Иоганн Висс - Новый швейцарский Робинзон
— Ты так горячо защищаешь свое мнение, — сказал я жене, обнимая ее, что я вынужден уступить тебе, впрочем, не без маленького условия. Мне кажется, что я нашел средство удовлетворить твои желания с моими. Я готов переселиться в лесок; но мы сохраним здесь наш запасный магазин и укрепим его, чтобы в случае нужды в нем можно было укрыться. Мы оставим между скалами наш порох, который нам очень полезен, но близость которого опасна. Если ты примешь это предложение, то прежде всего нам придется перекинуть мост через ручей, чтобы облегчить и свое переселение и ежедневные сообщения между обоими берегами.
— Но постройка моста, — воскликнула жена, — будет продолжительна и трудна. Разве нельзя нагрузить наши вещи на осла и корову?
Я утверждал, что жена преувеличивает трудность постройки и препятствия, которые нам придется преодолеть.
— В таком случае, — сказала она, — принимайтесь, или лучше, примемся все за работу без замедления, потому что мне хочется закончить переселение поскорее.
Таким образом был решен вопрос о переселении. Дети, которых мы разбудили и которым сообщили наше намерение, встретили его с восторгом. Они тотчас назвали маленький лес Обетованной Землей. И они желали, чтобы мы не теряли времени на постройку моста, но я не уступил их нетерпению.
После утренней молитвы всякий стал изыскивать средства позавтракать. Фриц не забыл своей обезьянки и поднес ее снова к соскам ее кормилицы, козы. Пример показался Жаку достойным подражания, и мальчик сперва попытался надоить молока в шапку, и когда это ему не удалось, начал спокойно сосать доброе животное, которое не сопротивлялось.
— Франсуа! — крикнул он, переведя дух, — Франсуа, поди сюда: здесь есть хорошее лоло, совсем теплое.
Братья, увидев его в таком странном положении, осыпали его насмешками; они даже назвали его маленьким теленком, и имя это оставалось за ним некоторое время. Мать упрекнула ребенка за его жадность и для доказательства, что ему незачем было прибегать к этому средству, она искусно принялась доить корову. Все окружили деятельную хозяйку, которая сначала наполнила чашки, поданные ей детьми, а потом котелок, который она поставила на огонь, чтобы, подбавив к молоку сухарей, приготовить вкусный суп.
Между тем я снарядил наш плот из чанов, чтобы отправиться на корабль, поискать досок, которые могли бы служить нам для постройки моста. Думая, что мне и Фрицу может понадобиться помощник, я решился взять с собой Эрнеста.
Мы вышли в море и на веслах скоро достигли течения реки, которая однажды уже помогла нам в плавании. Проходя мимо островка при входе в залив, мы заметили тучу чаек, альбатросов и других морских птиц, которые кружились над берегом, испуская такие пронзительные крики, что мы готовы были заткнуть себе уши. Фриц очень охотно выстрелил бы по стае, но я запретил ему это.
Подобное скопище, казалось мне, следовало приписать какой-нибудь необыкновенной причине, и мне хотелось узнать ее. Я поднял парус, и свежий ветер принес нас к острову.
Эрнест был в восхищении. Вид моря, наш кокетливо развевавшийся флаг, улыбающийся ландшафт острова приводили его в восторг.
Фриц же не сводил глаз с точки, на которую преимущественно опускались птицы.
— Они, — вдруг вскричал он, — клюют морское чудовище и пируют.
Он не ошибся. Причалив к берегу, мы закрепили наш плот и могли вблизи рассмотреть происходившее тут, не будучи замечаемы стаей птиц, которая действительно клевала огромную мертвую рыбу. Впрочем, птицы до того жадно нападали на свою добычу, что наше приближение не прогнало их.
Фриц задался вопросом, как мог попасть сюда этот труп, которого мы не видели накануне.
— Да не акула ли это, — спросил Эрнест, — которую вы убили вчера?
— В самом деле, — ответил я, — Эрнест прав, это наш разбойник. Взгляни на эту страшную челюсть, на эту кожу, до того твердую, что ее можно употребить для полировки железа и пилки дерева. И, конечно, это одна из больших особей: в ней не менее пятнадцати футов. Еще раз поблагодарим Бога, что Он избавил нас от такого страшного врага. Мясо акулы мы предоставим чайкам; но я думаю срезать несколько кусков ее кожи, которые могут нам пригодиться.
Эрнест вынул железный шомпол своего ружья и стал наступать на чаек, махая шомполом. Нескольких он убил; остальные улетели. Тогда Фриц мог спокойно вырезать ножом несколько широких полос кожи с боков акулы, и мы возвратились на плот.
Когда мы уже собирались поплыть к кораблю, я заметил, на некотором расстоянии от берега островка, большое число бревен и досок, выброшенных волнами. Нам незачем было продолжать нашу поездку, так как мы нашли материал, необходимый для предположенной постройки. Я выбрал бревна и доски, которые могли служить нашей цели, и устроил из них плот; привязав его длинной веревкой к плоту, на котором мы приплыли к островку, мы отправились назад. Ветер был попутный, и нам не нужно было грести: достаточно было направлять плот. В то время, как я правил, Фриц занялся тем, что прибил к мачте куски акульей кожи, чтобы она высохла на солнце. Между тем Эрнест рассматривал убитых им чаек.
Он задавал мне о природе и образе жизни этих птиц множество вопросов, на которые я отвечал, как умел. Затем он пожелал узнать, на какое употребление я предназначаю кожу акулы. Я сказал ему, что думаю приготовить из нее терпуги, и прибавил, что в Европе из нее приготовляют иногда шагреневую кожу с зернистой поверхностью.
Мы окончили плавание. Причалив к берегу, мы удивились тому, что не встретили никого из наших; но на наш крик они сбежались. Франсуа нес на плече удочку, а Жак — тщательно свернутый платок. Подойдя, он развернул его и показал нам множество прекрасных раков.
— Это я их нашел, папа! — самодовольно сказал Франсуа.
— Да, — возразил Жак; но я их поймал. Чтобы словить их в ручье, где они пожирали Фрицева шакала, я вошел в воду по колена. Я наловил бы их еще больше, если бы меня не позвали.
— Их здесь больше, чем сколько нам нужно, — сказал я. — Я даже предлагаю самых маленьких бросить назад в воду, чтобы они росли.
— Э, — воскликнул ветреник, — их там тысячи; они кишат в ручье.
— Не беда, — возразил я, — нужно беречь добро, посылаемое нам Богом.
Жак, готовясь отправиться к ручью, попросил меня пойти с ним; ему хотелось показать мне, что в мое отсутствие он заботился о постройке моста. Я попросил его объяснить мне, в чем состояла его забота. Тогда он рассказал мне, что искал по берегу ручья место, где всего удобнее было бы построить мост, и, как казалось ему, нашел такое место.
— Хорошо, — сказал я, — поздравляю тебя с тем, что ты хоть на время победил свою обычную беззаботность и захотел стать инженером нашего поселения. Мне любопытно узнать, на сколько ты своей попыткой можешь доказать свое благоразумие. В случае, если место действительно хорошо выбрано, мы займемся перетаскиванием на него бревен и досок, пока добрая мама приготовит нам обед.
