Эмиль Брагинский - Солнце в декабре
Мы долго бродили по Фатхпур-Сикри. Это город, откуда не хочется уезжать. Постояли у старого дерева, склонившегося к самой земле. Его корни ушли под каменную площадку…
Пока не кончилась пленка, я щелкал аппаратом. Компания молодежи играла в карты в беседке, которая словно повисла в воздухе на высоте третьего этажа. Но обувь оставила «при входе»… Прошла мусульманская семья. Он впереди, она с ребенком сзади. Она в чадре. Через плечо транзистор… Продавец воды стоял с ведром и стаканом.
Когда-то Акбар ушел из Фатхпур-Сикри потому, что иссякла вода. И неоткуда было ее взять. Но опять же есть другие историки, которые утверждают, что вода тут ни при чем. Просто, когда святой умер и его похоронили, суеверный Акбар ушел из города, чтобы не тревожить сон умершего.
Все, кто уезжает из Фатхпур-Сикри, поворачивают голову и смотрят, смотрят назад до тех пор, пока город не исчезает из виду. Я бы хотел побывать в нем ночью, когда нет туристов. Нет никого. Только мертвый город, в котором жили когда-то тысячи людей. Были счастливы, были несчастливы. Кому как удавалось…
На обратном пути мы снова окунулись в буйный шум базара. И вдруг в самой толчее увидели свадьбу, точнее, приготовление к свадебной процессии. Верхом на гнедом коне, спокойно глядя поверх толпы, восседал жених. На нем была ковбойская широкополая шляпа, черный пиджак, белая рубаха. Он выглядел бы по-европейски, если бы на лбу не был нарисован красный кружок. Жених сидел прямой и неподвижный, стоически перенося тяжесть цветочных гирлянд, добрый десяток которых висел у него на шее. Конь был тоже убран цветами. И толпа мужчин в черном, приятелей жениха, и музыканты в оранжевой форме — все были в цветочных гирляндах.
А вокруг весело гудел базар. Возле самого коня старик в чалме торговал жареными орехами, развешивая их на старинных весах. Возле лавки женщины выбирали материю на сари. Выбирали не торопясь, перебрасывая через плечо красочные полотна. Мальчишки, радуясь удаче, приплясывали вокруг свадебной процессии, неожиданно грянули трубы, но и те не могли перешуметь радостного детского крика. Мальчишки хохотали и что-то пели.
Невесты мы не видели. Ей не полагалось здесь находиться. Ее еще прятали дома.
— Поедем в отель? — спросил гид.
— Нет! — сказал Руководитель делегации. — На английское кладбище.
— Куда? — удивились мы все.
— На христианское кладбище! — повторил Руководитель. Он был начальством, его слова были распоряжением, и гид начал советоваться. Полбазара включилось в дискуссию, где находится это кладбище. Вскоре уже спрашивали: кто умер?..
Наша неуклюжая машина долго плутала по улицам и переулкам, пока не очутилась возле длинного грязно-черного забора. Само кладбище, как и наш отель, содержалось в порядке. Но памятники потеряли первоначальную форму и цвет. Мрамор был в каких-то потеках, из белого стал серым. А песчаник — здесь из него было множество памятников — из красного превратился в черно-коричневый. «Незабвенному мужу от тоскующей Бетси. До скорой встречи».
Надо полагать, они уже встретились наверху (или внизу, смотря откуда глядеть). И там, наверху или внизу, им здорово обидно, что здесь царит запустение — дорожки не присыпаны галькой, на клумбах нет цветов, надписи стерты, родственники не приходят, ящерицы ползают. И не водят сюда туристов. Вот забрело трое чудаков и с ними гид. Гид, обычно такой разговорчивый, и то молчит. А ведь здесь лежат положительные люди. Они неплохо зарабатывали в Агре и переводили кругленькие суммы на текущие счета в Лондоне, Бирмингаме или Глазго. Памятники ставили навечно, а оказалось — нет. Эти трое и гид ходят с унылыми, постными лицами, не побыли и десяти минут, а уже шагают к выходу, точно зря потеряли время.
Нет, не зря. Наш Руководитель подал неплохую идею — посетить это кладбище. И увидеть еще один мертвый город. В отличие от Фатхпур-Сикри он не войдет в историю как достижение творческой мысли…
Поздно вечером мы пошли слоняться по Агре, просто так, без гида и без дела. К вечеру Агра, как Старый Дели, запахла пережаренным растительным маслом. На одной из ближайших к отелю улочек загремел патефон. Пластинки сменяли одна другую, и музыка не смолкала потом до утра. Возле дома дерево под названием «ним» было иллюминировано маленькими разноцветными лампочками. И тут свадьба! Начался сезон свадеб. Здесь, где патефон, дом невесты. Она сейчас сидела за занавеской, ждала жениха. Ей приносили подарки. Если приходила супружеская пара, женщину допускали к невесте вручить подарок, в это время мужчина вкушал угощение. Двое мужчин, по-нашему шаферов, поехали на велорикше за женихом, держа на коленях большие фонари. Фонари были зажжены. Два светящихся круга стали удаляться, потом превратились в точки и наконец исчезли в глубине темной улицы. Жениха привезут только под утро. Привезут на лошади, украшенной цветами. Нам объяснили, что лицо у жениха будет закрыто. Тогда почему днем на базаре лицо у жениха было открыто? Непонятно, но интересно.
Мы двинулись дальше. Нас сопровождал эскорт велорикш. Переводчица разговаривала с ними так:
— Большое спасибо за внимание. Извините, нам не нужно.
Тогда они отъезжали. На одном перекрестке компания велорикш играла в карты. На столбе было написано: «Велорикши. Сервис круглосуточно». Велорикши живут максимум тридцать три года. От непосильного труда начинается эмфизема легких, потом туберкулез.
Торговали сладостями. Торговали орехами. Торговали бананами. Апельсинами. Мандаринами. Сладкими лимонами. Возле какого-то оффиса, похожего на мастерскую, на коврике перед дверью спала собака. Не уличная собака, хозяйская. Спит на коврике. На вывеске были имена, потом написано «и компани», потом «лимитед».
Мы купили орешков. Очень вкусные орешки. Мы долго гуляли. И лавочки с фонарями нам нравились. И горожане, которые, как это часто бывает на юге, почему-то не спали ночью, а ели сладости и пили чай, тоже нам нравились. И даже запах казался нам симпатичным. Мы вглядывались в темноту, и нам виделись очертания Тадж-Махала и Фатхпур-Сикри, города Победы, который практически невозможно увидеть из Агры. Не хотелось возвращаться в отель. Навстречу нам попался мальчишка лет восьми, он по-хозяйски шел посередине улицы и распевал во все мальчишечье горло:
— Пусть ветер коснется губ твоих…
Пользуйтесь услугами «Индиэн Эрлайнс»!
В наш век от авиации некуда податься. Нет человека в Советском Союзе, который не видел бы рекламы «Пользуйтесь услугами Аэрофлота!». У нас она особенно необходима, потому что другой авиакомпании нет, а летать надо.
