Джули Пауэлл - Путешествие мясника
— Это matambre. В Аргентине его очень любят. Невероятно вкусно.
— В самом деле?
Честно говоря, этот matambre представляет собой не слишком привлекательный, рваный и жирный шматок мяса. Я вижу, где он находится на туше: в задней части поясницы, у основания бедра; возможно, в него входит стейк из пашины, но в основном — это грубое, жирное и, в общем, второсортное мясо, как считают у нас в США.
— А мы делаем из него фарш для гамбургеров, — замечаю я.
— Не может быть!
— Честно.
— Кошмар! Ты непременно должна попробовать matambre. Сходи в «La Brigada», это лучший parilla в Буэнос-Айресе. Ты уже видела Сан-Тельмо?
— Нет еще.
Сан-Тельмо считается одним из самых живописных районов Буэнос-Айреса. Он грязнее и запущеннее, чем Палермо, где любят развлекаться молодые и богатые, и ему присущ слегка богемный дух Левого берега: извилистые узкие улочки, антикварные лавки и масса танго-баров.
— Когда выйдем отсюда, я напишу тебе адрес.
Сантьяго не предлагает сходить в ресторан вместе, и я чувствую легкий укол разочарования. Хотя сейчас мне не до этого. Затаив дыхание, я наблюдаю за работающими за столом опытными мясниками. У них массивные бицепсы, а ножи и мясные крюки кажутся продолжением их пальцев, что, в каком-то смысле, соответствует истине. Ту работу, что занимает у меня пятнадцать минут — например, извлечение шейного позвонка из мякоти, — они делают за пятнадцать секунд. Я не вру. Это просто невероятно.
С каждой неделей, проведенной не у разделочного стола, я теряю все больше и больше навыков. Мне грустно видеть, как заживают и бледнеют шрамы и ссадины у меня на руках; так же грустно мне было наблюдать за тем, как постепенно сходили последние оставленные Д. синяки на моем теле. Отправляясь в Аргентину, я иногда представляла себе, как прихожу в какую-нибудь carniceria, беру в руки нож, встаю у стола плечом к плечу со своими братьями-мясниками и они принимают меня как свою, несмотря на языковую, культурную и тендерную разницу. На деле же я только стараюсь не путаться у них под ногами и казаться как можно более незаметней.
Мы с Сантьяго стоим у кафельной стены до тех пор, пока я не замерзаю окончательно. Тогда мы возвращаемся в офис, выпиваем еще по чашке «Нескафе» (аргентинцы по какой-то причине обожают эту бурду), а Сантьяго по-испански обсуждает рабочие вопросы со своим приятелем, дружелюбным блондином, который несколько раз без особого успеха пытается заговорить со мной на английском. Я стараюсь понять их беседу, но нескольких прослушанных до отъезда аудио-уроков явно недостаточно для освоения языка. Особенно если дело касается меня — я в этом смысле абсолютно бездарна. Поэтому мне остается только сидеть и с умным видом прихлебывать кофе до тех пор, пока приятель Сантьяго, имени которого я так и не запомнила, не предлагает подвезти нас обратно в город. Мы с радостью соглашаемся.
Сначала мы забрасываем домой Сантьяго: уже почти четыре, и ему пора переодеваться и идти на работу в свой ресторан. Оставшуюся часть дороги мы проделываем почти в полном молчании, главным образом из-за языкового барьера. Правда, несколько раз водитель указывает мне на местные достопримечательности: ресторан, в который он поставляет мясо, особенно красивый парк, ипподром, магазины и прочее. Он довозит меня до самого дома и на прощание целует в щеку. В вестибюле я бормочу «Buenos dias» консьержу, захожу в дребезжащий лифт и после целого дня, проведенного на людях, снова оказываюсь в одиночестве. Впервые за долгое время от меня опять пахнет мясом, а еще пылью и коровьим навозом.
Теперь мне предстоит долго-долго ждать обеда, который по местным обычаям начинается в десять, а то и в половине одиннадцатого. Тот, кто приходит в ресторан, скажем, в девять, особенно если это одинокая женщина, становится объектом повышенного и не слишком приятного внимания официантов.
С тех пор как я поселилась в этой маленькой, удобной квартирке в Буэнос-Айресе, у меня уже успели выработаться определенные привычки. Я принимаю привычный, как всегда, чуть теплый душ, а затем привычно засыпаю. Проснувшись, я открываю привычную бутылку вина, выпиваю два первых привычных бокала и потом, лежа на кровати поверх покрывала, пытаюсь отвлечься от мрачных мыслей своим привычным способом. Для этого надо воскресить физическое ощущение того, как я просыпалась в объятиях Д., чувствовала его щеку у себя на плече, его бодрую утреннюю эрекцию у своего бедра…
Одна из героинь «Баффи», Уиллоу, была немного колдуньей, и когда она потеряла свою подружку, то, произнеся заклинания, могла как бы наполнить оставшуюся после нее одежду, так, словно внутри было настоящее любимое тело. И его можно было хотя бы обнять. Вот и я делаю примерно то же, только у меня нет магической силы, и результат заранее предрешен. Естественная потребность моего организма чересчур тесно связана с одним конкретным человеком, с одним неисполнимым желанием. У меня либо вообще ничего не получается, либо получается, но все эти спазмы и дрожь приносят не желанное облегчение, а слезы и горькое отупение.
Трудно представить себе, что такие проблемы возникают у Д., что у него вообще могут быть какие-то проблемы с сексом. Хотя, возможно, та бесповоротность, с которой он исчез с моей планеты, как исчез с поверхности земли белоклювый королевский дятел, несбыточная мечта всех орнитологов, сама по себе является симптомом какой-то болезни. По крайней мере, мне нравится так думать.
Потом я умываюсь, включаю телевизор и медленно, но верно допиваю бутылку вина. Наконец-то часы показывают половину десятого. Я надеваю красивое платье, спускаюсь вниз, ловлю такси и не без труда зачитываю водителю адрес, написанный Сантьяго.
В ресторане уже много народу. Стены украшены футбольными трофеями и формой игроков. Я здесь — единственный клиент, обедающий в одиночестве, и все остальные, включая официантов, стараются не пялиться на такую диковинку, хотя их явно разбирает любопытство. На первое я, разумеется, заказываю matambre. За едой я пытаюсь вычислить рецепт, и вот что у меня получается. Думаю, он довольно близок к реальному.
Matambre à la pizza1 matambre весом около 2,3 кг (Найти его будет почти невозможно. Обратитесь к Джошу или просто купите стейк из пашины. Хотя это, конечно, совсем не то.)
2 л молока
2 л воды
соль и перец
1 1/2 стакана томатного соуса
2 стакана тертого сыра моцарелла
начинка для пиццы на ваш вкус
Положите matambre на разделочную доску жирной стороной кверху. Срежьте излишки жира, но ни в коем случае не весь.
На плите вскипятите молоко и воду в кастрюле, достаточно большой для того, чтобы в нее поместилось мясо. Когда смесь закипит, положите в нее matambre, убавьте огонь и варите 30 минут.
