Восьмидесятый градус - Попова Елена

1 Апреля

Какой-то день социальных взаимодействий. Уже с утра, не успела я выпить кофе, пришла биолог за камерой – сфотографировать торосы, чтобы потом срисовывать. Я не была готова к общению, чуть не выгнала её, но обошлось. Потом с соседом-строителем пошла в машинное отделение – смотреть, как засорились фильтры вакуумной системы смыва, и чистить их. Нам так много говорят про засорение, и вот я своими глазами увидела, что происходит. Поработала немного в лаборатории у химиков – кратко обсудили арктическую науку в стране. После полдника учила эколога пользоваться микроскопом. Застряли на калибровке, зато он рассказал кое-что про свой отдел, про его опыт зимовки (у него этот первый, как и у меня) и про то, что не могут найти замену второму из группы – если и правда не найдут, будет не очень хорошо, место не должно пустовать. В итоге я в очередной раз насладилась обычным общением, которое для меня тут такая ценность. Вскоре после этого пошла в геологическую лабораторию, просто положить флешку на стол, и получила порцию насмешек и абьюза от двух геологов, которые сидели почему-то очень довольные, а мне захотелось плакать… Потом оказалось, что это они меня разыграли на первое апреля. Нравится, что я сейчас гораздо свободнее общаюсь со всеми, но маленькие столкновения с геологами заставляют хотеть на сушу сильнее. Кстати, ротацию перенесли на восемнадцатое апреля. Заметила, что люди стали какие-то взбудораженные, бодрые, весёлые – то ли от появившегося солнца, то ли от близости ротации.

2 Апреля

Егерь на собрании обратился к тем, кто не возвращает общественные швабры на место: «У меня по допросу военнопленных всегда пятёрка была».

Вчера вечером были некоторые колебания настроения не без причины. Коллеги в очередной раз отказались работать, на этот раз из-за Дня геолога. Он проходит в первое воскресенье апреля и, видимо, важен для них. Так что дни вокруг него превращаются в длительную пьянку. Ни в тот день, ни в два последующих станций у нас не было, а ведь мы дрейфовали и продолжаем это делать! В итоге из центральной части котловины Амундсена у нас всего одна колонка – неприлично мало. Я негодовала и злилась на них из-за этого, что бывало уже много раз. Опять это бесконечное ощущение бессилия. Хорошо, что в тот день была лекция главного химика. Она увлечённо рассказывала про их исследования, показывала картинки. Это напомнило мне о том, что не все на борту инфантильные беззаботные существа, некоторые хотят делать науку и делают! Мне стало гораздо лучше, и после лекции удалось мило попереписываться с человеком. В последнее время мы редко пересекаемся онлайн, так что я радуюсь, когда это происходит.

На пакетиках каркаде, которые я таскаю из столовой, написано Summer Bouquet – видимо, поэтому в тот вечер в голове играла песня Ариэля Пинка "One summer night", вполне соответствующая моему довольному и безмятежному состоянию.

4 Апреля

В последнее время люблю с утра смотреть «Корону» и пить кофе при естественном свете. Суть именно в свете, недавно вспомнила, насколько я люблю естественное освещение… Теперь верхний свет можно вообще не включать. В выходные добыла три шоколадки – и всё совсем прекрасно.

Вчера вечером было немного драмы, лично моей. В День геолога ночью почти сломали титратор в экологической лаборатории, подозревают младшего коллегу-геолога, который пьянствовал больше суток, наверное. Сомневаюсь, что кто-то ещё мог сделать подобное, но не знаю, есть ли доказательства. Начальник на собрании опять пригрозил ему принудительной ротацией, притом что самого наказуемого там не было – это делает угрозу реальней или нет? Но если это в самом деле произойдёт, тогда у меня не остаётся причин покидать судно. Во-первых, сюда приедет мой человек, а с ним ничего не страшно, во-вторых, без более сумасшедшего младшего коллеги старший не так опасен, ну и в-третьих, странно оставлять здесь группу геологов, состоящую из двух негеологов. Последнее опасение я выразила вслух перед кинопоказом, видимо, в жёсткой форме: «…Тогда здесь останутся два человека, ничего не смыслящих в геологии», показалось, что все вокруг нашли это страшным оскорблением, отчего мне ещё долго было очень стыдно. Но это факт! Напрягает, что реакция людей на слова так сильно на меня влияет. Спала отвратительно и из-за этого стыда, и из-за неопределённости будущего, уже в который раз.

