Иннокентий Козлов - Великий путешественник: Жизнь и деятельность Н. М. Пржевальского, первого исследователя природы Центральной Азии
В начале августа 1883 г. Пржевальский, Роборовский и Козлов выехали из Петербурга. В Москве к ним присоединились Иринчинов и Юсупов, а также четыре солдата-гренадера. Благодаря гораздо большим материальным средствам экспедиция была значительно лучше снаряжена, чем предыдущие. Багажа набралось свыше 150 пудов. Поездом, на пароходах, а от Томска на почтовых лошадях путешественники к 26 сентября добрались до Кяхты.
Здесь был окончательно укомплектован личный состав экспедиции. В нее вошел 21 человек: начальник экспедиции, его помощник — поручик В. И. Роборовский и вольноопределяющийся П. К. Козлов, препаратор младший урядник Пантелей Телешов, старший урядник Дондок Иринчинов спутник всех центральноазиатских путешествий Пржевальского, вольнонаемные Абдул Юсупов и Михаил Протопопов, четыре солдата-гренадера, приехавшие из Москвы, а также семь казаков и трое солдат, нанятые в Кяхте.
21 октября (2 ноября) 1883 г. экспедиция выступила из Кяхты и покинула пределы родины. На переход от Кяхты до Урги (несколько более 300 км) путешественники затратили девять суток. После закупки дополнительно верблюдов и лошадей, а также 30 баранов и распределения обязанностей между всеми участниками экспедиции путешественники 8 ноября тронулись в путь.
Накануне Пржевальский зачитал приказ, в котором простыми словами, доходчивыми для рядовых солдат, рассказал о значении предпринимаемого дела. В приказе говорилось:
«Товарищи! Дело, которое мы теперь начинаем, — великое дело. Мы идем исследовать неведомый Тибет, сделать его достоянием науки… Вся Россия, мало того, весь образованный мир с доверием и надеждой смотрят на нас. Не пощадим же ни сил, ни здоровья, ни самой жизни, если то потребуется, чтобы выполнить нашу громкую задачу до конца и сослужить тем службу как для науки, так и для славы дорогого Отечества».[46]
В выступившем караване было 57 верблюдов (40 под вьюками, 14 «под верхом» у казаков, 3 запасных) и 7 верховых лошадей. Впереди отряда ехал Пржевальский с проводником-монголом и препаратором Телешовым. Головной эшелон вел Иринчинов. В середине каравана ехал двадцатилетний Козлов, начинающий свои путешествия по Центральной Азии. В арьергарде находился Роборовский. Позади каравана один из верховых казаков гнал стадо баранов живой запас продовольствия.
По выходе из Урги путешественники вскоре вступили в пустыню Гоби, протянувшуюся через всю Центральную Азию. Чтобы быстрее достичь Тибета, решили до Цайдама идти путем, уже пройденным до этого дважды, а местами и трижды во время прежних путешествий: через пустыни Монгольскую Гоби и Алашань, горы Ганьсу, мимо озер Кукунор и Дзун-Засак.
Сначала стояли сильные морозы. Но по мере продвижения на юг солнце днем все ощутимее пригревало. Снег, лежавший в окрестностях Урги, исчез. В первый день Нового 1884 года путешественники пили чай на открытом воздухе и любовались видом на Алашаньский хребет.
Однако далеко не всегда стояла тихая погода. Нередко налетали бури. «Эти бури, — писал Пржевальский, — обыкновенно западные или северо-западные, являются могучими деятелями в геологических образованиях и в изменениях рельефа поверхности пустыни, словом, производят здесь ту же активную работу, какую творит текучая вода наших стран.
Нужно видеть воочию всю силу разгулявшегося в пустыне ветра, чтобы оценить вполне его разрушающее действие. Не только пыль и песок наполняют в это время атмосферу, но в воздухе иногда поднимается мелкая галька, а более крупные камешки катятся по поверхности почвы…
Те же бури являются главной причиной образования столь характерной для всей Внутренней Азии лёссовой почвы».[47]
Как и в прежних своих путешествиях, Пржевальский регулярно ведет метеорологические наблюдения, дает характеристику зимнего климата Гоби, определяет абсолютные высоты местности, исследует животный и растительный мир.
К концу января экспедиция достигла южной границы пустыни Алашань. Над ней вздымалась горная цепь Наньшань.
Первым объектом исследования четвертой экспедиции стала гористая местность Ганьсу, входящая в систему Наньшаня. Стоянку устроили на берегу реки Тэтунг (Датунхэ), левого притока Хуанхэ, близ кумирни Чертынтон. Это живописное место было хорошо знакомо и любимо Пржевальским. Он говорил, что лучшей стоянки они не имели нигде во всей Центральной Азии. «Здесь прекрасные обширные леса, с быстро текущими по ним в глубоких ущельях ручьями, роскошные альпийские луга, устланные летом пестрым ковром цветов, рядом с дикими, недоступными скалами и голыми каменистыми осыпями самого верхнего горного пояса; внизу же быстрый, извилистый Тэтунг, который шумно бурлит среди отвесных каменных громад, — все это сочетается в таких дивных, ласкающих взор формах, какие не легко поддаются описанию. И еще сильнее чувствуется обаятельная прелесть этой чудной природы для путешественника, только что покинувшего утомительно-однообразные, безжизненные равнины Гоби…»[48] Великолепная картина, нарисованная рукой зрелого мастера: представляешь и весь пейзаж, и ландшафтную поясность гор, и контрастность природы к северу и югу от передовых хребтов Наньшаня.
В Ганьсу путешественники охотились на косуль, лисиц и других зверей, скупали приносимые населением звериные шкуры, наблюдали за ранним весенним перелетом птиц. Высоко в горах охотились за уларами, или горными индейками.
Покинув Ганьсу, экспедиция вышла на степную кукунорскую равнину. Проследовав вдоль северного и северо-западного берегов озера Кукунор, путешественники перевалили через Кукунорский хребет и вышли 1 мая в восточную часть Цайдама.
Экспедиция остановилась в хырме князька Дзун-Засака. Первый этап путешествия был завершен. Экспедиция пересекла две трети Центральной Азии и доставила на исходные позиции необходимые для выполнения главной цели средства и запасы. На это ушло более шести месяцев.
Как и четыре года назад, надо было пополнить запасы продовольствия и купить новых верблюдов, так как старые обессилели от долгой дороги и зимней бескормицы.
Тащить с собой в Тибет все снаряжение было невозможно, и экспедиция устроила у Барун-Засака склад. В караул назначили Иринчинова с шестью казаками. Остальные 14 участников экспедиции в сопровождении проводника-монгола и сининского переводчика-китайца, знавшего тибетский язык, отправились к истокам Желтой реки, рассчитывая вернуться через три-четыре месяца.
9 мая экспедиция выступила в новый путь и, перевалив через хребет Бурхан-Будда, вышла на волнистое плато Северного Тибета. Перед путешественниками лежала местность, где никогда еще не ступала нога европейца. Да и сами китайцы ее почти не знали.
