Вадим Новосадов - Маска Гермеса
«Покупаю товар, дорого. Просьба, суррогат не предлагать. Настоящий владелец может подтвердить оригинальность по следующим электронным адресам и телефонам».
Не исключено, что это очередная наживка спецслужбы на него. Но стоила ли игра свеч?
Если отбросить секретные службы, то на ум сразу приходил оппозиционный телемагнат Лаврецкий. Кому, как ни ему понадобились разоблачительные материалы против Кремля? В ответ на то, что спецслужбы попытались уличить его в финансовых махинациях.
Его компания до сих пор находилась под проверкой местных финансовых органов, но при этом, Лаврецкий понимал, что французские власти желали бы остаться в стороне от инициации антироссийской акции в прессе, хотя, несомненно, втайне были не против, и потому он мог рассчитывать на их снисхождение. Но Визант не спешил доверять компромат третьим лицам, а может, никогда бы этого и не сделал.
***
Копии секретного файла президент передал трём высшим должностным лицам: главам ФСБ, администрации, и управления собственной безопасности.
Сам президент, первоначально, относился к материалам без особого интереса, считая их стряпнёй загнанного в угол агента. Но его любопытство проснулось, когда министерство иностранных дел передало сведения от французской стороны, что среди заговорщиков против его семьи оказались российские граждане, по-видимому, связанные с кем-то из силовых ведомств.
Спустя день состоялось закрытое совещание в этом ограниченном кругу.
- Спирин исчез накануне того, как французская полиция схватила террористов, - признался Буранов, опередив начальника управления собственной безопасности, наверняка готовившего выпад против своего визави.
Начальник администрации Векшин сделал прямое заключение.
- То есть, можно с уверенностью утверждать, что этот Спирин участник заговора? Или, быть может, его главный организатор?
Векшин сидел напротив президента за овальным столом, что означало большее расположение к нему со стороны главы государства.
- То, что он участник, это точно. Совместными усилиями, - директор ФСБ подал знак в сторону Вольского, - мы установили за ним наблюдение, надеясь уличить его в прямых связях с преступниками, но до того, как он исчез, у нас имелись лишь косвенные факты. Надеюсь, эти документы помогут нам найти больше доказательств.
В документах были нити, ведущие к нескольким высшим чиновникам, прежде всего Юдину, заместителю министра внутренних дел и даже Головко, секретарю совета безопасности. Буранов наносил удар по репутации Векшина, сделав свой намёк.
Президент озаботился, прежде всего, политической стороной вопроса, на который у него пока не было ясного ответа. Он мог бы назначить беспристрастное расследование и открыть его журналистам, а во время визитов в развитые страны, сделать этот факт коньком политики открытости, что там приветствуется. Вполне продуктивный путь для рафинированных демократий, но пагубный для внутренней политики. Российский истеблишмент такой степени открытости не вынесет, сочтёт это за тактику укрепить свою репутацию за счёт своих голов, которые, несомненно, у некоторых полетят с плеч.
- Я хочу, чтобы было проведено самое тщательное расследование, - вступил президент в их спор.
- Думаю, есть необходимость двух независимых расследований, - подхватил Векшин.
- А хватит ли у нас возможностей, - возразил Вольский. - Потребуются контакты с МВД и прокуратурой.
- А это не самые засекреченные организации, как мы знаем, - вмешался Буранов. - Утечка информации, как из сита.
- И что вы предлагаете? - спешил играть роль арбитра Векшин, освобождая главу государства от очевидных и рутинных вопросов.
- Создать сводную следственную группу, - настаивал Вольский. - Костяк, из ФСБ, и моего ведомства. Остальные – на подхвате.
Президент не сомневался, что от этой сводной команды получит обтяпанный результат, где вряд ли ему назовут истинных зачинщиков. Неожиданно он вспомнил этого рядового агента Византа, чья фигура в эти минуты не казалась столь роковой. Так, или иначе, этот компромат он не выдал полиции или журналистам, по крайней мере, таких сведений не было на данный момент, из чего напрашивался вывод, что он оставался честен к своему долгу, хотя и пошёл против системы. Его поступки были оправданы изменой в самой системе.
Президент пытался даже преодолеть свои родственные инстинкты. Влюблённость понятна тому, кто находится в этом состоянии, а тот, кто вкус этого чувства хоть и подзабыл, способен на снисхождение.
Сейчас он задумался о человеке низшего ранга, что не так часто происходило, если не считать публичных выступлений. Ему это показалось резонным и благородным.
- А что этот агент Визант, ему удалось уйти от полиции? - осведомился он к некоторому удивлению подчинённых.
- Ему уже не первый раз удалось выйти из ловушки, - с охотой отвечал Буранов, польщённый тем, что президент интересуется человеком его ведомства. - На этот раз он, казалось, попал в мёртвую западню, но каким то чудом улизнул. Вернее сказать, благодаря своей дьявольской смекалке. Если ему, кроме дьявола, никто больше не помогал.
Все вдруг пытливо уставились на Буранова, от чего он стушевался, но потом пояснил:
- Он сотрудничал с иностранными спецслужбами, не исключено, что обзавёлся личными связями, которые его и спасают.
- В таком случае, я хочу знать детали того, как проводилась операция по предотвращению покушения на мою племянницу. Я свяжусь с президентом Французской Республики и попрошу, чтобы его спецслужба предоставила все подробности. И ещё, может, есть смысл, чтобы наш агент оставался на свободе? Тогда ему нужно выправить надёжные документы.
- Я не возражаю, - спешил согласиться с президентом директор ФСБ.
- Разумеется, предпочтительно, чтобы он сотрудничал с нами, - присоединился Векшин. - Если за ним не числится серьёзных преступлений и если он такой ловкий агент, почему бы, не использовать его и дальше? Кстати, на какие средства он разъезжает по Франции, да ещё и посещает дорогие рестораны? Наши агенты получают такое довольствие?
- Он не получал жалованья с того момента, как пустился в бега. Но жить на широкую ногу, он начал давно, и, разумеется, нашего содержания на это ему не хватило бы, - проявлял свою осведомлённость Буранов, прежде чем это сделают другие.
Все снова устремили на него испытывающие взгляды, но Буранов набрался духу не раскрывать всего того, что знал.
- Это не плохо было бы выяснить, - завершал встречу президент. - Иначе, до конца мы не сможем ему доверять. Вы знаете, что делать.
Все молча собрали какие то свои бумаги и покинули кабинет, услужливо прощаясь с президентом. Кабинет главы администрации находился на территории Кремля, в то время как Вольский и Буранов проводили большую часть времени вне его пределов, хотя и здесь для них были обустроены помещения. Когда секретарь донесла президенту, что они оба покинули Кремль, он попросил пригласить Векшина.
