Геннадий Невельской - Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России
Во исполнение этой высочайшей воли, я, нижеподписавшийся, начальник этого края, 22 сентября 1853 года в главном пункте острова Сахалина Тамари-Анива и поставил Российский Муравьевский пост с упомянутою целью. Заведовать этим постом и островом назначен мною его императорского величества майор Н. В. Буссе, а потому к нему, как к ближайшей здесь власти российской, при всяких недоразумениях и тому подобных случаях, следует обращаться. Объявлено 1853 года, сентября 22-го дня: Муравьевский Российский пост в заливе Тамари-Анива, на острове Сахалине».
По соглашению с японцами предположено было свезти на берег тяжести на их судах, для чего они и назначили в наше распоряжение две лодки. Часть заготовленного леса они уступили нам за известную плату, но с тем, чтобы, если понадобится, мы поставили к их запасам и магазинам наших часовых, дабы айны не могли произвести грабежа, особенно водки и риса.
К вечеру японцы съехали на берег. В помощь лейтенанту Рудановскому на ночь был послан Бошняк, которому было приказано в продолжение ночи иметь караул и бдительное наблюдение за селением, ибо японцы боялись, чтобы некоторые айны не произвели бесчинств; японцы сказали мне, что айны уверены, что мы позволим им разграбить запасы водки и риса, и что многие будто бы уже грозили, что русские не только прогонят японцев, но прикажут айнам перебить всех их. Однако ночь прошла благополучно.
На другой день, около 9 часов утра, пришли две лодки с айнами за грузом и начали свозить его на берег, в Муравь-евский пост. Там сараи уже были очищены; в одном из них поместилась довольно просторно команда, а в другом — Буссе и Рудановский. В последнем разместили также наши запасы и товары. В этот же день были поставлены на место все восемь орудий, присланные с десантом.
Для поисков местности вблизи Муравьевского поста, где можно было бы оставить на зимовку судно, я послал на вельботе лейтенанта Бошняка, но, по тщательном осмотре берега на пространстве около 20 верст к западу, такого места нигде не оказалось. Оставаться же мне с кораблем для этого исследования, по случаю наступившей уже осенней, свежей погоды, было нельзя, да и не следовало, тем более что с этой целью был высажен Орлов, который не сегодня так завтра должен был явиться на пост.
К вечеру ветер засвежел, и Н. В. Буссе на опыте убедился, до какой степени разгрузка судна на открытый берег не только затруднительна, но и опасна.
Теперь можно положительно сказать, что одними средствами корабля «Николай», без помощи айнов, нам не удалось бы окончательно завершить разгрузку и в две или три недели, а было уже 23 сентября. Оказывается, что это не так просто и легко, как рассказывали Николаю Васильевичу в Петербурге.
Д. И. Орлова и транспорта «Иртыш» все еще не было. Я беспокоился более всего об Орлове, но 24 сентября один из айнов сказал нам, что Д. И. Орлов оставил свою лодку у селения Кусунай, в самом узком месте Сахалина, от которого туземцы ходят пешком и ездят на восточный берег, и отправился туда со своими людьми. Это давало повод думать, что Д. И. Орлов будет уже не с запада, а с востока, и, следовательно, может осмотреть ту часть залива Анива, которая еще не была осмотрена. Я должен был торопиться скорее оставить Муравьевский пост: во-первых, потому, что становилось свежо, а во-вторых, потому, что меня вызывали оттуда нижеследующие, довольно серьезные обстоятельства.
Читателям известна уже встреча Семенова с китобоем; последний говорил, между прочим, Семенову, что американская эскадра может прийти в Татарский пролив и поздней осенью. Мы не знали действительной цели этого посещения, и поэтому присутствие в Татарском проливе нашего крейсера было необходимо; между тем, кроме корабля «Николай», послать было некого. Чтобы этот корабль не зимовал в Татарском проливе и поспел вовремя в Ситху, исполнив предварительно свою крейсерскую службу, терять времени было нельзя. И то, имея в экспедиции одно только судно, приходилось убивать на нем двух зайцев сразу.
Из Тамари-Анива «Николай» должен был уйти в крейсерство и вместе с тем посетить Императорскую Гавань, оставить в ней Бошняка и распорядиться зимовкой; потом доставить меня в Де-Кастри, ибо только оттуда я мог приехать до закрытия реки в Петровское, где мое присутствие было крайне необходимо.
