Юрий Степанчук - Звезда и ключ Индийского океана
На острове не было недостатка в смельчаках, особенно когда дело касалось благородных металлов и иных, богатств. И вот наступил день, когда по приказу администрации офицеры сели в шлюпки и направились к «Конфьянсу», чтобы конфисковать золото. Сюркуфа предупредили, и он приказал выставить на верхней палубе бочонки с золотым песком и сложить слитки. Когда на борту «Конфьянса» появились незваные гости, они были как громом поражены, увидев, как по приказу Сюркуфа все золото матросы сбросили за борт.
— Ищите теперь свое золото! — крикнул офицерам Сюркуф.
И все же в накладе никто не остался: ни власти, ни владельцы «Конфьянса», оборудовавшие корабль для корсаров, ни Сюркуф со своей командой. Стоимость захваченного «Кента» была оценена в 1825 тысяч франков. Этой суммы хватило на всех.
Сюркуф вернулся во Францию и женился на прекрасной Мари Блез, дочери богатого судовладельца, да и сам он был не беден, его капитал составлял тогда 2 миллиона франков. Два года он жил тихо и спокойно с молодой женой, а потом его снова потянуло в море. Этому человеку везло всю жизнь. Незадолго до захвата Иль-де-Франса англичанами он возвратился во Францию и его наградили орденом Почетного легиона. До конца жизни Сюркуфу сопутствовала слава героя.
Не все, однако, были такими счастливчиками, как Сюркуф. Капитан Мальру с Иль-де-Франса промышлял в 1798 году в Красном море на корабле «Ифигения». Ему удалось захватить корвет «Перл», на котором арабы везли драгоценности в Мекку. Корсары перенесли всю добычу на свое судно и решили сразу же возвращаться на Иль-де-Франс. В пути Мальру пришлось вступить в бой с английским корветом «Тринкомали». Пальба из пушек продолжалась целый день. К вечеру корабли сошлись борт к борту. Пошли в ход мушкеты и пистолеты, сабли и кинжалы. Мачты обоих кораблей были сбиты, разойтись они уже не могли, оставалось драться до полной победы или гибели.
Джон Крамлингтон, находившийся в плену на «Ифигении», так описал исход этого сражения: «Французов было больше, и они уже перебрались на палубу корвета, когда… на „Тринкомали“ произошел взрыв и все, кто находился на его борту, за исключением английского моряка Томаса Даусона и одного индуса, погибли. Взрыв был таким сильным, а корабли находились так близко друг от друга, что пострадал и корабль корсаров. Вы можете себе представить, в каком страшном положении я оказался в момент взрыва. Я был заключен в трюме недалеко от главного люка, где находились раненые. Состояние этих несчастных было таким ужасающим, что не поддается описанию. Балки полетели, наступила полная темнота, в пробоины хлынула вода». Оба корабля пошли ко дну. Спаслось лишь несколько человек, в том числе и автор приведенных строк. Людей подобрало подошедшее к месту гибели судно.
Все, как известно, кончается. Наступил конец и терпению англичан, слишком долго получавших чувствительные удары из «гнезда корсаров» в Индийском океане. Мало-помалу они сжимали кольцо вокруг Иль-де-Франса. В 1804 году в их руки попали Сейшельские острова, два года спустя — укрепления на мысе Доброй Надежды, морская блокада острова становилась все ожесточенней.
Отчаянные призывы губернатора Декаэна о помощи оставались без ответа. У Наполеона было слишком много дел в Европе.
Английское командование тщательно разрабатывало заключительную операцию по захвату Иль-де-Франса. Напуганные действиями корсаров, англичане преувеличивали силы и возможности его защитников. Между тем относительно легкий захват островов Родригеса в 1809 году и Бурбона в июле 1810 года показал, что французы не удержат в своих руках и третий остров Маскаренского архипелага — Маврикий. В августе 1810 года четыре английских фрегата под командованием коммодора Вилаугби вошли в юго-восточную бухту острова. Спустя сто лет после того как оттуда ушли голландцы, эта бухта стала местом ожесточенной битвы между английской и французской эскадрами. Последней командовал адмирал Дюпре. Французские корабли подошли к Иль-де-Франсу после долгого плавания у африканских берегов, и здесь их ждала неожиданная встреча.
Англичане заняли небольшой форт на острове у входа в бухту, но не сменили французского флага, и первый же корабль Дюпре попал под сильнейший огонь батареи форта. В это время подошли английские корабли, началось сражение, прерванное наступившими сумерками. Ночь была использована для подготовки к битве, которая продолжилась рано утром 23 августа и закончилась только через два дня.
Первым прекратил сопротивление флагманский корабль англичан, его палуба представляла собой страшную картину: среди обломков мачт и палубных надстроек лежали убитые и раненые, вся палуба была залита кровью. Вилаугби тяжело ранило. Его корабль едва держался на плазу. Сильно пострадали еще два английских судна, одно из них было объято пламенем, подожженное самими англичанами. Один-единственный фрегат, на котором собрались оставшиеся в живых англичане, пытался выйти из бухты, но ему это не удалось. Встречный ветер прижимал фрегат к берегу. В это время к французам подошло подкрепление, и англичане были вынуждены сдаться.
Французская эскадра также понесла существенные потери. И все же она вышла из сражения победительницей. Все вошедшие в бухту фрегаты неприятеля оказались в ее руках, командующий английской эскадрой, капитаны и многие офицеры попали в плен. Эта победа принесла французам особую радость, ведь англичане редко уступали кому-либо в морских сражениях. В Париже на Триумфальной арке среди перечисленных побед французского оружия, упоминается и битва в юго-восточной бухте Иль-де-Франса.
Туристы на Маврикии непременно посещают берега этой бухты, поселение Маэбург недалеко от деревни Гранд-Порт, где когда-то жили голландцы и где находятся Исторический и Морской музей Маврикия. Многие экспонаты их посвящены сражению, которое наблюдали жители из окон дома, где расположен музей.
Мой визит в музей пришелся на туристическое межсезонье. В залах небольшого двухэтажного особняка прогуливалась лишь английская молодая чета. Их сдержанные замечания не нарушали покой и тишину музейных залов.
На окнах с солнечной стороны были спущены жалюзи, и не хватало света, чтобы снять старинную карту Маврикия.
— Нельзя ли поднять на одну минуту жалюзи? — спросил я у пожилого служителя, — я хочу сфотографировать вот эту карту и портрет Сюркуфа…
— Конечно, — ответил он очень любезно, и с готовностью выполнил мою просьбу.
— Если хотите, — добавил он, — я покажу вам зал, где лечили командующих французской и английской эскадрами после битвы.
— Да, конечно! Здесь?
