Карл Май - Из Багдада в Стамбул
– Из Коньи? Как он себя называет?
– Абд эль-Миратта – вот как его зовут. Он посетил усыпальницу знаменитого святого Миратты, совершил обет молчания; поэтому он называет себя слугой Миратты.
– Почему он у тебя живет?
– Я сам его пригласил. Он собирается сооружать в Пруссе большой базар и хочет сделать здесь необходимые покупки.
– А кто-нибудь другой у тебя живет?
– Нет.
– Когда он возвращается?
– Сегодня вечером.
– Так что сегодня мы его возьмем!
– Аллах керим! Как ты это мыслишь? Да это святой человек, избранный Аллахом! За что вы будете его арестовывать?
– Он лжец и еще кое-что похуже. Он притворился, что примерный служитель Аллаха, и, чтобы втереться тебе в доверие, надел маску истого мусульманина. Именно он изгнал Зеницу, жену Ислы, с ее родины. Пусть Исла сам тебе расскажет!
Гулям пришел в ужас, а Исла стал рассказывать. Когда он закончил, старый торговец все еще не хотел верить, что он вел дела с преступником. Неужели можно так искусно притворяться?
– Вы его только увидите и поговорите – и сразу же поймете, что заблуждаетесь.
– Нам совсем не надо с ним говорить, – бросил Оско, – нам нужно только увидеть его, ибо я его знаю и Исла его знает.
– Вам не надо ни видеть его, ни говорить с ним, – добавил я. – Я уверен, что это и есть Баруд эль-Амасат, называвший себя в Константинополе Абрахим-Маму ром.
– Но мой гость может оказаться настоящим Абд эль Мираттой.
Больше говорить было не о чем. По доброму патриархальному обычаю мы получили по комнате и чистому платью, которое надели, приняв ванну. Потом мы собрались на ужин, соответствовавший достатку дома. С нетерпением ждали мы вечера, коротая время разговорами и шахматами. Выходить было нежелательно, потому как я подозревал, что Баруд эль-Амасат только притворился уехавшим в Хаджи Бергас. Наверняка у него имелся сообщник в городе, где находиться было важнее, чем в маленьком местечке, в котором ему нечего было делать.
Наконец стемнело, и все мы собрались в комнате Ислы. Гулям сообщил нам, что собирается ужинать с другом в селамлыке, и мы решили ошарашить гостя, вернее, это сделают Оско и Исла, а мы будем рядом следить, чтобы он не сбежал.
Прошло еще два часа, прежде чем мы услышали топот копыт во дворе, а еще через пятнадцать минут слуга сообщил, что гость и хозяин уселись ужинать. Мы стали спускаться.
Ворота были заперты, а слуга получил указание никого не выпускать. Мы тихо подошли к селамлыку, ярко освещенному лампами, и встали по обе стороны пилонов. Мы слышали каждое слово сидевших в комнате. Гулям все же принял к сведению наши пожелания и направил разговор в нужное русло. Он перевел беседу на Константинополь и спросил:
– Ты часто бывал в Стамбуле?
– Несколько раз, – ответил гость.
– Значит, ты немного знаешь город?
– Да, знаю.
– Тебе известен квартал Бахаривекей?
– Похоже, я что-то слышал. Он выше Этюпом на левом берегу Золотого Рога?
– Да, там недавно произошли небезынтересные события. Там выследили и арестовали целую банду воров и убийц.
– Аллах-иль-Аллах! – воскликнул тот в ужасе. – Как же это было?
– У этих людей был дом, в который входили по паролю «эн-наср»…
– Боже мой! – прервал его гость.
По тону, которым были произнесены эти два слова, можно было понять, что человек искренне испугался. Теперь я полностью был уверен, что человек – тот, кто нам нужен. В довершение Оско зашептал мне на ухо: «Это он. Я разглядел его лицо».
– Услышав это слово, часовой пропускал человека в дом, – закончил свою фразу Гулям.
Он говорил только общие вещи, но гость слушал его с напряженным вниманием. Когда Гулям остановился, чтобы проглотить кусок, тот спросил дрожащим голосом:
– А уста действительно застрелили?
– Уста? А кто это? Я это слово не упоминал!
– Я имею в виду их предводителя, которого ты назвал Абрахим – Мамуром.
Словом «уста» он полностью себя выдал. Теперь Гулям тоже понял, кто он на самом деле, но не подал вида, а спокойно сказал:
– Нет, он не был убит. Но он нашел свой конец на следующий день: упал с галереи на башне в Галате.
– В самом деле? И убился?!
– Да, он и грек по имени Колеттис, свалившийся вместе с ним.
– Колеттис? Вай! Кто же их сбросил?
– Один араб из Туниса, из окрестностей Шотт-Джерида, совершивший кровную месть по отношению к некоему Хамд-эль-Амасату. Этот Амасат убил франкского купца в Блиде, застрелил его племянника и отца того самого араба в Шотте. Теперь сын разыскивает его.
– Аллах керим! Какие бывают злые люди! Никто больше не верит в учение Пророка! Найдет ли араб этого самого Хамд эль-Амасата?
– Он уже идет по следу. У этого убийцы есть брат по имени Баруд эль-Амасат, такой же прохвост. Он изгнал дочь одного своего друга и продал ее как рабыню. Но она снова попала в руки некого Абрахим-Мамура, а Исла бен Мафлей, мой родственник, взял ее в жены. Он найдет и накажет этого Баруда эль-Амасата!
Пока Гулям говорил, гость становился все беспокойнее, пища уже не лезла ему в рот, а взгляд остановился на губах говорящего.
– Он найдет его? – выдавил он наконец.
– Наверняка. Ведь он не один. С ним Оско, отец похищенной, а также франкский доктор, освободивший Зеницу, его слуга и тот самый араб, который сбросил АбрахимМамура с башни.
– И они напали на след?
– Они знают его сегодняшнее имя.
– В самом деле? Как же он себя называет?
– Абд эль-Миратта. И уста так именовал себя в Стамбуле.
– Но это ведь мое имя! – вскричал он в ужасе.
– То-то и оно. Аллаху ведомо, как оно оказалось у такого уважаемого господина! Ваша кара поэтому будет удвоена.
– Но как они узнали это имя?
– Я расскажу. У Баруда эль-Амасата был сын в монастыре танцующих дервишей в Пера. К нему пришел франкский доктор и притворился одним из людей Насра. Молодой человек поддался на уловку, выдал ему имя и сообщил в дополнение к этому, что Баруд эль-Амасат находится в Скутари у франкского торговца Галэнгре.
Тут его собеседник не выдержал. Он встал и извинился:
– Господин, все это так ужасно, что у меня совершенно пропал аппетит. Я так устал от скачки. Разреши мне пойти спать!
Гулям тоже поднялся.
– Полагаю, что есть ты не можешь не случайно. Кто такое о себе услышит, надолго лишится аппетита.
– О себе? Я тебя не понимаю. Ты что, думаешь, что я действительно тот самый Баруд?
– Я не думаю, а уверен в этом, подлец!
Тот аж подпрыгнул:
– Ты назвал меня подлецом? Не советую тебе повторять это слово, иначе…
– А иначе что? – раздалось рядом с ним.
Это был Исла, подскочивший к Баруду.
– Исла бен Мафлей! – воскликнул тот в ужасе.
