Луи Буссенар - Необыкновенные приключения Синего человека
— Не знаю, что они замышляют, но это похоже на виселицу, — со знанием дела заявил Феликс.
— Она и есть!
В это время второй африканец отыскал в лесу палку длиной около сорока сантиметров и толщиной с кулак. Повертев ею, словно шпагой, он, казалось, остался доволен.
— Крепкое дерево!
Это действительно было знаменитое железное дерево, о которое сломала зубы не одна стальная пила.
Через четверть часа белым сказали:
— Вы ходить в лес, лошадь плыть сюда.
Один из охотников проворно взобрался на дерево и скрылся в его густой кроне, держа в руке конец веревки.
Его приятель лег на землю и застыл, не выпуская из рук палку.
— Что, интересно, он собирается делать? — Любопытство белых росло.
Вдруг они услышали лай. Однако собаки не было видно. Звук доносился с того места, где только что затаился чернокожий.
— Гав! Гав!
Никто не отозвался. Все было тихо.
— Гав! Гав!
По-прежнему ни звука в ответ.
— Гав!
Забурлила вода, на поверхности появилась движущаяся полоса. А затем громадный крокодил, — очевидно, тот самый незадачливый охотник — показался во всей своей красе. Хищника привлек лай собаки. Он поискал ее глазами и увидел… человека!
Крокодилы, как говорят, обожают собачье мясо. Но вряд ли гурман[114] огорчился, заметив ошибку. Аллигатор замер на мгновение и бросился вперед с раскрытой пастью.
Человек между тем не двинулся с места.
Зрители, наблюдавшие странную сцену, едва успевали уследить за действующими лицами. В одну секунду рука чернокожего очутилась в пасти чудовища, и в тот самый момент, когда крокодил должен уже был сомкнуть челюсти, она повернулась, и палка встала вертикально. Зверь оказался в ловушке. Он не мог ни закрыть, ни открыть пасть.
Однако этим дело не ограничилось. Кинувшись на негра, кайман попал в петлю.
— Давай! — что есть мочи завопил африканец.
Тот, что скрывался в листве, дернул за веревку, и петля затянулась, взнуздав крокодила.
— Браво!.. Браво!.. — в один голос закричали четверо выбежавших из леса.
— Речная лошадь готова! Теперь она тянуть лодку. Я не обманул.
— Ты не только не обманул, дружище! Я в жизни не видел зрелища великолепнее!
— Все это просто, масса… Мы ловим так весь крокодил…
— Способ хорош, да не для каждого. Я вот не из слабых. Но, видит Бог, сосунок в сравнении с вами.
— Это чудище и правда ужасно, — произнес Феликс.
— Метров шести будет!
Кайман не оставлял попыток освободиться: бил хвостом, извивался, но все напрасно. К несчастью для него, самое страшное оружие он потерял благодаря искусству африканца.
— Вот уж истинно речная лошадь! Однако она, по-моему, чересчур ретива! Для буксира не слишком ли? Что скажешь, приятель?
— Крокодил не кормить, он уставать. Тогда его впрягать в лодка.
— А как им управлять?
— Это просто, совсем просто!
— Так как же? Вдруг он не захочет плыть туда, куда нам нужно!
— Не бояться. Смотрите.
Негры, торопясь, с одной стороны, угодить новым друзьям, а с другой — поскорее вернуться домой, оставили каймана и быстрыми шагами удалились в чащу. Через мгновение вернулись, волоча за собой тонкое, но крепкое бревно длиной метров шесть. Они долго прилаживали его к носу лодки.
— Это трон для лошади, — улыбнулся негр.
Четверо беглецов начинали что-то понимать.
Затем африканцы ловкими движениями связали уставшего «коня». Животное подтащили к лодке и привязали к бревну. Крокодил как бы составлял с суденышком одно целое.
Беник захохотал, как ребенок:
— Вот это мысль! Гляди-ка, Жан-Мари! Кайман может шевелить одними лапами!
— Что и требуется! Остается только надеяться, что он захочет ими двигать.
— Но ведь они обещали!
— Посмотрим.
Тем временем чернокожие объявили, что все готово и можно отчаливать.
— Но не плохо бы объяснить, как управлять этим экипажем!
— Белые до сих пор не поняли?
— К сожалению, нет!
— Масса садится здесь. — Африканец указал на тот конец бревна, что выступал перед носом крокодила. — Крокодил хочет есть, он плыть на запах, плыть вперед. Он не достать человек, а все время плыть на запах.
Догадавшись, бывший тюремщик разразился диким хохотом.
— Проще, чем выкурить трубку, — проговорил он сквозь смех.
— Просто и гениально — из прожорливого гиганта сделать мотор! Но кто же станет приманкой?
— Да ведь он же никого не съест!
— В принципе, нет. Но если веревки ослабнут или он порвет их…
— У него в пасти палка.
— А если она сломается…
— Не бойтесь!
— Если вы, месье Феликс, не возражаете, если вы, дядя, и вы, матрос, не против, туда сяду я.
— Но почему именно ты, Ивон? Почему, к примеру, не я?
— Да потому, что я легче всех.
— Ну и что из этого следует?
— Многое. Вот вы, дядя, сколько весите?
— Килограммов восемьдесят — восемьдесят пять.
— Жан-Мари — столько же, месье Феликс и того больше.
— Точно.
— Так вот, дядя. Если вы плюхнете свои восемьдесят пять килограммов на тот конец бревна, что будет?
— Лодка накренится.
— И поползет, как черепаха. В то время как мои тридцать пять — сорок кило ничего не изменят.
— А ведь парень прав! Что ты думаешь, Жан-Мари?
— Из этого юнги будет толк.
— И все же, малыш, если зверь вырвется…
— Кто не рискует, тот не выигрывает. К тому же ничего пока не случилось.
— Ну что ж, будь по-твоему, сынок.
Ивон выскочил из лодки и мигом вскарабкался на бревно. Крокодил заметил мальчика, усевшегося в двух метрах от его пасти. Взбешенный, он ринулся вперед.
— Торопитесь! — вскричал мальчуган. — А не то я отчалю один.
Трое мужчин еле успели забраться в лодку. Жан-Мари бросил неграм деньги, поблагодарил еще раз, и диковинное судно пустилось в плавание. Бывший сержант занял место на корме, дабы управлять им.
Предсказания двух африканцев сбылись, ибо ни один, даже самый сильный, матрос на королевских галерах не отдавался работе с таким жаром, как плененный кайман.
Берега проносились мимо с неимоверной быстротой. Трое пассажиров, включая Ивона, наслаждались путешествием, а четвертый задавал направление судну, то и дело налегая на хвостовое весло.
Подгоняемый голодом, а возможно и страхом, крокодил трудился вовсю. Тантал[115] — так с легкой руки Беника стали его называть.
— Кажется, наша лошадь понесла! — улыбался Жан-Мари. — Эй! Ивон! Ну, как ты там?
— Все в порядке, матрос!
