Ольга Погожева - Турист
Наверное, моё нечеловеческое спокойствие возымело действие. Чернокожий посетитель посопел, потоптался на месте, затем широко ухмыльнулся и хлопнул меня по плечу.
— О'кей, белый брат. Ты победил.
Я изобразил вялую ухмылку в ответ и, развернувшись, оттащил Амели в сторону. От буйной компании нас теперь отделяло три столика. Краем глаза я увидел довольный взгляд Дэвида. Я ему определенно нравился: в отличие от остальных, меня было очень сложно развести на драку. Я всегда предпочитал договориться мирно, даже если ради этого требовалось идти на какие-то уступки.
— Я устал от тебя, Амели, — без всякой мысли выдал я, опускаясь на стул. Девушка хмыкнула, усаживаясь напротив, и накрутила синюю прядь на палец.
— Но ты до сих пор со мной дружишь, — пожала она плечами.
Какая, к черту, дружба, подумалось мне. Просто мне надо с кем-то общаться, иначе я сойду с ума.
— Тебе нужно выпить, — в который раз посоветовала Амели. — Жалко на тебя смотреть.
«А мне на вас», — без всяких эмоций подумал я, посмотрев в сторону Джил. Дэвид явно мучился с ней — начальник охраны пил меньше — но почему-то не мог увести её отсюда.
— Ты бы ещё наркоту предложила.
— Наркота денег стоит, — хмыкнула синеволосая. — Я помню, что ты говорил. Ты не пьешь, не куришь, не колешься, скучный ботаник с во-о-от такими тараками в голове. С нашими девочками я тебя не видела, с мальчиками тоже. Ты ненормальный, русский.
— Ага, — слегка удивился я. — То есть если начну гулять с мальчиками — это будет нормально?
— Ну да, — в свою очередь удивилась Амели. — По крайней мере, мы будем знать, к какой группе тебя отнести. Ты… будто не с нами, русский. Пока ты новичок, такое прощают, но потом тебе нужно будет определяться.
— Я уеду домой.
— Ну да, дом, милый дом… — протянула девушка, подпирая подбородок ладонью. — Знаешь, я понимаю, что ты ненормальный придурок, который ходит сам по себе. Тебя никто не трогает, потому что ты можешь дать сдачи, но при первой же возможности тебя либо задавят, либо завербуют. Но… я почему-то завидую тебе, русский.
— Почему?
— Наверное, из-за дома, о котором ты так часто говоришь. — Амели отвернулась, глядя на подругу. Дэвид поддерживал Джил, помогая ей спуститься со стула. — Почти у всех нас был дом. Ни я, ни Джил в детстве не мечтали о том, чтобы стать шлюхами. Так получилось. Угадай, сколько ей лет?
Я посмотрел на залитое неоновым светом лицо блондинки и не смог ответить. Глупое выражение, какое встречается только у детей лет пяти, приоткрытые распухшие губы, потекшие краски косметики, начинающие пробиваться морщины… и мертвые волосы, убитые перекисью.
— Двадцать. В пятнадцать лет она убежала из дома вместе с заезжим байкером. Мать её не искала, к тому времени уже почти сгорела от алкоголя, отец ушел много лет назад с каким-то смазливым пареньком, и Джил с тех пор о нем не слышала. Байкер увез нашу Джил в притон, где её насиловали его друзья. Через неделю ей удалось бежать, и на трассе её подобрал дальнобойщик. С ним ей тоже пришлось переспать, чтобы доехать до большого города Нью-Йорка. Обращаться в полицию она не стала, её байкер был копом, и она боялась встретиться с ним. Она прожила на улице неделю, прежде чем её нашла я. Я привела её к себе в комнату, дала работу. Дома её не ждали, и ей было нечего терять. Правда, первому клиенту пришлось брать её едва ли не силой. Она боялась поначалу, но потом сломалась. Вместе мы неплохо зарабатывали, нам было легче отбиваться от ублюдков и платить за жилье. Помогала марихуана, наш сутенер продавал её нам почти даром. — Амели рассказывала чужую историю таким будничным тоном, что мне стало страшно. Сон пропал напрочь, я почти чувствовал, как по коже пробегает мороз. Мне казалось, такое не переживают… — Как-то наша Джил забеременела, и ему пришлось поколотить её, чтобы она избавилась от ублюдка. После выкидыша Джил какое-то время не могла принимать клиентов. У нас возникли проблемы с сутенером, и мы бежали в Чикаго. Здесь я подняла старые связи и пристроила нас в этот клуб официантками.
Я молчал, расширившимися глазами глядя на Амели.
— Я немного поумнела со времен улицы, и теперь спала только с теми, кто был нам нужен. Спустя время мистер Сандерсон повысил меня. Теперь я делю место с Джулесом, и мулату это не нравится.
— А Джил? — хрипло спросил я.
— О, Джил тоже неплохо устроилась. Её взял под крыло Дэвид, и если бы она не была собственностью Сандерсона, кто знает, может, мы бы сейчас лицезрели долбанную счастливую семью.
— Как это… собственность?
— Просто. Есть много способов забрать у человека свободу в этой гребанной свободной стране, русский. — Амели поднялась, и я последовал её примеру. — Забей. Просто сегодня мне захотелось выговориться. Давно я так ни с кем не трепалась, как с тобой. Чао, бэйби, — Амели погладила меня по плечу и пружинящей походкой направилась к стойке, у которой уже ожидал её Дэвид. Начальник охраны, видимо, сдавал ей Джил с рук на руки.
Я проводил её отсутствующим взглядом. Жуткая история до сих пор звучала у меня в ушах, и мне стало гадко, так гадко, как не было никогда в жизни. Полтора месяца здесь, в этой вшивой забегаловке, были экскурсией в самые отвратительные уголки ада. Разврат, беспредел и беззаконие, процветающее почти в центре города, своим напором напоминали цунами. Кричащее порно во всех его проявлениях вызывали у меня только одно — рвотный рефлекс. И что только держало меня здесь?
— Прощай, белый брат, — проходивший мимо негр похлопал меня по плечу и ухмыльнулся. — Ещё встретимся.
Я так и не понял, чем это было, комплиментом или угрозой, но на всякий случай оскалился в ответ. В конце смены, получив деньги у Дэвида, я постоял несколько минут в компании секьюрити, посмеялся в ответ на какие-то шутки, и только потом направился домой. Сегодня я получил свою порцию впечатлений.
В метро я всё-таки уснул, но на нужной мне остановке автоматически проснулся, выскакивая из вагона в последний момент. Я шел по утренним улицам, и в который раз смотрел на просыпающийся город. Небо было в это утро таким же тяжелым, как и в день моего приезда в Чикаго, но в этот раз мне было плевать и на его цвет, и на холодный ветер, и на гаснущие фонари. Люди вокруг спешили по своим делам, и я шел среди них.
— Утро, ублюдок!
Я дежурно поднял средний палец, проходя мимо чернокожего бомжа. Это у нас с ним такое приветствие. Всё без злобы, ненависти, с милой улыбкой на губах.
У подъезда я столкнулся с Даниэлем. Латин кивнул мне, протягивая ладонь, и я пожал её.
— Джулес в клубе?
— Когда я уходил, был ещё там, — подтвердил я.
