Мэтью Форт - Сицилия. Сладкий мед, горькие лимоны
Театральным финалом обеда явился «Рог изобилия» (It cornucopia) — вафельные канноли с кремом из рикотты и апельсиновым мармеладом, столь же облагороженное и реконструированное блюдо традиционной сицилийской кухни, как и все остальные. Мягкое, хрустящее, сладкое, острое, роскошное, потакающее всем человеческим слабостям. О, небо! Да-а-а-а-а!
Это был один из изысканнейших обедов в моей жизни — талантливый и тщательно продуманный. Все ингредиенты безукоризненно выполняли свою миссию и столь же безупречно сочетались друг с другом. Каждое блюдо поражало идеальной сбалансированностью вкусов и верхом мастерства повара-художника. Хотя у меня не сложилось впечатления, что здесь готовят исключительно ради того, чтобы поразить воображение посетителей. Представление блюда также не вызывало нареканий, но оно не шло за счет качества. И хотя все предложенное мне символизировало творческую современную кухню высочайшего уровня, нельзя было не заметить, что ее корни уходят 9 древние сицилийские традиции. На их фоне британская кухня выглядела еще более невыразительной и скучной.
Пино Каиутто оказался серьезным молодым человечком. Я выпалил ему с горячностью все о его непревзойденном мастерстве. И он был явно польщен, сказав, что учился на севере Италии, в Пьемонте. Я поинтересовался, почему он переехал в Ликат. Подняв руку, Пино показал мне обручальное кольцо. Мне хотелось поговорить с ним, но я явно переел.
Я вышел в ночь, чувствуя, что жизнь удалась.
* * *Наутро у меня был соблазн вернуться в «La Madias» чтобы позавтракать, но меня звала дорога. Собирался дождь, однако я должен был ехать. Бывали времена, когда мне удавалось противостоять тирании путешествия, необходимости перебираться в очередное место. Чем плохо провести здесь несколько дней, погулять, побездельничать? Ан нет, меня тянуло в дорогу, и мне всегда было интересно, что ждет меня в следующем городе или в деревне.
Итак, после скромного завтрака я взял курс на Порто-Пало, на Ракальмуто, где родился Леонардо Шаша, выдающийся сицилийский писатель, на Арагону, на Раффадали и на Сикулиани. Небо затянули облака, похолодало, однако дорога мне понравилась: она взбегала с побережья на холмы, которые становились все круче и круче. Земля вокруг везде тщательно возделана, и поля томатов, высыхавших на стеблях, чередовались с посадками артишоков и плантациями оливковых деревьев. На одних холмах доминировал грецкий орех, на других — лимоны.
Здесь отчасти ощущались ритм и оживление, присущие Центральной Сицилии, но в более интимном, что ли, варианте. Землевладения поменьше, и цветовая гамма совсем не такая, как весной. На смену коричневым оттенкам пришли серовато-коричневые, в зелени кое-где мелькали желтые пятна. В некоторых местах почва была распахана, подготовлена к очередной посевной. Маленькие городки красивы, но не той картинной красотой, которая характерна для больших городов Центральной Сицилии, они более оживленные и возбуждающие любопытство. А потому не навевали того чувства увядания и уныния, которое не оставляло меня во время моих прогулок по Сале ми, Корлеоне, Кальтаниссетте и Адрано.
Небо по-прежнему скрывали облака, хотя обошлось без дождя. Время приближалось к двум часам. Мне нужно было любой ценой обеспечить себя обедом. Я больше не намерен попадать впросак. Ну уж нет. Счастье зависит от крепкого сна, регулярной еды и нормальной работы желудка. В Сикулиане меня потчевали пучком спиралек из теста, обвитых вокруг колбасного фарша, которые были поданы с черными оливками в салумерии. Возможно, все дело в том, что я слишком проголодался, но еда показалась мне замечательной, какую и ждет наездник вроде меня. Жаль, что, торопясь приняться за обед, я не записал, как называется это блюдо.
Утолив голод и не волнуясь более по поводу ланча, я, продолжил путь. Вскоре мне попались две оживленно разговаривающие женщины, которые что-то собирали вдоль дороги, и я остановился поболтать.
— Что вы собираете? — улыбнулся я.
Они смотрели на меня с явным недоверием.
— Фенхель, — наконец произнесла одна из них.
— Дикий фенхель, — уточнила другая.
— Очень полезный, — добавила первая.
— И очень вкусный, — оживилась вторая и подняла пластиковый мешок, полный перистых листьев. На некоторых из них были видны улитки.
— С улитками, — поразился я, вспомнив охотников за ними из Годрано.
— С улитками, — дуэтом подтвердили женщины, словно это стало неожиданным бонусом.
— Очень хорошо, — убедительно произнесла одна из незнакомок.
— А что вы делаете с фенхелем? — не унимался я.
— Варим из него бульон. Вкусно-о-о, — протянула первая собирательница.
— Вместе с улитками, — добавила вторая. — Немного лука и чеснока. Совсем чуть-чуть.
И она быстро продемонстрировала, что нужно делать с фенхелем.
— Можно делать соус к пасте, — порекомендовала первая.
— К какой именно пасте?
— К любой. К длинной, к короткой, — ответила первая.
— Это не имеет значения. Они обе вкусные. Особенно с фенхелем, — удостоверила вторая.
После сказанного они сели в свою машину и уехали, а я продолжил путь в Порто-Пало.
* * *Я сидел на террасе «Да-Витторио». Справа от меня клонилось к закату вишневое солнце, а передо мной на берег одна за другой набегали фиолетовые волны. Я съел закуску: тарелку сырых розовых креветок, жирных и сочных, в оливковом масле, смешанном с лимонным соком и мелко нарубленной петрушкой; брушетту из хрустящих вареных креветок и поленту (кашу из кукурузной муки) с томатами: миску мидий в соусе из томатов и чили и тарелку серебристых острых, маринованных анчоусов.
Здорово, подумал я. Этот забытый Богом уголок побережья предоставлен в полное мое распоряжение. Тишина и покой. Время размышлять о жизни и делать переучет. Совершать длинные прогулки по пляжу. Немного поплавать. Весь мир в моем распоряжении.
Не успел я понежиться в мечтах, как за соседним столиком расположилась компания из семи или восьми человек. Они разговаривали так энергично, как это делают менеджеры во время мозгового штурма. Прошло немного времени, и стало понятно, что они — ирландцы, впрямь менеджеры, и то, чем занимаются здесь, и есть мозговой штурм. Прощайте, тишина и покой райского уголка! Прощай, восторг первооткрывателя! Я почувствовал такой облом, какой накрывает человека, который долго шел по джунглям и пересек границу Таиланда и Бирмы, чтобы встретиться с племенем, не знающим цивилизации, и который вдруг узнает, что за неделю до него к ним с вертолета спустился Майкл Пайлин[54] вместе со своей съемочной группой. Я расправился с весьма внушительной порцией, довольно жестких спагетти с морскими ежами. (Судя по всему, сицилийцы, в отличие от жителей континентальной Италии, отдают предпочтение более плотным сортам спагетти.)
