Жюль Верн - Удивительные приключения дядюшки Антифера
Это был иноземец в ярко-красной феске с черной кистью, в длинном глухом сюртуке, застегнутом на все пуговицы до самого подбородка, в широких шароварах, доходивших до самых туфель — свободных остроносых шлепанцев. Этот субъект казался далеко не молодым — лет шестидесяти, шестидесяти пяти. Он шел, слегка сгорбившись, скрестив на груди длинные, худые руки. Неизвестно, тот ли он долгожданный левантиец, но, без сомнения, явился из стран, омываемых восточной частью Средиземного моря,— либо из Египта, либо из Сирии, либо из Турции…
Словом, иноземец неизменно следовал за дядюшкой Антифером, но с каким-то нерешительным видом: то он, казалось, готов был остановить моряка, то останавливался сам, словно боясь совершить оплошность.
Наконец на углу набережной он ускорил шаги, обогнал дядюшку Антифера и так быстро повернулся, что оба столкнулись носом к носу.
— Черт бы вас побрал… ротозей этакий!…— вспылил дядюшка Антифер, едва не сбитый с ног.
Но тут же протер глаза и, защитив их рукою от солнца, оглядел незнакомца с головы до ног. Слова посыпались из него, как пули из револьвера:
— Позвольте!… Ах!… Да неужели!… Ну конечно!… Вестник двойного «К»!…
Если это и в самом деле был посланец паши, то, надо признаться, выглядел он не слишком привлекательно. Его бритое лицо, морщинистые щеки, горбатый нос, оттопыренные уши, тонкие губы, острый подбородок, бегающие глаза, лицо цвета перезрелого лимона и вся его тщедушная фигура, казалось, дышали коварством и не внушали доверия.
— Не имею ли я честь говорить с господином Антифером, как мне только что сказал один любезный матрос? — произнес он на ужасающем французском языке, настолько неправильном, что воспроизводить его нет никакой возможности. Впрочем, речь его была понятна даже бретонцу.
— Антифер Пьер-Серван-Мало! — последовал ответ.— А кто вы?
— Бен-Омар.
— Египтянин?…
— Нотариус из Александрии. Остановился в гостинице «Унион» на улице Пуассоннери.
Нотариус в красной феске! Выходит, в восточных странах нотариусы не нуждаются в белом галстуке, черном костюме и золотых очках, без чего не может обойтись даже обыкновенный письмоводитель во французской нотариальной конторе! Впрочем, удивляться следовало уже тому, что среди подданных Египта вообще встречаются нотариусы!
Дядюшка Антифер не сомневался, что перед ним действительно предстал, как мессия[141], таинственный вестник с долгожданной долготой, неизбежный приход которого был обещан двадцать лет назад в письме Камильк-паши!
Но вместо того чтобы закусить удила и понестись во всю прыть (чего можно от него ожидать), вместо того чтобы засыпать Бен-Омара вопросами, дядюшка Антифер, быстро овладев собой, предоставил иноземцу возможность высказаться первому — печать коварства на лице этой живой мумии[142] настраивала его на осторожность.
Жильдас Трегомен никогда бы не поверил, что его вспыльчивый друг способен на такое благоразумие.
— Итак, чем могу быть полезен, господин Бен-Омар? — спросил дядюшка Антифер, внимательно оглядывая нерешительно топтавшегося перед ним египтянина.
— Я хотел бы с вами побеседовать, господин Антифер.
— Не пожелаете ли разговаривать у меня дома?
— Нет… предпочтительнее в таком месте, где нас никто не услышит.
— Значит, это тайна?
— И да и нет… Скорее, коммерческая сделка.
Дядюшка Антифер вздрогнул. Все ясно: если этот человек должен сообщить ему долготу, то не хочет отдать ее даром. А между тем в письме, подписанном двойным «К», не говорилось ни о каком торге.
«Внимание! — сказал себе моряк.— Держись за руль и не дрейфуй![143]»
Затем обратившись к собеседнику, указал ему на пустынный уголок гавани:
— Идемте туда. Там мы сможем поговорить с глазу на глаз о самых секретных вещах. Но только скорей, потому что ветер так и хлещет лицо!
Нужно было пройти не больше двадцати шагов. На судах, ошвартовавшихся[144] у набережной, ни души. И только таможенный надсмотрщик прохаживался на расстоянии полукабельтова от дядюшки Антифера и нотариуса из Александрии.
Не прошло и минуты, как двое дошли до пустынного уголка и уселись на толстом бревне.
— Это место подходит, господин Бен-Омар? — спросил Антифер.
— О да… вполне!
— Тогда говорите, но только ясно и точно, не так, как ваши сфинксы, загадывающие бедным смертным[145] разные загадки.
— Не будет никаких недомолвок, господин Антифер, я собираюсь говорить открыто, — ответил Бен-Омар тоном далеко не искренним. Затем, два-три раза кашлянув, он спросил: — У вас был отец?
— Да… такое в нашей стране принято. Дальше?
— До меня дошли слухи о его смерти…
— Он умер восемь лет назад. Дальше?
— Он плавал?
— Разумеется, раз был моряком. Дальше?
— По каким морям?
— По всем. Дальше?
— Так… Значит, ему случалось бывать и на Востоке?…
— И на Востоке, и на Западе. Дальше?
— Во время своих плаваний,— снова заговорил нотариус, которому эти отрывистые ответы мешали овладеть нитью разговора,— во время своих путешествий не довелось ли ему лет шестьдесят назад побывать у берегов Сирии?…
— Может быть, да… может быть, нет. Дальше?
Эти «дальше» действовали на Бен-Омара, словно удары кулаком в бок, на его лице всякий раз появлялось выражение замешательства.
«Лавируй, милейший,— думал про себя дядюшка Антифер,— лавируй, пока не надоест. Только не надейся, что я буду твоим лоцманом!»
Нотариус понял, что нужно наконец поставить вопрос прямо.
— Известно ли вам,— сказал он,— что вашему отцу случилось оказать услугу… огромную услугу одному лицу… как раз на берегах Сирии?
— Нет. Дальше?…
— Как! — Бен-Омар был поражен таким ответом.— И вы не знаете, что он получил письмо от некоего Камильк-паши?
— Паши?
— Да.
— Со сколькими бунчуками?[146]
— Это не имеет значения, господин Антифер. Важно знать, получил ли ваш отец письмо, содержавшее очень ценные сведения.
— Не знаю. Дальше?
— А вы не искали в его бумагах? Ведь не могло же это письмо пропасть! Повторяю, в нем содержалось указание необычайной важности…
— Для вас, господин Бен-Омар?
— И для вас тоже, господин Антифер, потому что… Одним словом, это то самое письмо, которое я хочу приобрести… Мне это поручено… оно может стать предметом выгодной для вас сделки…
В ту же минуту Пьеру-Сервану-Мало все стало ясно: Бен-Омар уполномочен теми, кто владеет секретом долготы, недостающей ему, Антиферу, чтобы узнать, где спрятаны сокровища.