7 Апреля

Взаимодействуя с геологами сегодня, заметила, как сильно я им нужна для контейнирования эмоций. Удивительно! Сразу кажется, что именно этого они ждут от женщины в научной группе в первую очередь. Наверное, они всю жизнь так используют женщин вокруг себя. А я вот не желаю выступать в этой роли – отсюда, возможно, их недовольство мной. О, неужели это скоро кончится? У меня, наверное, миллион травм только от общения с ними, а ведь на суше всё не так – не нужно быть в постоянном напряжении и ждать подвоха от людей. Нужно будет разучиваться, перестраиваться. Кажется, я возвращаюсь из экспедиции домой, а на самом деле впереди ещё огромный путь.

Не выспалась – встала в десять, чтобы учить эколога пользоваться микроскопом. Он начал мне рассказывать про всякие паранаучные штуки. Может, в чём-то он и прав, но так лень описывать здесь всё, что он говорил. Сейчас сил хватает только на то, чтобы монотонно работать с данными, профилями дна. В дополнение ещё и слушаю по кругу альбом Current 93 "I am the last of all…", как-то хорошо он подходит под эту работу. Ходила гулять, что при столь ярком свете бессмысленно: солнцезащитные очки запотевают, для фотографии слишком контрастно, надо натягивать балаклаву на все части лица, чтобы не загореть.

9 Апреля

На собрании объявили, что аэродром на льдине недалеко от полюса сделан, на одном из перевалочных пунктов – тоже, так что с ротацией всё идёт по плану. Ещё сказали, что один геофизик (который вроде бы мой друг, хотя мы уже давно не контактировали) передумал ротироваться и теперь будет занимать пустующее место того эколога, которому не нашли замену. В момент объявления все аж зааплодировали – так поддержали желание остаться. Получается, из науки ротируется всего три человека: я, один из егерей и эколог. Стало немного обидно всё-таки, что сумасшедшего коллегу так и не выгнали, хотя он мешал работе и геологов, и всех остальных, а я ухожу и получаю более долгую разлуку с человеком. Интересно. Кажется ведь, что было бы рациональнее остаться мне вместо этого коллеги. Правда, есть ощущение, что это меня некоторые лица, принимающие решения, типа зама, считают сумасшедшей. Он намеренно провоцирует, а потом говорит: «Ну ничего, недолго вам осталось страдать, скоро всё закончится». Никто не знает, что вместо меня сюда прилетит мой человек. Хотя не думаю, что это что-то изменило бы.

12 Апреля

Утром пила кофе со вкусом оттаявшего окна – очень вкусно, между прочим. Просто ёмкостей у меня не так много, и я ставлю чашку на подоконник, чтобы вода не текла дальше в каюту. Интересно, что лёд начинает таять от света солнца, когда этот борт поворачивается к нему (или солнце оказывается с этой стороны). Вкус, немного металлический, горьковатый, остаётся, хоть я и споласкиваю эту чашку.

Слушала на дорожке запись передачи с молодым электриком – звучала песня Blue Öyster Cult "Don't fear the reaper", которая никак не выходит из головы. И хорошо, она мне нравится!

17 Апреля

Уфф, надо что-то написать. Завтра ведь последний день на борту… Сегодня утром к нам прилетал вертолёт с людьми, с гостями, а я всё проспала. Только сейчас понимаю, что ротация реальна – бросилась готовиться, собирать вещи. Очень нервно, на самом деле. Сложно быть готовым к такому. Завтра отправлю это письмо, последнее. Как обычно, всё заканчивается так неожиданно. Думаю, что я совсем не готова к жизни на суше.