Иоганн Висс - Новый швейцарский Робинзон
Разговаривая таким образом, мы дошли до маленького леса. Его населяло множество незнакомых нам птиц, оглашавших воздух самыми разнообразными криками и пением. Дети готовились стрелять, но я обратила их внимание на то, что при чрезвычайной высоте деревьев, на верхних ветвях которых сидели эти птицы, выстрелы будут безуспешны.
Форма и необыкновенная толщина этих деревьев сильно поразили нас. То были громадные стволы, поддерживаемые толстыми воздушными корнями, которые, бесконечно переплетаясь, проникали в почву на значительной площади. Жак, влезши по одному из этих корней наверх, измерил охват одного из стволов веревкой. Эрнест вычислил, что окружность ствола была не меньше сорока футов, а вышина его больше восьмидесяти. Свод, образуемый корнями в виде арок, превышал шестьдесят футов и представлял чудный купол. Ничто не поражало меня так сильно, как эта великолепная растительность; виденный нами лес состоял из десятка или дюжины таких деревьев. Ветви раскидывались далеко в стороны, и листва, формой похожая на листву нашей европейской орешины, давала чудную тень. Внизу почва была покрыта зеленой, бархатистой травой, манившей нас отдохнуть.
Мы сели. Мешки с припасами были развязаны; журчавший вблизи ручей доставил нам свежую и чистую воду, голоса множества птиц, певших над нашими головами, придавали нашему обеду какое-то праздничное настроение. Все мы ели с большим аппетитом.
Собаки, покинувшие нас несколько времени тому назад, возвратились. К нашему изумлению, они не добивались пищи, а легли на траву и спокойно уснули. Это убедило нас в том, что они сами нашли себе пищу.
Местность, в которой мы находились, показалась мне до того приятной, что я сочла излишним приискивать другую для нашего поселения.
И потому я решилась возвратиться тем же путем и отправиться на берег для сбора всего, что ветер мог выкинуть на него с разбившегося корабля. До отправления Жак попросил меня сшить ошейники и пояс, которые он до того времени носил на спине и которые совершенно высохли. Когда эта работа была исполнена, Жак, тотчас же одев пояс, засунул за него свои пистолеты и гордо отправился вперед, чтобы поскорее показаться вам, если б вы возвратились во время нашего отсутствия. Чтобы не потерять его из виду, мы должны были ускорить шаги.
На берегу я нашла мало предметов, которые могла бы унести: предметы, которые мы могли достать, были слишком тяжелы для нас. Между тем наши собаки рыскали вдоль берега, и я заметила, что они опускали лапы в воду и вытаскивали из нее маленьких раков, которых пожирали с жадностью.
Смотрите, дети, смотрите, как голод делает изобретательным: нам уже нечего беспокоиться о пропитании наших собак, равно как нечего бояться, что они нас растерзают: они нашли обильную пищу в море.
— Бояться, что собаки нас растерзают! Пусть только вздумают! воскликнул Жак, гордо хватаясь за свои пистолеты.
— Ты маленький хвастун, — сказала я, обнимая его, — что сделал бы ты своими пистолетами против двух таких животных? Они проглотили бы тебя как птицу.
— Билль и Турка слишком добрые собаки, чтобы вздумали съесть нас, сказал маленький Франсуа, — и со стороны Жака очень не хорошо, что он хочет застрелить их. Мама, отними у него, у злого, пистолеты.
— Будь спокоен, — сказал Жак брату Франсуа, целуя его, — я не меньше твоего люблю наших собак и только в шутку говорил так.
Покидая берег, мы увидели, что Билль, порывшись в земле, добыл из нее какой-то шарик, который тотчас же и съел.
— Если бы это были черепашьи яйца! — сказал Эрнест.
— Черепашьи яйца? — сказал Франсуа. — Значит, черепахи курицы…
Можешь вообразить себе, как этот вопрос Франсуа рассмешил Жака и Эрнеста. Когда они успокоились, я сказала:
— Воспользуемся открытием Билля! Вы уже знаете по опыту, что яйца эти прекрасная пища.
— Конечно, так, — заметил Эрнест, который мысленно уже угощался этим лакомым блюдом.
Не без труда отогнали мы Билля от находки, которая показалась ему очень вкусной. И хотя он уже поел несколько яиц, однако их еще оставалось штук двадцать, которые мы и положили бережно в наши мешки с запасами.
Взглянув на море, мы увидели парус нашего плота. Франсуа боялся, чтобы это не были дикие, которые могли бы убить нас; но Эрнест утверждал, что это ваш плот, и утверждал справедливо, потому что вскоре после того вы пристали к берегу, и мы увиделись.
— Вот, мой друг, наши приключения. Я искала места для жилища, нашла его, восхищена, и если ты захочешь согласиться со мной, мы завтра же поселимся под этими великолепными деревьями; вид оттуда восхитителен, да и сама местность прелестна.
— Итак, сказал я в шутку, — ты предлагаешь нам в защиту и в жилище деревья. Я понимаю, что если они так велики, как ты говоришь, то мы могли бы найти в них приют на ночь; но чтоб подняться на эти деревья, нам понадобились бы или крылья, или воздушный шар, который не легко устроить.
— Шути сколько тебе угодно, — сказала жена, — но я знаю, что на этих деревьях, между большими ветвями, можно было бы построить хижину, в которую вела бы деревянная лестница. Разве нет подобных построек даже в Европе? Разве не помнишь ты, например, стоящую в нашей стране липу, на которой была устроена беседка и которая вследствие этого называлась деревом Робинзона?
— Пожалуй, — сказал я, — но мы можем приняться за тот тяжелый труд лишь впоследствии.
Между тем наступила ночь, и наш разговор, затянувшись, заставил нас забыть о времени отдыха. Мы вместе помолились и затем проспали без перерыва до первых лучей восходившего солнца.
VI. Предположения о переселении. Мертвая акула. Мост
Проснувшись утром, я сказал жене: «Вчера вечером я обдумал твое предложение и нахожу, что нам незачем торопиться с переселением. Во-первых, зачем покидать это место, на которое кинула нас судьба и которое, как мне кажется, представляет большие удобства. Мы защищены здесь с одной стороны морем, с другой — скалами, от которых, в случае нужды, мы можем отрывать глыбы для укрепления берегов ручья. Наконец, здесь мы находимся вблизи корабля, содержащего еще много богатств, от которых нам пришлось бы отказаться, если бы мы вздумали поселиться в другом месте».
— Твои доводы хороши, — возразила мне жена, — но ты не знаешь, как несносно пребывание на этом морском берегу, когда солнце печет прямо в голову. Во время ваших путешествий с Фрицем вы укрываетесь в тени деревьев, которые доставляют вам прекрасные плоды. Здесь же мы можем укрыться только в палатке, в которой жара до того удушлива, что я боюсь за здоровье детей, и мы не находим иной пищи, как прибрежных устриц, очень невкусных. Что же касается приводимой тобой безопасности поселения, то она, кажется мне, не оправдывается. Шакалы легко пробрались к нам, и никто не ручается, чтобы этого не могли сделать тигры и львы. Запасами, находящимися на корабле, конечно, не следует пренебрегать; но я охотно отказалась бы от них, лишь бы избавиться от беспокойства, причиняемого вашими поездками в море.