К вечеру 25 сентября все было свезено с корабля «Николай» и размещено на посту. Батарея из пяти 12-фунтовых каронад {90} и трех пушек была поставлена таким образом, что вся полоса берега против поста находилась под ее выстрелами. Команда сразу была размещена просторно и в сухом здании. Для предстоящих построек мной куплено было более 600 деревьев сухого леса, а в японских магазинах находилось большое количество риса, муки, сухой зелени, различных кореньев, водки, соли и рыбы, так что в случае надобности мы могли за условленную плату пользоваться всем запасом. Впрочем, привезенного нами довольствия и товаров было так много, что нечего было и думать об истощении их. Ни один пост в Приамурском крае не был поставлен в такое безопасное и вполне обеспеченное положение, в каком я оставил Муравьевский пост под начальством Н. В. Буссе.
Я был совершенно спокоен относительно него: вся команда была весела и здорова.
Перед уходом я дал Н. В. Буссе приблизительно следующую инструкцию:
1) по прибытии транспорта «Иртыш» принять его в свое распоряжение, а если в результате исследований Д. И. Орлова окажется возможным организовать зимовку этого транспорта в заливе Анива вблизи поста, то оставить там «Иртыш» на зимовку. Если же такого места не окажется, то отправить транспорт в Петропавловск. Буде же по каким-либо причинам, то есть ненадежности транспорта к позднему плаванию до Петропавловска, каким-либо могущим оказаться у него повреждениям, при которых он не может идти так далеко, то только в таком крайнем случае он должен отправиться на зимовку в ближайшую от поста Императорскую Гавань, но как в первом, так в особенности последнем случае я предлагаю Вам к непременному исполнению: а) тщательно, вместе с командиром транспорта, осмотреть команду и всех, кто окажется слабым, заменить здоровыми людьми с поста и б) снабдить команду чаем, сахаром, ромом, водкой от японцев, рисом, зеленью, теплой одеждой, каковую имеете для команды Муравьевского поста, и железной печкой (их было привезено три); провизии отпустить по крайней мере на семь месяцев. Одним словом, команда транспорта должна быть гораздо лучше обеспечена, нежели команда поста, так как зимовка людей на посту вблизи большого селения и в сухих зданиях, при обилии местных запасов и без того уже обеспечена, между тем как в Императорской Гавани люди должны находиться в пустыне без всяких местных средств и помещения[61];
2) по прибытии в пост Д. И. Орлова, если признаете нужным и для себя полезным, можете его оставить в своем распоряжении. В противном случае, с первой зимней почтой ко мне, отправьте Орлова в Петровское;
3) лейтенанту Рудановскому согласно личному моему приказанию с наступлением зимнего пути производить обследование берегов залива Анива, которые не успел осмотреть Орлов, а равно сделать опись западного берега Сахалина от мыса Крильон до селения Кусунай. Обследовать значительные реки, орошающие южную часть Сахалина, и пути, ведущие к северу;
4) собрав от айнов и японцев достоверные сведения о пути к Погоби, при первой возможности прислать мне уведомление о положении поста и команды на нем, а равно об Орлове и транспорте «Иртыш»;
5) иметь в виду, что с ранней весной непременно придет к пост)7 судно из Камчатки, а также суда из колонии. Следовательно, с открытием навигации пост будет вполне обеспечен во всех отношениях;
6) с возвращением на старое место японцев уверить их, в особенности старшего из них, чтобы они были совершенно спокойны, и строго соблюдать, чтобы их личность, имущество, промышленность и торговля были вполне ограждены. Изучать тщательно нравы, обычаи, верования и отношения японцев к айнам и стараться узнавать те из них, которые являются наиболее священными. Строго смотреть, чтобы команды наши отнюдь не нарушали их обычаев, и вообще избегать и не позволять себе навязывать туземцам наши обычаи, хотя бы они и представлялись по Вашим взглядам для них благодетельными. Иметь в виду, что только добрым примером своим мы можем влиять на улучшение их образа жизни и нравов и что всякие с нашей стороны навязывания наших порядков могут привести не к пользе, а к вреду и могут поселить в айнах ненависть к нам;
7) стараться развлекать команды и не обременять их излишними работами. Заботиться, главное, об их здоровье, бодрости духа и довольстве. На первое время достаточно прикрыть батарею срубом или частоколом, исправить казарму и выстроить флигель и баню. Что же касается башен и редутов, то это решительно бесполезно, ибо миролюбивые и робкие туземцы не будут нападать на пост. Что же касается до японцев с Мацмая, то, при нашей миролюбивой политике и полной свободе, которую мы предоставляем им в производстве промысла и торговли, нет никакой причины делать им на нас нападение;
