Николай Ломакин - Вокруг света за 80 дней. Михаил Строгов (сборник)
Такие вопросы задавал себе Альсид Жоливе, однако решил, что не должен делиться своим открытием ни с кем, кроме Гарри Блаунта. Оба сошлись на том, что незачем тревожить своих товарищей, сообщая им об этой новой угрозе.
Как известно, почва Средней Азии, как губка, вся пропитана жидким углеводородом. Близ портового города Баку, на границе с Персией, на полуострове Апшерон, что на Каспии, в Малой Азии, в Китае, Бирме тысячи нефтяных источников выходят на поверхность земли. Это «страна нефти», не уступающая той, что ныне в Северной Америке заслужила подобное название.
Во время некоторых религиозных торжеств (особенно в портовом городе Баку) огнепоклонники лили в море нефть, она, будучи легче воды, всплывала на поверхность. Ночью, дождавшись, пока нефтяной слой разольется чуть ли не по всему Каспию, они поджигали его, получалось неповторимое зрелище – океан пламени, волнующийся и бурлящий от ветра.
Но то, что в Баку являлось лишь забавой, на Ангаре могло обернуться катастрофой. Если нефть вспыхнет по чьей-то злой воле или небрежности, пламя в мгновение ока распространится до самого Иркутска.
Так или иначе, не стоило опасаться, что кто-нибудь допустит такую неосторожность на плоту, зато большую угрозу представляли пожары, разгоревшиеся на обоих берегах Ангары. Ведь довольно раскаленного уголька или искры, упавшей в реку, чтобы воспламенился весь нефтяной слой.
Любой, кто представит себя на месте Альсида Жоливе и Гарри Блаунта, поймет их испуг лучше, чем его можно описать. Не лучше ли при таких обстоятельствах причалить к берегу, высадиться, переждать? Эти вопросы задавали себе оба газетчика.
– Какая бы опасность нам ни грозила, – сказал Альсид Жоливе, – я знаю кое-кого, кто не станет выжидать!
Он подразумевал Михаила Строгова.
Между тем плот быстро дрейфовал среди льдин, которые смыкались вокруг него все теснее.
До сей поры ни один ханский отряд не появлялся на берегах Ангары. Это доказывало, что плот еще не достиг их аванпостов. Однако около десяти вечера Гарри Блаунту почудилось, будто впереди копошится множество каких-то черных фигур. Перепрыгивая с льдины на льдину, они быстро приближались.
«Бухарцы!» – подумал он.
Проскользнув в носовую часть плота, он указал старому капитану на эти подозрительные передвижения.
Тот принялся внимательно всматриваться в темноту.
– Это всего лишь волки, – сказал он. – Лучше уж они, чем бухарцы. Ну, будем обороняться. Только без шума!
Беглецам и впрямь пришлось не на шутку сразиться с этими свирепыми хищниками, которые рыскали по окрестностям, гонимые голодом и стужей. Волки учуяли плот и без долгих проволочек напали. При сложившихся обстоятельствах беглецам, затевая борьбу, пришлось обходиться без огнестрельного оружия, ведь все происходило недалеко от вражеских постов. Женщины и дети сбились в кучу посередине плота, а мужчины, вооружившись кто рогатиной, кто ножом, а большинство попросту палками, приготовились отразить атаку. И все молча, без криков, зато волчий вой и рычание буквально рвали воздух.
Михаил Строгов не пожелал оставаться в стороне. Он растянулся на краю плота, вытащил свой ножи, когда хищная стая напала, ловко пустил его в ход. Всякий раз, когда волк оказывался в пределахдосягаемости, клинок, направляемый рукой умелого охотника, вонзался ему в горло. Гарри Блаунт и Альсид Жоливе тоже не зевали, потрудились на славу. Товарищи по несчастью храбро поддерживали друг друга. Все это смертоубийство происходило в полной тишине, хотя многим беглецам не удалось избежать очень серьезных укусов.
Однако было похоже, что эта схватка не скоро кончится. Стая волков непрестанно обновлялась, с правого берега Ангары набегали новые звери, их там было видимо-невидимо.
– Этому конца не будет! – ворчал Альсид Жоливе, в который раз замахиваясь своим кинжалом, красным от крови.
И действительно: с момента начала атаки прошло уже полчаса, а волки продолжали сотнями перебегать по льдинам к плоту.
Беглецы, вконец измотанные, заметно слабели. Сражение принимало для них скверный оборот. На плот уже вскочил десяток особо крупных волков, разгоряченных яростью и голодом. Их глаза горели в темноте, как раскаленные угли. Альсид Жоливе и его друг бросились в самую гущу этих страшных зверей, Михаил Строгов тоже пополз к ним, но тут расстановка сил внезапно и резко изменилась.
Всего за несколько секунд волки не только убрались с плота, но и на льдинах не осталось ни одного. Их черные силуэты стремительно посыпались в разные стороны, и вскоре стало понятно, что звери со всех ног удирают на правый берег реки.
Дело в том, что волкам для охоты нужна темнота, а тут вся Ангара озарилась ярким светом. Он исходил от огромного пожара. Со всех концов пылало большое селение. На сей раз бухарцы были здесь, они творили свое черное дело. Начиная с этого пункта, они контролировали оба берега вплоть до самого Иркутска. Итак, для беглецов начался самый опасный участок пути, а до столицы Сибири оставалось еще тридцать верст.
Было одиннадцать часов тридцать минут вечера. Плот по-прежнему скользил в потемках, пробирался среди льдин, абсолютно сливаясь с ними. Но местами поверхность воды была освещена, эти обширные световые пятна порой достигали плота. Тогда беглецы теснее вжимались в бревна и замирали, стараясь ни единым движением не выдать себя.
Селение горело чрезвычайно бурно. Дома, сложенные из пихты, вспыхивали, будто состояли из чистой смолы. Там пылали одновременно около ста пятидесяти строений. Завывания торжествующих бухарцев смешивались с треском горящих бревен. Старый капитан, отталкиваясь от льдины, плывущей рядом с плотом, сумел отвести его поближе к правому берегу, такчто теперь от пылающих домов их отделяло расстояние в триста-четыреста футов.
Тем не менее беглецы, попадая то и дело в полосу яркого света, неминуемо были бы замечены, если б поджигатели не так самозабвенно увлеклись разрушением поселка. Но как не понять страхов, мучивших в те минуты Альсида Жоливе и Гарри Блаунта при мысли о горючей жидкости, что плескалась под их плотом?
И то сказать, от горящих строений, как из раскаленного адского пекла, летели целые снопы искр. Вместе с клубами дыма эти искры уносились к небу футов на пятьсот-шестьсот. На правом берегу, расположенном напротив этого пожарища, деревья и скалы, обагренные заревом, казались тоже охваченными огнем. А ведь хватило бы одной единственной искорки, упавшей на поверхность реки, чтобы пожар распространился вверх и вниз по течению, тогда пламя перекинулось бы и на другой берег. Вот тут плот и всех его пассажиров ждала бы неотвратимая скорая гибель.
