Сергей Марков - Путь к Большой Земле
Это — свидетельство больших трудов анадырских землепроходцев, подробно заснявших побережье Чукотского полуострова.
Исследователи шли по берегу залива Святого Креста, видели Сердце-Камень, губу Мечигмен и губу Теняха (залив Святого Лаврентия), поселение на теперешнем мысе Дежнева, Колючинскую губу, названную Белым морем. Ими были сосчитаны и названы прибрежные «камни», впервые обозначена река Чаун с ее притоками и чукотские жилища на ней.
Против Чукотки показан, правда не полностью, пролив, а в нем — два острова, принятые за один и названные «островом Пеек».
«…Делал сей чертеж партии из служилых за под- Прапорщика Тимофей Перевалов 1746 году июня… дня» — гласит надпись, помещенная в верхнем углу, справа.
Чертеж выполнен в несколько красок.
С Тимофеем Переваловым читатель скоро снова встретится.
Четырнадцатого марта 1747 года воевода и майор Дмитрий Павлуцкий пал в неравном бою с чукчами у подножия Юкагирской сопки. Обязанности главного Командира Анадырского острога временно исполнял Якутского полка поручик Семен Кекеров. В помощники ему был дан прапорщик Петр Ковалев.
Двадцать лет прожил Павлуцкий в Анадырско-Чукотском крае. Сколько раз в жизни он проходил по берегам, лежащим напротив Большой земли!
КОРАБЛЬ «ПЕРКУП И ЗАНТ»
Через год после гибели Павлуцкого на Анадыре, выше Анадырского острога, было построено судно.
Участник мореходной компании Афанасий Бахов нарек этот корабль «Перкупом и Зантом». Неизвестно, почему Бахов вспомнил древнелитовского Перкупа — бога грозы, снега и бурь. Сам Афанасий Бахов был родом из Великого Устюга и состоял в купеческом сословии. По другим же сведениям, он ссыльный морской офицер, что менее вероятно.
Тридцатого мая 1748 года корабль «Перкуп и Зант» вышел «для описи и проведывания морем нового пути» из устья Анадыря к Камчатке. На корабле находились Бахов, Семен Новиков и Тимофей Перевалов. Последнему было поручено составить описи и чертежи «всему пути».
Где побывали Перевалов и Бахов, куда они заходили в пути — в точности неизвестно. Почти через полтора месяца — 13 июля — они увидели «часть Америки с около ея лежащими островами». Внезапный густой туман помешал мореходам направить бег их корабля к Большой земле. На Командорах исследователи зазимовали. Корабль их был разбит в щепы, и они построили новое судно из остатков беринговского «Святого Петра» и выкидного леса, возможно вынесенного в море Юконом.
Четырнадцатого августа 1749 года Бахов и Перевалов пришли на Камчатку.
Тимофей Перевалов составил «Карту уезду города Якутска, Чукотской землицы, земли Камчатки с около лежащими местами и часть Америки с около ее лежащими островами».
На карте пометка Перевалова: «Сочинял по малому смыслу последней от человек казачей подпрапорной…»
Перевалов не преминул на своем чертеже показать острова, населенные «зубатыми чукчами» (острова Диомида). К слову сказать, анадырский казак знал, что Сахалин остров, и таковым положил его на карту.
Но особенно знаменательно, что анадырский «подпрапорной» обозначил пунктиром былое плавание Чирикова. Если Перевалов имел сведения об этом походе, то он должен был в первую очередь знать, что до Северной Америки можно доплыть за шесть недель.
В качестве заметки на полях надо на всякий случай запомнить, что в мае 1748 года селенгинский купец Андреян Толстых, зимовавший на Командорах, настоял, чтобы шитик «Иоанн» был отправлен к югу и юго-востоку от Командорских островов. Это были запоздалые поиски Земли Жуана да Гамы. Сюда надо еще прибавить рассказ Томиака о загадочной земле Салаш. Рассказ этот Толстых должен был слышать. А ведь Томиак не уточнял, в какой стороне лежит великая земля. Нет, воздержимся от поспешных выводов о «бесцельности» поисков Толстых в 1748 году. Лучше еще раз пересмотреть и сравнить источники и выяснить, не связаны ли между собой плавания Бахова и Толстых.
В 1750 году А. Толстых отправился уже на остров Атту, где провел две зимовкиэ Одновременно с ним Наквашин высадился на острове Атха, уже в третьем, если считать с запада, созвездье островов Алеутской гряды. Наквашин взял там «иноземца» Халюна-сана — для обучения русской речи
Условно под 1750 годом мы упомянем о нескольких картах и рукописях в «Портфелях Миллера». Время их составления не определено, однако все они написаны не ранее этого года.
Тщетно мы искали в самых разных источниках данные о лоцмане Часовщикове — когда и с кем он плавал.
Но он составил или перерисовал «Карту устья Калыма, Шалацкого носа и Камчатки с Новонайденными островами». Далее идет «Карта Чукотского носа и (Американских берегов» с описанием на русском и Голландском языках. (Не голландца ли С. Гардебола, «пробирного мастера», спутника Шестакова, Павлуцкого, Гвоздева и Федорова?)
Есть и «Карта Пенжинского залива, нижней части Камчатки и учиненных около Америки открытий». Под № 391 значится «Описание Камчатской торговли».
Все эти карты и рукописи перекликаются с данными в Китае, отложившимися в миллеровской сокровищнице тоже после 1750 года.
…Я вижу умными очами,
Колумб Российский между льдами
Спешит и презирает рок, —
прозвучали слова Ломоносова в 1752 году.
Эти «Колумбы Российские» водили с Камчатки и из Охотска корабли «Борис и Глеб», «Иеремия», «Симеон и Анна», «Петр», «Иоанн» и другие. Перечислить их всех невозможно.
В Иркутске и Нерчинске были открыты навигацкие школы. Они готовили подштурманов для плавания в Восточном море.
ПЕТРОВСКИЙ АДМИРАЛ ФЕДОР СОЙМОНОВ
Виделись ли Беринг, Чириков и другие открыватели с Соймоновым в Сибири?
Об этом нет никаких свидетельств.
В 1740–1742 годах любимец Петра Великого, ученейший муж и недавний сановник Адмиралтейств-коллегии, писавший предначертания для трудов Чирикова л Беринга, влачил жизнь каторжника на Охотском салотопенном заводе, Соймонов был оклеветан Бироном. Витязя Каспийского моря, героя Дербента и Куры били кнутом. Живя в Сибири, ссыльный Соймонов не имел даже права называться по имени.
В 1742 году ему была возвращена славная петровская шпага, но седой Соймонов остался в Сибири. Где он был и что делал до 1753 года — осталось загадкой.
И вот в 1753 году учреждается Нерчинская экспедиция. Главой ее считался сибирский губернатор В. А Мят лев, но душою всего дела был ученый петровский адмирал. Бывший «ссыльный, живущий на пропитании», Ф. Соймонов снова принялся за свое любимое дело. Тридцать один год назад Соймонов говорил на синем Каспийском море с Петром Великим о пути по холодной Шилке и Амуру к Восточному морю, и все это, как пророчество, сбылось. Только к Китаю и Индии прибавились еще «берега Американские».
