в архипелаге Туамоту:
Капитан говорит рулевому: «Видишь облачко на горизонте? Держи на него!» После чего идет в свою каюту, ложится спать и не показывается до следующего утра, когда отдает новую команду: «Птицы летят на юго-восток. Значит, где-то там земля. Следуй за ними!» В конце концов на горизонте и в самом деле показывается земля, шкипер просыпается опять, выходит на палубу и начинает размышлять вслух: «Так, посмотрим… Ага, вон проток, а в нем две скалы. Не иначе, это Таханеа». Или: «На южном берегу не видно ни одной пальмы. Значит, это Тоау». Если же ему не удается опознать остров, он отправляется на берег и спрашивает у местных жителей.
К счастью, в действительности все происходит очень похоже. Я говорю «к счастью», потому что попытки воспользоваться секстаном и прокладывать курс по карте очень скоро привели бы к печальным результатам. Последняя морская карта этого района — если можно назвать картой кое-как начерченную схему, к которой приложены четыре тома с таблицами глубин, — составлена в 1839 году, и назвать ее ненадежной было бы слишком мягко. Разумеется, за прошедшую с тех пор сотню лет в лоцию внесены кое-какие изменения и добавления, но вряд ли дело значительно выиграло, так как большинство из них звучит примерно следующим образом:
«Названный остров в 1862 году обнаружен на пять миль дальше на восток, нежели указано на карте. По данным 1911 года он лежит значительно севернее, точная широта не установлена».
Немногочисленные сведения, содержащиеся в лоциях, также чаще всего ошибочны или противоречивы. Например, в Sailing Directions долгое время сообщались об одном из островов Туамоту такие данные:
«Тепото. Остров, по-видимому, вулканического происхождения, берега местами наклонно, местами отвесно опускаются в море. Углубление в центральной части острова (без сомнения, потухший кратер) образует естественный водоем, часто заполняемый дождевой водой. Почва, богатая гумусом, очень плодородна, однако способы обработки земли примитивны и урожай невысок. Остров иногда посещается полусотней туземцев. Изо всех островов архипелага о. Тепото, пожалуй, единственный, обладающий удобной якорной стоянкой, где шхуны могут найти защиту от юго-восточных штормов».
