Арнольд Якоби - Сеньор Кон-Тики
Профессор Рэй заметил, что северо-западным индейцам, создавшим свою культуру моряков и рыболовов, не надо было учиться у полинезийских мореходов.
— Они разработали такой тип лодок, который, пожалуй, лучше приспособлен для морских плаваний, чем любое другое малое судно в мире!
— Вы можете назвать мне причину, почему северо-западные индейцы не могли достичь Полинезии? — вырвалось у Тура.
Рэй опешил. Поразмыслив, он ответил:
— Может быть, вам эта причина и не покажется убедительной, но мы, американские антропологи, и американцы вообще привыкли рассматривать Америку как единое целое, нас учили думать об американских индейцах как о группе, обособленной от всего остального мира. Мы воспитанники старой школы Боаса, и нам трудно мыслить иначе.
Теперь уже Тур опешил. Он записал ответ Рэя и больше ни о чем не спрашивал.
Вскоре после этого его пригласили в дом Т. П. Мензиса, директора Ванкуверского городского музея. Мензис рассказал, что много лет назад занимался исследованиями в Полинезии и на Новой Зеландии. Сравнивая итоги с находками в местах индейских стойбищ, он пришел к выводу, что между этими двумя областями существовала связь.
— Трудность в том, чтобы определить, какая это была связь, — говорил он.
Сам Мензис считал, что какие-то обитатели Гавайских островов переселились на север. Достав пачку фотографий индейцев квакиутлей, он сказал, что это же вылитые полинезийцы. Потом провел Тура по своему музею, подчеркивая сходство предметов обихода и оружия.
И еще один местный авторитет пригласил к себе Тура. Это был старый лингвист профессор Хилл-Тут. Взяв с полки издание 1898 года, он показал свою статью «Океанийское происхождение племен квакиутль-нутка и селишей Британской Колумбии». В статье Хилл-Тут приводил богатый сравнительно-лингвистический материал и говорил о «несомненном языковом родстве» племен северо-западного побережья Америки и народов Индонезии и Полинезии. Однако и он объяснял эти «поразительные и обширные параллели» тем, что северо-западные индейцы пришли с островов Южных морей.
Тур убедился, что едва ли не все исследователи, будь то археологи, этнографы или языковеды, признавали наличие связи. Но объяснить ее не могли, потому что все, как один, опирались на старое представление, что полинезийцы некогда пришли из Азии в свою область вдоль экваториальной дуги. Им было невдомек, что Северо-Западная Америка — естественная промежуточная станция на пути течений, идущих из Азии в Полинезию. И Тур еще более утвердился в решении не разглашать пока свою теорию.
Километрах в пятистах к северу от границы между Канадой и США узкая долина рассекает крутые скалы, упираясь в могучие горные кряжи внутри материка. Это Белла-Кула — одна из самых больших и плодородных долин всего побережья. На дне ее между лесными урочищами извивается полноводная река. Она впадает в длинный фьорд, зажатый между отвесными горами. Главное богатство долины — лосось, которого здесь на редкость много, крупноствольный лес и обилие дичи — медведя, горных козлов, кугуаров, выдры, всякой птицы. Немногочисленное население кормится преимущественно земледелием, ловом лосося и охотой.
— Много белых живет в Белла-Куле? — спросил Тур капитана рейсового парохода, который вез их на север.
— Только трое, — ответил капитан с усмешкой. — Остальные — индейцы и норвежцы!
В глубине долины по соседству с индейской деревушкой они нашли неказистый постоялый двор «Отель Маккензи», грубо сколоченный из старых бревен и досок. Здесь им предложили комнату, которая всю зиму служила молодой семье гостиной, спальней и рабочим кабинетом. Не роскошное жилье — половицы скрипели и прогибались под ногами, в сильный ветер в комнате гасла свеча. Держали «отель» пожилые норвежцы, брат и сестра, а весь штат составлял один слуга, да и тот придурковатый. Правда, он не был перегружен работой, большую часть дня сидел и крутил граммофон с единственной пластинкой «О мои золотые шлепанцы».
Базируясь на постоялом дворе, Тур, взяв с собой Лив и Тура-младшего, ходил искать археологический материал. Если попадалось что-нибудь интересное, малыша сажали на толстый пень, снабдив шишками для игры. Места для него было предостаточно — в здешнем лесу деревья достигали двух метров в поперечнике. Но приглядывать за ним все-таки надо, кругом бродили медведи, волки и кугуары. Однажды они услышали, как мальчуган кричит:
— Ав-вав!
Повернулись и увидели, что их сыночек идет прямо к медвежонку, а тот стоит и глядит на него. Мальчик протянул руку, чтобы погладить «собачку», но тут медвежонок оробел и живо вскарабкался на дерево. На полдороге он остановился и повернул вниз озорную мордочку, держа в зубах маргаритку.
В гуще леса им попадались старые заброшенные погребения с надгробьями разной величины. Некоторые, попроще, изображали кита, медведя, коршуна или еще какое-нибудь животное. Другие — тотемные столбы из толстых бревен — представляли собой сочетание бесовских рож и животных. Благодаря бывшему судье, с которым Тур познакомился на родине, удалось сойтись поближе с жителями поселка. Племя усыновило Тура, и с местными проводниками он стал уходить все дальше и дальше. За короткий срок он открыл много наскальных изображений по берегам реки и в лесу под дерном.
Работа была интересная. Но вот что странно и непонятно: здесь, посреди области квакиутлей, не осталось ни одного представителя этого племени. Всю долину занимало другое племя, из области, лежащей южнее. Некогда оно оттуда вторглось в богатую и плодородную долину Белла-Кула. У этих людей тоже было много общего с полинезийскими друзьями Тура. Впрочем, это и не удивительно — все индейцы Северо-Запада похожи друг на друга.
Но куда подевались квакиутли из долины? Вряд ли они добровольно ушли через горные кручи в менее благоприятные районы. Вероятность подсказывала только две возможности. Либо квакиутли все до одного были перебиты захватчиками, либо кто-то из них все-таки спасся и бежал на своих лодках. Но залив так плотно обступили крутые горы, что негде обосноваться. А дальше простирается Тихий океан с ветрами и течением, которые ведут к Гавайским островам. Тур читал, что, когда первые европейцы прибыли на Гавайский архипелаг, они увидели там полинезийские лодки, сделанные из огромных стволов сосны, принесенных течением с северо-западного побережья Америки.
Все, что ни находил в эту пору Тур, подтверждало его мысль: он находится в сердце области, которая была промежуточной станцией праполинезийцев на их пути из Азии в Полинезию.
К концу пребывания в Белла-Куле он настолько утвердился в своей догадке, что как-то за обедом не устоял перед соблазном и рассказал о находках и о своей теории одному постояльцу, который не давал ему покоя расспросами. Позже оказалось, что этот постоялец — журналист.
