Жюль Верн - Юные путешественники
Не заблуждались в этом отношении Гарри Маркел и его друзья. Корти сказал Джону Карпентеру:
— Только этого еще недоставало, чтобы капитана Пакстона и его экипаж выбросило волнами на берег!
Они окинули внимательным взглядом море. Нигде не было больше трупов, которые могли бы подплыть к кораблям, стоящим по соседству с «Резвым». Но с каким нетерпением ожидали разбойники момента, когда можно будет уйти подальше от берега!
Между тем можно было ожидать, что погода переменится. На востоке поднимались облака, и еще до наступления вечера мог подуть береговой ветер.
Этим ветром надо воспользоваться, хотя бы то была буря! Лишь бы «Резвый» отплыл на двадцать миль в море!
Но что если надежда не оправдается? Если облака рассеются с последними лучами заката? Неужели Гарри Маркелу придется выводить корабль в открытое море на буксире, с помощью шлюпок?
Между тем, сидя под тентом юта, мальчики следили за движением в устье канала Святого Георга. Пароходы отходили в Атлантический океан, подходили к берегам Ирландии; отплывали с помощью буксирных судов из Кингстона и некоторые парусные корабли.
Ах, если бы Гарри Маркел смел позвать на помощь один из буксирных пароходов! Как щедро расплатился бы он с ним за помощь!
Тони Рено даже предложил этот способ. В пяти или шести милях от канала, наверно, дует морской ветер.
Но Гарри Маркел ответил на это предложение категорическим отказом. Капитан сам знает, как ему поступать, и в советах не нуждается. Резкий тон капитана поразил школьников.
Как ни хотелось Гарри Маркелу удалиться от берега, нанять буксирный пароход он не решался. Могло случиться, что хозяин буксирного парохода знал лично капитана Пакстона или кого-нибудь из матросов. Бог знает, что могло бы случиться, если бы он не увидел знакомых лиц на корабле. Нет, лучше ждать.
Часа в три пополудни на юго-западе показался густой дым. Как интересно наблюдать за приближающимся пароходом!
Пароход шел быстро. Через полчаса можно было видеть, что это броненосец, направляющийся в канал.
Все подзорные трубы были направлены на него. Тони Рено и его товарищи спорили о том, кто из них первым узнает национальность корабля.
Луи Клодион первым разглядел развевавшийся на мачте флаг.
— Это французский корабль! — воскликнул он.
— Если французский, мы салютуем ему, когда он будет проходить мимо нас! — сказал Тони Рено.
Он пошел просить у Гарри Маркела разрешения отдать честь Франции салютом военному кораблю этого государства.
Не было причин отказываться, и Гарри Маркел не только согласился, но даже сказал, что, вероятно, корабль ответит на салют «Резвого». Таков обычай моряков.
Это был броненосный двухмачтовый крейсер второго ранга, вместимостью в семь-восемь тысяч тонн. Трехцветный флаг развевался на его корме. Он быстро разрезал форштевнем гладь моря, оставляя длинный след за кормой.
Когда он проходил мимо «Резвого», мальчики прочитали название броненосца.
Это был краса французского флота «Жеманп».
Луи Клодион и Тони Рено стояли на юте, у фала гафеля. Когда «Жеманп» был всего в четверти мили, они потянули за конец гардели, и при криках «Да здравствует Франция!» британский флаг взвился три раза на корабле. В честь товарищей приветствовали Францию англичане, датчане, голландцы, а флаг «Жеманпа» тоже поднимался и опускался в это время.
Через час точно так же салютовали английскому флагу, развевавшемуся на гафеле трансатлантического корабля «Город Лондон», совершавшего рейсы между Ливерпулем и Нью-Йорком. По обыкновению, корабль доставлял в Кингстон телеграммы, которые благодаря этому приходили за полчаса до прибытия пакетботов.
«Город Лондон» ответил на салют «Резвого», на котором на этот раз, при криках «ура» пассажиров, подняли флаг Джон Говард и Губерт Перкинс.
К пяти часам облака на северо-востоке, над возвышенностью в глубине Коркского залива, стали увеличиваться. По сравнению с предыдущими днями вид неба в этот час дня заметно изменился.
Хотя солнце заходило на безоблачном горизонте, можно было предвидеть, что наутро оно встанет в тумане.
На носу беседовали Гарри Маркел и Джон Карпен-тер. Из предосторожности они не показывались на юте, где их могли увидеть с гористого побережья.
— Будет ветрено! — сказал боцман, указывая по направлению мыса Рок.
— Да, кажется! — отвечал Гарри Маркел.
— Ну, если подует ветер, мы времени терять не станем, капитан Пакстон. Ну да, конечно, так, капитан Пакстон! Должен же я наконец привыкнуть называть тебя так, хотя бы даже на несколько часов… Надеюсь, что завтра, даже сегодня ночью, ты снова станешь капитаном Маркелом. Кстати, надо будет придумать кораблю другое имя. Мы начнем свое плавание по Тихому океану не на «Резвом»!
Гарри Маркел, молча слушавший товарища, спросил:
— Все ли готово, чтобы сняться с якоря?
— Все, капитан Пакетов, — отвечал боцман. — Остается поднять якорь и паруса. У корабля острый нос и высокая корма, не нужно даже особенно сильного ветра, чтобы он мог быстро пуститься в путь!
— Будет просто удивительно, если сегодня вечером, после солнечного заката, мы не будем уже в пяти-шести милях на юг от Робертс-Кова.
— Не столько удивительно, сколько досадно, — отвечал Джон Карпентер. — Но вот идут два пассажира, они, верно, хотят поговорить с тобой.
— Что им еще надо? — проворчал Гарри Маркел. Магнус Лидере и Тони Рено сошли с юта и шли на бак, где стояли и разговаривали Гарри Маркел и Джон Карпентер.
Тони Рено начал первым:
— Капитан Пакстон, товарищи послали нас с Магнусом спросить вас, не предвидится ли перемены погоды?
— Да! — отвечал Гарри Маркел.
— Значит, «Резвый» может сегодня вечером сняться с якоря? — спросил Магнус.
— Вероятно. Мы только что об этом и толковали с Джоном Карпентером!
— Но, — продолжал Тони, — это будет вечером?
— Вечером, — отвечал Гарри Маркел. — Облака поднимаются медленно, и ветер подует не раньше как через два-три часа!
— Мы заметили, — говорил Тони Рено, — что облака сплошные и должны опуститься очень низко над горизонтом. Вот поэтому вы, конечно, и предполагаете, капитан Пакстон, что погода переменится?
Гарри Маркел кивнул в знак согласия, а боцман прибавил:
— Да, господа, кажется, на этот раз будет ветер, и даже ветер благоприятный, так как погонит нас на запад. Потерпите еще малость, и «Резвый» отойдет от берегов Ирландии. А теперь идите обедать. Рени Коф превзошел самого себя, чтобы угостить вас в последний раз хорошим обедом — я хочу сказать, в последний раз в виду берега!
