Жюль Верн - Дунайский лоцман
— Да, это я! — ответил лоцман.
— Вы меня не узнаете?
— Для этого надо быть слепым,— возразил Сергей Ладко.— Я вас прекрасно узнал, Иван Стрига.
— И предлагаете мне свои услуги?
— Почему же нет? Я — лоцман,— холодно ответил Сергей Ладко.
Стрига заколебался. Тот, которого и он, в свой черед, ненавидел больше всего на свете, добровольно отдавался в его руки. Это, конечно, превосходно. Но не кроется ли тут ловушка? А с другой стороны, какую опасность может представлять один человек для решительного экипажа? Пусть он ведет шаланду к морю, раз имел глупость это предложить! А на море — ну, уж извините!…
— Причаливайте! — решил пират, губы его искривила жестокая усмешка, явно замеченная Сергеем Ладко.
Лоцман не заставил повторять приглашения. Баржа подошла к шаланде, он поднялся на ее борт. Перед ним стоял Стрига.
— Позвольте мне выразить удивление,— сказал он,— что я встречаю вас в устье Дуная!
Лоцман молчал.
— Вас считали мертвым,— продолжал Стрига,— после того как вы исчезли из Рущука.
Этот намек имел не более успеха, чем предыдущий.
— Но что же с вами случилось? — бесцеремонно спросил Стрига.
— Я не покидал морского берега,— ответил наконец Сергей Ладко.
— Так далеко от Рущука! — воскликнул Стрига.
Сергей Ладко нахмурился. Допрос начал его раздражать. Но, верный принятой на себя роли, он подавил нетерпение и просто объяснил:
— Смутные времена неблагоприятны для дел.
Стрига насмешливо посмотрел на него.
— А вас еще называли патриотом! — иронически вскричал он.
— Я больше не занимаюсь политикой,— сухо сказал Сергей Ладко.
Но тут Стрига разглядел баржу. Ошибки быть не могло. Та самая, ею он пользовался неделю и видел причаленной у набережной Землина. Значит, Сергей Ладко лжет, уверяя, что не покидал дельту Дуная?
— С тех пор как вы исчезли из Рущука, вы не удалялись из этих краев? — переспросил Стрига, глядя в глаза собеседнику.
— Нет,— ответил Сергей Ладко.
— Вы меня удивляете,— молвил Стрига.
— Почему? Разве вы встречали меня где-нибудь в другом месте?
— Вас? Нет. Но эту лодку… Я готов поклясться, что видел ее вверху, на реке.
— Это вполне возможно,— равнодушно ответил Сергей Ладко.— Я купил ее три дня назад у человека, который говорил, что приплыл из Вены.
— А каков он был? — живо спросил Стрига, чьи подозрения перенеслись на Карла Драгоша.
— Брюнет, в черных очках.
— Ага! — задумчиво сказал Стрига.
Ответы лоцмана, видимо, его поколебали. Скоро он отделался от всяких подозрений. Какое ему до всего этого дело? Правду или нет говорит Сергей Ладко, он все равно в его руках. Дурак, полез в пасть волку! Живым с шаланды не уйдет. Вот уже месяцы Стрига лгал Натче, уверяя, что она вдова. Как только они выйдут в море, ложь станет правдой!
— Отправляемся! — решительно сказал он.
— В полдень,— спокойно ответил Сергей Ладко и, достав провизию из мешка, приготовился завтракать.
Пират сделал нетерпеливый жест. Сергей Ладко притворился, что ничего не видит.
— Я должен вас предупредить,— сказал Стрига,— что рассчитываю быть в море до ночи.
— Будете,— заверил лоцман.
Стрига удалился на нос шаланды. Нет, его беспокойство не прошло. Что муж предложил провести по гирлу ту шаланду, где его жену держали пленницей, это выглядело, в конце концов, не слишком необычайным. И раз уж Сергей Ладко оказался один на борту против шести решительных людей, Стрига поступил бы благоразумно, если бы не стал расспрашивать дальше. Но он напрасно успокаивал себя таким непогрешимым рассуждением. Ему хотелось узнать, известно ли Сергею Ладко об исчезновении Натчи. Возбужденное любопытство не давало покоя, и он не выдержал.
— Получали ли вы известия из Рущука с тех пор, как его покинули? — спросил он, возвратясь к лоцману, тот спокойно продолжал завтрак.
— Нет,— ответил тот.
— Это молчание вас не удивляло?
— Почему оно должно было меня удивлять? — спросил Сергей Ладко, пристально глядя на Стригу.
Как ни был смел бандит, но и он смутился от твердого взгляда.
— Я думал,— пробормотал он,— что вы там оставили жену.
— А я думаю,— холодно ответил Сергей Ладко,— мы можем вести разговор на любую тему, кроме этой!
Стрига воздержался от замечания.
Через несколько минут после полудня Ладко отдал приказ сняться с якоря, потом подняли парус, и лоцман стал к рулю. К нему приблизился Стрига.
— Я должен вас предупредить,— сказал он,— что шаланде нужна глубина.
— Она под балластом,— возразил Сергей Ладко.— Двух футов воды достаточно.
— Ей нужно семь,— заявил Стрига.
— Семь? — удивился лоцман, он сразу понял, в чем дело.
Вот почему дунайская банда до сих пор ускользала от преследований! Ее судно было остроумно обманчивым. То, что виднелось из воды, было только фальшивой декорацией. Настоящая шаланда находилась под водой, и в этом тайнике укладывалось награбленное. Тайник, как Сергей Ладко знал по опыту, мог превращаться в тюрьму, не имеющую выхода.
— Семь,— повторил Стрига.
— Хорошо,— ответил тот без малейших вопросов или возражений.
В первые минуты после отплытия Стрига не переставал бдительно наблюдать. Но действия Сергея Ладко его успокоили. Лоцман старательно выполнял обязанности и, видимо, не имел враждебных намерений, доказывал, что репутация вполне им заслужена. Под его управлением шаланда послушно маневрировала между невидимыми отмелями и следовала с математической точностью по извилинам фарватера.
Мало-помалу последние опасения пирата исчезли. Плавание шло без происшествий. Скоро они будут в море.
Было четыре часа, когда на последнем изгибе Дуная море и небо слились на горизонте.
Стрига обратился к лоцману:
— Мы, кажется, пришли? Не пора ли передать управление нашему рулевому?
— Нет еще,— ответил Сергей Ладко.— Самое трудное впереди.
По мере того как приближались к устью, перед глазами открывался все более обширный вил… Стрига упорно смотрел на море. Внезапно он схватил подзорную трубу, направил ее на маленький пароход, что огибал мыс Северный, и после недолгого наблюдения приказал поднять флаг на верхушке мачты. Таким же сигналом ответили с борта парохода, который повернул направо и начал приближаться к лиману[52].
В этот момент Сергей Ладко сильно положил руль налево, шаланду кинуло вправо, она взяла направление на юго-восток, как будто для того, чтобы причалить к правому берегу.
Удивленный Стрига посмотрел на лоцмана, неподвижность которого его успокоила. Наверное, песчаная мель заставляла здесь суда следовать по столь извилистому пути.
