Луи Буссенар - Остров в огне
— Море! Мы спасены!
Проход стал значительно шире, воздух — не столь зловонным. Плеск волн слышался все явственнее. Казалось, вода прибывает.
«Да ведь это же прилив», — подумала Фрикет, на минуту остановившись передохнуть. Рукавом вытерла пот, который ручьем тек по лицу.
— Боже! Вода поднимается! — воскликнула в ужасе Долорес.
— Да, — ответила Фрикет. — Вперед!.. Вперед!.. Надеюсь, мы успеем… Мы чуть не задохнулись, а теперь еще утонуть… Это уж слишком!
Сточная канава расширилась настолько, что можно было спокойно идти вперед. Жара снаружи спала. Уменьшились испарения. Но вода поднималась все выше и выше, доставая уже до колен.
— Ну-ка, скорей! — крикнула Фрикет спутникам, те все еще с трудом продвигались по грязи. В страхе девушка ускорила шаг, последние метров десять она уже бежала, держа свечу в руке. И вдруг остановилась, закричав от злости и отчаяния. Беглецы ринулись к ней, превозмогая усталость, и, остановившись в свою очередь у входа, тоже закричали. Они увидели тяжелую железную решетку, которая полностью перекрывала отверстие подземного канала. Такую преграду им было не преодолеть!
Долорес в отчаянии зарыдала. Полковник сжал зубы, а Мариус изверг поток ругательств на разных языках. При других обстоятельствах они бы вызвали смех: уж очень были смачны и красочны.
— Ох! — воскликнул он наконец. — Я готов поджарить полсотни проклятых испанцев со всеми их потрохами, если мы когда-нибудь выберемся из этой дыры! Полковник, отныне я на вашей стороне… Да-да, я буду бороться за свободную Кубу.
— Спасибо, друг.
— А сейчас, мадемуазель, отойдите-ка, пожалуйста, — я осмотрю эту дурацкую решетку. Я должен ее согнуть!.. сломать!.. вырвать! А то здесь, ей-богу, как-то неуютно.
Девушки подались назад. Провансалец передал им пакеты с оружием и одеждой. Потом подошел к решетке, покрытой столетней ржавчиной. Ухватился за железные перекладины и сильно дернул, пытаясь выломать. Напрасно. Решетка устояла, хоть и была старой.
— Чтоб у тебя кишки повылезали! — проворчал Мариус. — В этой хреновой стране все сделано из дерьма и грязи… Все держится на соплях… Кроме этой проклятой железки.
А вода все поднималась и была уже выше колен. Неужели, почти достигнув цели, они погибнут, захлестнутые волнами!
Мариус, ругаясь, тянул изо всех сил. Полковник решил помочь, но мешала рана, да и слаб он был, еле держался на ногах.
Прошло минут пятнадцать. Вода доходила всем уже до пояса, а Долорес, которая была меньше ростом — даже по грудь. Еще немного, и конец.
Мариус постарался собраться с силами, снова ухватился за железные прутья и, набрав воздуха, опять потянул на себя решетку, да так, что у моряка кости затрещали. Никакого результата!
— Тысяча дьяволов и дьяволят! — прорычал он. — Не могу! Не могу! Это сверх моих сил!
В голосе звучали отчаяние и ярость.
Приливом уже на две трети закрыло проход. Фрикет по грудь в воде, подняла руку со свечой. Ее как будто озарило:
— Мариус! Не тяни на себя! Толкай от себя! Давайте все толкнем от себя! Изо всех сил!
Все четверо навалились на решетку в ожидании сигнала Мариуса.
— Внимание! — произнес матрос. — Готовы?
— Да.
— А ну давай!
Послышался глухой треск. Решетка сразу же поддалась. Падая, она увлекла за собой беглецов, и неожиданно они оказались у моря, которое плескалось у подножия старинного здания. Прекрасные пловцы, они ничуть не испугались. Те, кто держали свертки, поплыли рядом, помогая друг другу. Все проявили завидное хладнокровие: никто не вскрикнул, не произнес ни слова.
Друзья плыли, не зная точно куда, как вдруг Мариус натолкнулся на какой-то натянутый канат.
— Черт! — проворчал он. — Тут веревка, прикрепленная к стене… Нужно посмотреть, что там на другом конце.
Он высунулся из воды и при свете звезд увидел что-то качавшееся на волнах в нескольких метрах от него.
— Вот это да! — прошептал француз. — Шлюпка! Бог помогает нам.
Матрос быстро подплыл к лодке и схватился рукой за борт. Со скамьи вскочил мужчина. Провансалец заметил, как в его руке что-то блеснуло. И без предупреждения, даже не узнав, кто у шлюпки — враг или друг, незнакомец ударил матроса ножом.
— Qu’ès aco, парень? — насмешливо спросил Мариус. — Ты что, надеешься проткнуть шкуру такой старой акуле, как я? Ну подожди!
Бандит в шлюпке при ударе потерял равновесие. Не успел он прийти в себя, как Мариус схватил его. Завязалась борьба. Потом послышался звук от падения тела в воду.
— Вот так-то! Ты получил, чего хотел, вшивый моряк. Нет, чтобы по своей воле отдать посудину… Эй, залезайте в шлюпку!
Мариус помог девушкам и полковнику.
— Там в уключинах пара весел… У посудины есть руль… В общем все как надо!
Нож валялся на скамье. Мариус взял его и перерезал веревку, которой суденышко было пришвартовано к стене.
— Вы не ранены, Мариус? — спросила Фрикет.
— О, мадемуазель, так… пустяки. Я был начеку! — И добавил. — Не смею отдавать вам приказания, полковник, но беритесь-ка за руль. Я сяду на весла, а вы поведете; я тут ничегошеньки не знаю.
— Ладно, — отозвался полковник. — Мне здесь знаком каждый уголок.
Шлюпка двинулась вперед.
— А не должны ли мы, — спросила с жалостью в голосе Фрикет, — помочь тому несчастному, что был в лодке?
Мариус прервал ее:
— Я ему рукой заткнул глотку. Клянусь, ничего уже ему теперь не нужно…
— Так вы его убили?
— А, одним больше, одним меньше… Другим будет неповадно…
— О, Господи! Убийства… Все время убийства…
— Что поделаешь, пришлось… Во-первых, у него был слишком плохой характер… А потом, на войне каждый стои́т за себя… Каждый сам хватается за соломинку…
Шлюпка бесшумно скользила по волнам. Кубинский офицер ловко вел ее, избегая освещенных мест, стараясь не быть замеченным. Фрикет и Долорес из предосторожности нагнулись — не хотели, чтобы их увидели: женщины в лодке в такой час могли вызвать особое подозрение.
Где-то на юге метрах в трехстах — четырехстах горели огоньки. Карлос направил туда шлюпку, шепотом сказав матросу:
— Тише! Повернитесь… Видите причалы?
— Да… Меня там подобрали…
— Там и высадимся.
— Согласен, полковник. У причалов полно груженых и пустых вагонов, товаров, бочек, тюков, горы железа и леса — в общем, сам черт не разберется. Спрятаться в этом месте ничего не стоит.
Через десять минут шлюпка ткнулась в размытый водой берег. Из-за свойственной испанцам бесхозяйственности там и сям виднелись большие промоины в стене. Первым сошел полковник. Он хотел убедиться, что ничего подозрительного нет. Если бы кубинец встретил кого-нибудь, то сумел бы предупредить своих. Мариус говорил по-испански так плохо, что никто бы не понял его.
