Николай Урванцев - Два года на северной земле
Погода еще солнечная, но небо уже покрылось тонкой пеленой нехороших по виду перистых облаков, обещающих пургу. Горы Серпа и Молота и расположенные южнее возвышенности Сталина и Калинина видны пока совершенно отчетливо. Разделяются они корытообразными широкими депрессиями, несомненно ледникового происхождения.
К востоку от нашего пути тянется берег низменного острова, виденного еще осенью.
Недоезжая базы Серпа и Молота, искусанный Серка окончательно выбился из сил и свалился. Пришлось его взять на нарту и довезти до стоянки. Здесь будет определяться астрономический пункт, за это время может быть Серка поправится. Вчера пес ничего не ел, только дрожал и пугливо озирался. Повидимому, кроме ран у него еще и психическая травма.
Лагерем стали в лощине речки вблизи ее устья. На осеннем складе к северу от палатки метрах в пятидесяти лежит: пеммикана собачьего 68 банок, галет 1 ящик— 25 кг, керосина 1 бидон (неполный) — 14 литров, патронов 1 цинковый ящик — 600 шт. и 2 буханки хлеба около 6 килограммов.
Главный склад, устроенный зимою, расположен южнее, от ручья метрах в ста, около крупного и потому хорошо приметного эрратического валуна. Здесь лежит более 300 банок собачьего пеммикана, 2 бидона керосина, 50 банок мясных консервов, 3 банки пеммикана для людей. На складе, повидимому, не очень давно побывал медведь, но ничего не смог сделать. Погрыз лишь порожние банки из-под мясных консервов, да вскрытую во время последнего приезда коробку с собачьим пеммиканом. Из нее зверь смог лишь выесть содержимое внутри, насколько хватило забрать пастью, то есть сантиметров на пять. С самой же банкой, где пеммикан морозами превращен в камень, медведь поделать ничего не мог. Только поцарапал жесть когтями. Штабель же запаянных банок даже не пошевелен. Очевидно зверь ничего не смог причуять.
По приезде сразу же разбили две палатки, причем вторую специально для приемной радиостанции. Антенну длиной 50 м прикрепили одним концом к 2-метровой бамбуковой мачте, привязанной к передней сбойке палатки, другим к Журавлевскому хорею около 3 м длиною. Несмотря на мороз свыше — 25°, батареи благодаря глицерину не замерзли, работают на полное напряжение без заливки горячей воды в термосы для подогрева. Слышимость Науэна и Регби вполне удовлетворительная.
Место для пункта выбрано на высоком правом мысу, на устьи речки. Здесь к установлен инструмент, к треноге которого для устойчивости подвешен снизу камень весом килограммов в двадцать.
Так как звезд теперь уже не видно, наблюдения ведутся по солнцу. Полный цикл состоит из определений широты из ряда измерений близмеридианных высот солнца в полуденные, а при незаходящем, достаточно высоко стоящем светиле и в полуночные часы. Долгота вычисляется на основании определений высот солнца вблизи первого вертикала на западе и востоке, то есть в 6 и 18 часов. В промежуток еще определяется величина истиниого и магнитного азимутов какого-либо хорошо приметного земного предмета, например вершины горы, для выяснения величины магнитного склонения. В общем полный цикл астрономических работ занимает около суток и состоит из наблюдений в 6, 12, 18 и 0 часов. В промежутках для поправки хронометра принимаются ритмические сигналы времени. Науэн, например, работает в 12 и 0 часов среднего Гринвичского времени, или в 6 и 18 часов по нашему шестому поясу. Поэтому эти сигналы у нас бывают непосредственно до или после долготных наблюдений, что весьма удобно.
При наблюдениях момент касания или отрыва края солнца от нити в зрительной трубе инструмента отмечается но хронометру, который в это время, чтобы не стыл, кладется в рукавицу к руке.
Перистые облака не обманули, к вечеру появилась пелена низких слоистых облаков, вскоре затянувшая все небо. Посеял сухой игольчатый снег, а ночью разыгралась настоящая пурга. На другой день стало несколько лучше, но солнце появляется изредка лишь на минуту, да и то в виде расплывчатого багрового диска, наблюдать который благодаря явлению дифракции совершенно невозможно.
Воспользовавшись свободным временем, прошел с геологическими наблюдениями и съемкой вверх по ручью до горы Серпа и Молота и поднялся на ее поверхность. Высота горы над уровнем моря, согласно барометрическим наблюдениям, оказалась равной 234 метрам. Сложена она горизонтально лежащими свитами грубо-зернистых бурокрасных и серых песчаников. Ниже, по бортам ущелья речки обнажается пестроцветная, из красных и зеленых мергелей, свита с тонкими прослоями гипса. Поверхность горы ровная, слабо волнистая, незаметно сливающаяся с возвышенностями в глубине земли. К морю склоны круты, кое-где обрывисты. По ущелью речки в средней ее части лежит остаток мертвого ледника, не имеющий уже ни области питания, ни стока и уцелевший лишь потому, что расположен в тени. Речка здесь пробила себе под льдом довольно значительный тоннель.
Из-за рассеянного мглистого света и отсутствия теней ходить по снежному пространству сегодня чрезвычайно трудно. Бугры и снежные уступы, даже крупные, совершенно неразличимы, а потому спотыкаешься и падаешь на каждом шагу. В одном месте, не заметив, слетел с обрыва метров пять высотой, но показалось падал так долго, что думал — сорвался в переметенное снегом ущелье речки, а оно местами глубиной метров в пятьдесят.
26-го к полудню стало несколько яснее, и астрономические наблюдения удалось закончить к 18 часам следующего дня. За это время Журавлев успел съездить к Октябрьскому мысу и свести туда 30 банок пеммикана и 1 бидон керосина. На обратном пути захватили бревно плавника метров пять длиной и сантиметров двадцать пять в поперечнике. Его поставили на астрономическом пункте, обложив кругом пирамидой из камня. Столб в середине затесан на четыре грани, на которых вдоль вырезано: Г. Ушаков, Н. Урванцев, С. Журавлев. Ниже, поясом вокруг, буквы: С. С. 3. А. Э., что значит Советская Северо-Земельская Арктическая Экспедиция.
Перед отправлением взяли со склада месячный запас пеммикана на три упряжки и один бидон керосина. На мою долю пришлось груза около 60 кг, и теперь общая нагрузка, считая вес человека и самих саней, достигла 350 кг или почти по 44 кг на собаку, ибо в упряжке работает только 8 псов Серка не в счет, он попрежнему плох, не ест и еле бродит.
Тронулись в путь около 20 часов при прекрасной солнечной погоде и морозе около —20°. Едем напрямик, пересекая бухту и по материку, так как береговая съемка здесь уже выполнена осенью.
По дороге видели несколько следов леммингов, вылезающих сейчас, в период течки, из-под снега на дневную поверхность. Двух даже удалось поймать, сейчас едут на санках Журавлева в банке из-под пеммикана.
