Бенгт Даниельссон - Счастливый остров
Конечно, на большинстве архипелагов Полинезии уже в XVIII в. складывались иные, более суровые условия жизни, частыми становились войны, аристократическая верхушка племени захватывала землю и держала власть в своих руках. Но на таких уединенных, мелких и сравнительно бедных островках, как острова Туамоту, архаические патриархальные порядки удерживались гораздо прочнее, в какой-то части они сохранились и поныне. Это своеобразие условий на острове Рароиа подчеркивает Даниельссон (стр. 59–62).
В наши дни мощного подъема освободительного движения в колониях, пробудившего национальное сознание всех угнетенных народов, представляется, однако, более чем сомнительным, что островитяне Рароиа не только остались полностью в стороне от событий, волнующих весь мир, но даже ничего о них не слышали. Очевидно, здесь сказалось присущее автору стремление уйти от политики, замолчать наиболее острые вопросы, несколько упрощенно представив своих «счастливых островитян».
Читателю захочется, конечно, узнать о жителях атолла Рароиа больше, чем рассказано в этой книге. Вот некоторые сведения об острове и его населении, приводимые тем же Даниельссоном в других работах или извлеченные из иных источников.
Остров Рароиа расположен в центральной части архипелага Туамоту, насчитывающего всего около 80 островов (без мелких и необитаемых). Это коралловый атолл размером 44 X 14 км, с окружностью около 90 км и площадью 400 кв. км (вместе с лагуной; без нее, то есть поверхность одной земли составляет всего 21 кв. км). При крошечных размерах атолл незначительно возвышается над уровнем моря (как все коралловые островки) — всего на 6 метров.
Открыт остров Рароиа русской экспедицией Беллинсгаузена («Восток») в 1820 г. Природные ресурсы архипелага Туамоту бедны, и он долго не привлекал к себе внимания торговцев и колонизаторов. Около 1830 г. там появились скупщики жемчужных раковин; в 1845–1879 гг. вырос жемчужный промысел, вскоре приведший к истощению запасов жемчужниц. С 1880-х годов промысел пришел в упадок. Вывоз кокосового масла начался в 1840 г. — особенно с западной части архипелага Туамоту; с 70-х годов здесь стали применять введенный немцами новый способ — сушку копры и вывоз ее в сухом виде, в результате экспорт стал быстро расти. В тех же 1840-х годах возникла и третья статья вывоза — трепанг. Появление на островах скупщиков-колонизаторов, закабаление жителей торговыми сделками — все это привело к тому, что в 1880 г. архипелаг Туамоту оказался под французской властью; он вошел в состав «Etablissements français en Océanie» — французских владений в Океании. Архипелаг был разделен на административные округа, были введены французские законы и порядки. Правда, как уже говорилось, из всех французских владений острова Туамоту, с сильно сократившимся населением и бедные естественными ресурсами, с отсталой экономикой, меньше других были затронуты европейским капиталистическим влиянием, и власть французской администрации оставалась в значительной мере номинальной. Как бы то ни было, с конца XIX в. все более заметной становилась ломка старого патриархального уклада: коллективное землевладение сменилось частным, натуральное хозяйство — товарным.
Первая мировая война мало отразилась на жизни островитян Рароиа, как и всего архипелага, но последовавший за ней мировой экономический кризис лишил их рынков сбыта копры. Население вынуждено было временно вернуться к натуральному хозяйству.
Во время второй мировой войны архипелаг оказался изолированным от Франции, но возникли связи с Австралией, Новой Зеландией, Америкой.
Форма земельной собственности на острове Рароиа, как и на всех других островах, в настоящее время преимущественно мелкокрестьянская. Но буржуазное представление о коммерческой стоимости земли отсутствует, как отсутствует и понятие о купле и продаже земли. На Рароиа всего насчитывается 921 га культурной площади, и она разделена почти на 1000 мелких владений; у каждой семьи по нескольку таких мелких наделов, в том числе есть участки по 2 га и более, но таких сравнительно крупных участков всего 20–30; подавляющее большинство — крошечные клочки земли. Границы участков, впрочем, установить трудно, и размеры владений определяются по количеству производимой копры. Отдельные семьи производят копры от одной до 13 т в год. Так как копра — главный предмет вывоза, то и большая часть земли засажена кокосовыми пальмами (587 га).
Культурный уровень островитян в результате проводимой в колониях политики крайне низок. Единственный материал для чтения, имеющийся в их распоряжении — библия и церковные книги. Французские власти не хотят открыть населению доступ к образованию и подлинным благам современной культуры, искусственно тормозят этот процесс. Своих же культурных сил у жителей архипелага пока еще мало.
Бенгт Даниельссон заканчивает книгу глубоко пессимистически. Он убежден, что капитализм неизбежно развратит и окончательно погубит населяющий архипелаг небольшой, но способный и жизнерадостный народ. Так и должно было случиться, если бы в мире все оставалось по-прежнему. «Но ни горы, ни океаны, — сказал в своем докладе на XXII съезде КПСС товарищ Н. С. Хрущев, — не служат преградой для идей свободы». Колониализм обречен, и ничто в будущем не помешает островитянам Океании занять свое полноправное место в семье культурных и свободных народов мира.
С. Токарев
Глава 1
Однажды я получил из французской Океании письмо примерно следующего содержания:
Пенетито-тане и вахине[5]. Желаем вам здравствовать. Аминь.
Мы шлем это письмецо, чтобы спросить, почему вы не приезжаете? Мы вас уже столько ждем. У нас все приготовлено. Приезжайте, будем ночью ловить рыбу на рифе, а утром бить острогой в лагуне. Еще в этом году много черепах. Захвати свой ящик, которым делают картинки. У Темоу родился ребенок, а Теура умерла. Правда, от нее все равно уже не было никакого толку. Хватит для вас и кокосовых пальм и хлебных деревьев. Кехеа посадил для вас лимонное дерево, но оно погибло. Все будут рады, когда вы приедете, мы будем танцевать коморе и другие танцы. Пришлите письмо и сообщите, когда вас ждать? Мы умеем теперь говорить куттеморо и куттенат[6]. Аминь.
Тека.Письмо было от вождя с маленького кораллового атолла Рароиа[7], затерявшегося в южной части Тихого океана, почти посредине между Южной Америкой и Австралией. О существовании этого клочка земли я и не подозревал до того самого дня в начале августа 1947 года, когда волны выбросили на риф плот «Кон-Тики», а с ним меня и моих пятерых друзей — норвежцев. Так я впервые попал в Полинезию, и она произвела на меня неизгладимое впечатление. Яркие краски кораллов, неумолчный гул прибоя, солнечные зайчики на листьях высоких пальм, но прежде всего — удивительный мир и покой…
