Жюль Верн - В Магеллании
У Родсов Кау-джер проводил все свободное время, остававшееся от прогулок вместе с мистером Родсом и другими колонистами в различные части острова. С наступлением ночи он возвращался на шаланду, где его ждали Карроли с сыном, в любую минуту готовые к отплытию.
Да, но куда плыть? Вопрос для Кау-джера непростой. Вернуться на Исла-Нуэву? Но он покинул остров навсегда. И как можно забыть те мысли, которые обуревали его на пути к мысу Горн? Его внутренняя тревога выражалась в том, что он часто говорил о скором отъезде. Как-то мистер Родс сказал ему:
— Вы стали другом нашей семьи. Почему вы хотите покинуть нас? Почему бы вам не остаться с нами на время зимовки?
Кау-джер промолчал.
— Дождитесь хотя бы прибытия корабля. Мысль о скором расставании просто невыносима, — вступила в разговор миссис Родс.
— Вы спасли нам жизнь, — добавил Марк[160].
— О, останьтесь, пожалуйста, господин Кау-джер! — взмолилась Кларри.
Кау-джер решительно покачал головой.
— Я не могу этого сделать. Я должен уехать как можно скорее. Да, как можно скорее…
— Чтобы вернуться на Исла-Нуэву? — спросил мистер Родс. — И там охотиться, ловить рыбу, продавать шкуры. Но этим вы можете заниматься и здесь… Что же вам мешает провести эту зиму с нами?..
На все уговоры Кау-джер продолжал давать уклончивые ответы, а то ссылался на Карроли: якобы индеец и его сын не могут оставить жилище на Исла-Нуэве. Там они выбрали место для поселения, там Кау-джер решил разделить их одинокое существование. К тому же этот остров наилучшим образом подходит для Карроли с его ремеслом лоцмана. Оттуда капитаны, намеревающиеся пройти проливом Бигл, вызывают его, поднимая белый флаг, обшитый голубой каймой. Если Карроли оставит свой пост на Исла-Нуэве, корабли будут искать другие пути.
— Но корабли не заходят зимой в эти края и с марта по октябрь работы для лоцмана нет. Навигация прекращается по меньшей мере месяцев на пять, и можно вернуться на остров только к концу марта, — не уступал мистер Родс.
Кау-джер продолжал под благовидными предлогами отнекиваться, и у гостеприимных хозяев появлялось ощущение, что этот человек скрывает какую-то тайну.
— А почему индеец с сыном не могут вернуться одни?
— Нет, — ответил Кау-джер. — Я не хотел бы расставаться с ними… Нашей дружбе уже много лет, и для него это будет таким же ударом, как и для меня.
— Тогда пусть он останется здесь, — сказала миссис Родс. — И перестаньте думать об отъезде. Вы видите, как вы нам нужны. Здесь много женщин, детей, которые нуждаются в лечении, и им требуется ваша помощь. Пришла зима, и кто знает, что она принесет.
— Зима вам не страшна, миссис Родс. Эти края я хорошо знаю и уверяю, что даже в июле, в самый разгар зимы, сильных морозов тут не бывает. У вас на родине северный ветер дует из покрытых льдом заполярных областей… Здесь же южный ветер преодолевает незамерзающие океанские просторы…
Не одна семья Родс вела с Кау-джером подобные разговоры. С просьбой остаться к нему обращались многие. Во всяком случае, те, кто понимал, насколько необходимо его присутствие в поселке и насколько нелегко будет им без его самоотверженности и доброты. Да к тому же в его распоряжении оказались все медикаменты, спасенные с погибшего корабля, и как хорошо он сумеет ими распорядиться!
Да! Человеколюбие требовало остаться на острове Осте… Кау-джер это понимал, и в душе его, вероятно, шла борьба. Но никто из уговаривавших его остаться людей даже не подозревал, что со дня на день он ждет прибытия полицейских чиновников из Пунта-Аренаса. Ему было прекрасно известно, сколь нежелательно губернатору его присутствие в Магеллании. Если его увидят среди потерпевших крушение, то обязательно допросят, как уже собирались сделать на Исла-Нуэве. А ведь он бежал из Магеллании, утратившей независимость по договору 1881 года, только для того, чтобы сохранить свою тайну.
Но время шло, а он не уезжал, полагая, что всегда успеет это сделать: как только на горизонте появится сторожевик из Пунта-Аренаса или корабль, посланный за пассажирами «Джонатана», они с Карроли поднимут паруса.
Каждое утро Кау-джер поднимался на вершину холма, и никто не догадывался, почему он так внимательно вглядывается в морскую даль.
Но в это время года вряд ли найдется капитан, который отважится пуститься в плавание по проливам архипелага. Снежные бури невиданной силы проносятся над морем, а плавающие льдины практически не позволяют пользоваться проливами.
Заканчивался май, сильные холода так и не наступили. Кау-джер больше не говорил о своем отъезде, и мистер и миссис Родс перестали задавать ему вопросы. Ведь он с ними, и это главное! Шаланда стояла в бухте, а Кау-джер продолжал оказывать помощь тем, кто в ней нуждался. Он стал благодетелем потерпевших кораблекрушение, как раньше был таковым для индейцев.
Он не только оказывал помощь, но и давал советы, и эти рекомендации человека, хорошо знавшего район, его климат и ресурсы, были очень полезны для зимовавших на острове Осте.
Так проходили короткие зимние дни и долгие ночи, и надо признаться, что здоровье обитателей этого маленького мира было вполне хорошим. Заболевания, конечно, случались, но заботы Кау-джера побеждали их. Бывали и смертные случаи, но погибали малолетние дети, организм которых вряд ли сопротивлялся бы лучше в южноафриканском климате.
В целом, можно было считать счастьем, что пассажиры «Джонатана» не были выброшены на остров Осте в разгар зимы! Насколько бы отличались в этом случае их впечатления! Вместо зеленеющих равнин, пышных летних лесов, залитого солнцем неба их бы встретили серые туманы, укрывающие высокие холмы, массивы заиндевевших деревьев, листья которых свешивались бы подобно серебряным языкам, огромный снежный ковер, под которым исчезли бы береговой пригорок, пляж и берега реки Яканы, все палатки, склады и домики. Поселок потерпевших кораблекрушение стал бы похож на деревушку в сибирской глуши.
Люди благодарили судьбу, что стихия не выбросила клипер на западе архипелага — на острова Кларенс, или Десоласьон, или на Землю Вильгельма, открытые тихоокеанским бурям, а тем более на длинный полуостров с горой Сармьенто на западе Огненной Земли, превращающуюся зимой в Ледяную Землю! Горы здесь значительно более высокие, чем на острове Осте, а их вершины не расстаются с туманами, которые в теплую половину года еще и орошают горные склоны влагой. Верхние части гор покрыты ослепительно сверкающими вечными льдами. Неописуемый хаос царит в этих горах: купола, пики, зубцы, причудливо выветренные отроги — это последние поднятия Андийской Кордильеры, умирающей на самой оконечности Нового Света!
