Евгений Ладик - Похождения иркутского бича
Две наши дамочки приехали в Испанию. Первым делом, пошли на корриду. Налюбовались великолепным тореадором, повосхищались, как он ловко убил быка, проголодались на свежем воздухе. Зашли в ближайший ресторан и заказали, для экзотики, фирменное блюдо. Съели. Понравилось. Спросили у официанта из чего приготовлено:
— Из яиц только что убитого на корриде быка.
— Ну, из яиц так из яиц. Даже пикантно.
На следующий день опять зашли в этот ресторанчик и заказали понравившееся блюдо. Съели. Спрашивают официанта:
— А почему у вас сегодня порции такие маленькие?
— Наше фирменное блюдо называется «коррида», на корриде же всякое бывает: то тореадор быка, то бык тореадора.
Глава 4
Вниз по Чуе. Отдых. На пушной промысел
Вниз по реке плыли куда быстрее. Через день добрались до стана, где оставляли лодку с орехами. Здесь переночевали. Сидели у костра, жарили лосиную печенку.
— Кайф! — заметил Студент. — Я бы и еще так покантовался. Жалко, жратва закончилась.
В лодке лежала туша сохатого, два бочонка рыбы, утки, которых стреляли каждый день попутно. Хлеб, чай, и сахар тоже имелись в наличии. Все удивленно уставились на Студента. Тот, сообразив, что брякнул что-то не то, поправился:
— Гречка, я хотел сказать, кончилась.
Хомич, понимающе расхохотался:
— У нас последний месяц кроме гречки ничего не оставалось. Потом, правда, и гречка закончилась, но пока мы на этой крупе сидели, сложилась традиция — таборщик заходил в палатку и спрашивал:
— Что изволите заказать?
Заказы отличались изысканным вкусом и разнообразием:
— Шашлык по-карски.
— Трюфели в ткемалевом соусе.
— Омара с лангустами.
И так далее. Пока фантазии не иссякали. Наконец, кто-нибудь предлагал коронное:
— А не сварить ли нам, братцы, гречки?
И все дружно подхватывали:
— Точно! Давно не ели.
Заговорили об экспедиции и Марк, мимоходом, поинтересовался:
— Что там случилось с Ширинкой? Никто что-то о нем не упоминает.
Рассказал Хомич.
Довел.В свой первый заход я взял сопровождающим Петрова, известного вам как Ширинка. Функции сопровождающего таксатора рабочего прописаны довольно невнятно, но по технике безопасности ходить по лесу в одиночку запрещено. На этот запрет все, конечно, плюют, но заход я планировал долгий, вот и взял его, продукты носить, варить, да стоянки обустраивать.
По натуре я очень деликатный и застенчивый человек. Мать говорит, что мне на шею не садится только тот, кому лень на нее забираться. Поэтому, когда Петров, сетуя на застарелый радикулит, перевалил три четверти груза из своего рюкзака в мой, я лишь крякнул и поспешил за повеселевшим рабочим. На стоянке Ширинка сделал мне замечание за плохо наточенный топор. Мне показалось неудобным говорить, что это входит в его обязанности. Я взял топор, наготовил дров, сварил ужин, устроил лежку. Всю ночь я поддерживал костер, чтобы Петров мог спокойно выспаться. Мне очень не хотелось встречаться с его укоризненным взглядом утром. На рассвете осторожно разбудил рабочего. Недовольно буркнув, что можно было бы сделать подстилку и помягче — сучки в бок упирались, он съел сваренную мной кашу и, развалившись у костра, закурил. Посуду пришлось опять мыть мне.
— Слушай, начальник, я с тобой в лес не пойду. Хочу порыбачить сегодня. Иди, таксируй один, вечером придешь, уху сваришь.
Я с плохо скрываемой радостью согласился, но Ширинка продолжал:
— Болотники мне оставь. Ты и в кирзачах моих потопаешь, а я у воды буду, как бы ноги не промочить.
На мои возражения, что в лесу воды куда больше, чем на сухом бережку у озера, Ширинка отреагировал так бурно, что пришлось смириться с этим наглым грабежом.
С работы я пришел поздно, когда рабочий доедал последнего гольяна. Его очередную нотацию выслушал довольно спокойно. Нарубил дров, сварил ужин и прилег поспать, пока не догорел костер.
Утром выяснилось, что Ширинка натер моими сапогами мозоль.
— Вызывай, начальник, вертолет, ходить не могу.
Похоронил я бича под квартальным столбом, а потом долго точил топор. После встречи с крепким лбом на лезвии осталась глубокая зазубрина.
Хомич закончил рассказ и взглянул на своих слушателей. Все, как один, ухмылялись.
— Вот, черти, и помечтать не дадут. Не убивал я, конечно, Ширинку, хотя и очень хотелось иногда. После того захода дал ему денег и отправил лечить триппер, который он еще в аэропорту подхватил от какой-то бичевки. А в Чурапче он взял аванс у начальника партии и сбежал на свою историческую родину. Налаживать в промышленных масштабах производство таких же, как он, сачков.
Ночью похолодало, и пошел снег. Пришлось греть воду, обливать кипятком сапоги. Сапогом называется нижняя часть лодочного мотора, а не то, о чем вы подумали. На холоде смазка в двигателе застывает и ее нужно разогреть, чтобы завести мотор. Плыли почти без остановок. Притормозили лишь раз, когда Студент подстрелил норку. Подстрелил профессионально. Дождался, когда зверек выйдет на берег, и метров с 30 изрешетил дробью и норку, и налима, которого эта маленькая хищница так и не выпустила из зубов. Ведь умеют ребята стрелять. И уток влет били, и в норку не промазали, а в сохатого с 10 метров попасть не могли. Что азарт с людьми делает!
Том Шин показал, как обдирать пушных зверьков по ОСТу, иначе приемщик в коопзверпромхозе забракует. Ничего сложного: надрез от пятки до хвоста, а потом снимаешь шкурку чулком. Когти оставляешь со шкуркой.
Работы — минут на 15 опытному охотнику. Студент провозился час. В основном из-за того, что старался держать норку подальше от носа.
— Ну и амбре! Соболь также воняет?
Том Шин успокоил. Сильный мускусный запах присущ многим видам семейства куньих, но не соболю.
К вечеру видимость сошла до нуля. Плыли почти на ощупь. Когда лодки сильно прижимались к берегу, винты начинали выбивать из камней и гальки искры. Искры в воде. Необычно, но видел своими глазами. Несколько раз меняли шпонки. Перед самым устьем чуть не врезались в канат, крепивший к берегу баржу. Если русло и острова-опечки местные лодочники помнили наизусть и могли проплыть с закрытыми глазами, то передвижные препятствия предусмотреть было невозможно. Маленькая баржа принадлежала подхозу и использовалась для перевозки сена, поэтому не имела даже фонарей. Люди в Сибири, да и не только в Сибири, чаще гибнут от разгильдяйства, а не от реальных опасностей. Но в этот раз пронесло, благодаря хорошей реакции Том Шина.
