Сергей Шлахтер - Звезда, зовущая вдали
Вода и конина помогли продержаться ровно столько, чтобы азиаты успели добраться до крупного ручья, впадавшего в реку.
Тут пришлось задержаться на пару дней для восстановления сил и для охоты. Здесь опять были леса и дичь. Неутомимый горец сбегал на разведку и быстро добрался до реки. Весть об этом буквально оживила людей, еще недавно смотревших очень мрачно на перспективы поисков пути, и все заторопились. Уже издалека они приветствовали грохот, а вблизи реки кое-кто даже заплакал. Но потом сквозь радость прорезалось недоумение: река ведь прежде текла справа налево, а эта речка — слева направо. Паладиг успел подготовиться к подобным вопросам и начал врать. Это, мол, приток той реки, куда возвращаться нельзя, там их якобы подстерегает ушедший на перехват отряд египтян. Нужно идти вверх по этому притоку на восток, обойти опасный участок, а потом вернуться к «реке». Простодушные спутники легко поверили своему законному вожаку; Нафо подметил легкое смущение и заподозрил истину, но переспрашивать не стал.
Путь к истоку речки оказался дальним, и шли они теперь не по безлюдным местам. Уже в первый день азиаты стали встречать небольшие группы хижин, построенных самым примитивным образом, и темнокожих низкорослых жителей, вооруженных лишь каменными и костяными изделиями и обходившихся без одежды. Речь их совсем не походила на язык нубийцев. Азиатов они совсем не боялись, зато проявляли большой интерес к их вещам, так что приходилось быть бдительными. А на второй день путники пришли в селение, где были и дома солидной постройки, и определенный общественный уклад. Азиаты были должны представиться старейшинам и вести себя солидно, с достоинством. Хотя объясниться и не удалось, все обошлось мирно. Особой заботой был раненый Оя, он уже поправлялся, но мучился жестокими болями в бедре, особенно по ночам. Это жители поняли и проводили гостей к местному колдуну. То был невысокий, толстый, разукрашенный красной и белой красками старик. Без всяких объяснений он подступил к раненому, выслав жестом остальных из комнаты, уставленной деревянными идолами, расписной глиняной посудой и черепами некоторых крупных животных. Старик приступил к заклинаниям, слышавшимся снаружи как неясное завывание. Слова он сопровождал притопыванием на месте и тряской рук, отзывавшейся звоном многочисленных бронзовых браслетов явно нубийского изготовления. Азиат быстро впал в транс, поэтому почти ничего не запомнил, а пробудившись, почувствовал заметное уменьшение боли. И, что еще важнее, колдун подарил Оя мешочек зеленого порошка (по-видимому, травяного) величиной с кулак. Знаками он объяснил азиатам, что порошок нужно принимать на ночь по щепотке и будешь хорошо спать. Обещание подтвердилось на практике, сирийца утром удалось растолкать лишь разнообразными усилиями. Нафо сразу посоветовал Оя впредь соблюдать осторожность и уменьшить дозы. Местные жители проявили большой интерес к ослам, и азиаты, посовещавшись, отдали одного из длинноухих приятелей в обмен на значительные пищевые припасы. Теперь несколько дней можно было не отвлекаться на охоту. Один многоопытный семит посоветовал завязать уходящему ослу глаза, чтобы тот не видел, что уходит один, без приятеля, а нефам дал знак быстрее увести оставшегося длинноухого. Осторожность оказалась оправданной: уже в дороге, обнаружив себя в одиночестве, осел устроил невообразимый скандал, и понадобились усилия десятка людей, чтобы заставить эту верную скотину двигаться.
На пятый день пути представилось зрелище, заставившее многих изумленно протирать глаза. Путеводная река начиналась несколькими сильными ручьями, сбегавшими с крутого склона, перпендикулярно перегораживающего ущелье. Можно было подумать, что азиаты и не уходили со своей первой реки-проводника, приведшей их в свое время в горы. И снова они преодолевали крутой подъем, и вновь перед ними открылся суровый горный ландшафт — хаотическое нагромождение вершин. Теперь пришлось опять идти наугад, подчиняясь знакам солнца и звезд. Не первый и не последний из земных лидеров, Паладиг вел верящих в него людей самому неизвестно куда.
Глава VI
К МОРЮ!
Всякий, кто путешествовал по горам, помнит их неповторимую экзотику, дикую красоту, чувство притяжения вершин — это если гонишься за удовольствием или острыми ощущениями. И совсем другое дело, когда ты вынужден идти, плутать, выискивать единственный правильный путь, избегая множества гибельных. Несмотря на искусство горца находить приемлемую дорогу, это не всегда удавалось. Несколько раз утыкались в тупики или шли в обход крутого сыпучего склона, тратя целые часы на преодоление малого расстояния. Но хуже всего было ощущение величия горной страны, когда люди чувствовали себя букашками, затерянными между нагромождением громад. Горы подавляли, и с каждым днем азиаты становились все мрачнее и молчаливее.
Паладиг с внутренней тревогой подмечал изменение настроений. Теперь перед ночлегом азиаты не устраивали оживленных бесед с воспоминаниями и из молитв предпочитали не напутственные, а искупительные, прося богов о милости и прощении грехов. А что всего хуже, люди начинали собираться группами, о чем-то шептаться, сразу замолкая при приближении Паладига или Нафо. Назревал гнойник, вскрыть который могла лишь путеводная река, иначе он прорвется сам. И последовал толчок, ускоривший развитие событий. Когда в очередной раз они днем не смогли перевалить гору, а после этого долго шли в обход по обрывистому склону, обвязавшись веревкой и ежеминутно рискуя сорваться, а затем вынуждены были заночевать в распадке, шептание перешло в ропот.
— Куда мы идем и зачем? Мы же кружим на месте! Мы заблудились! Почему мы ушли от реки? Всем здесь конец! Куда ты нас завел? — глухое ворчание переходило в яростные крики, угрожающие взмахи руками, гнев выплескивался наружу.
Будь у Паладига совесть чиста, он тут же пресек бы любые упреки, но сейчас в нем преобладал страх разоблачения. Поэтому он уже который день обдумывал линию поведения. И он сейчас молча и холодно смотрел на беснующихся товарищей — это должно было подействовать. И верно, скоро все стали требовать: говори!
— Я предупреждал, что не потерплю упреков. Но сейчас я предлагаю всем выбирать собственную дорогу. Можете идти на юг — там река и египтяне, которые ждут вас с нетерпением. Я же знаю, куда иду. Египтяне прошли через эти горы, пройду и я. Завтра я, он, он и он (вожак обрисовал свой кружок) пойдем на восток, и я даже не оглянусь узнать, пошел ли кто-нибудь за нами. И если завтра вы не увидите другую реку, текущую сквозь горы, можете меня казнить.
