Вадим Новосадов - Маска Гермеса
Теперь бы следовало просеять все электронные сообщения с заграницей, чтобы выделить подозрительные. Однако и в этом случае гарантий перехвата сообщений не было, так как они могли бы передаваться вне электронной или телефонной связи.
Но Спирин и здесь прибегнул к обманному ходу.
Одно сообщение его агент должен был отправить на электронный адрес Риты Вагнер, который разведка сканирует и расшифрует, поскольку Спирин несколько раз использовал один электронный ключ, зная, что в таких случаях хакеры из ведомства могли вскрыть его.
Она была его агентом, и в случае чего, он объяснил бы контакт служебной необходимостью, которую имел право держать в секрете.
Этот отвлекающий текст содержал следующее: «Наш общий знакомый владеет теми сведениями, которые имеются также и у ФСБ. Но ходу им не дают, иначе полетят многие головы. Его, они тоже не защитят. Предложи своему новому другу, чтобы он выкупил этот материал. Он может лучше распорядиться им».
Человек, более-менее посвящённый, догадался бы, что общим знакомым здесь называется Визант, а новым другом – медиа магнат Лаврецкий.
Если это расшифровка попадёт на стол Вольскому, главе управления собственной безопасности, у него возникнут серьёзные вопросы. Что это за материалы, из-за которых могут полететь головы? Почему их держат под сукном? И знает ли об этом президент, которого он, в противном случае, должен оповестить.
У Буранова могло возникнуть желание скрыть этот перехват, но были ещё и службы внешней разведки и президентской безопасности, следившие и за Ритой Вагнер, и за Лаврецким, а теперь ещё и заимевшие зуб на Византа.
Выполняя поручение Спирина, Рита обратилась бы к беглому Византу через Интернет, поскольку другого способа вызвать его на контакт не было, что тоже засекли бы спецслужбы. Сокрытие важных разоблачающих фактов стало бы существенным тактическим проигрышем для директора ФСБ в глазах президента, особенно если учесть его эмоциональное состояние от исчезновения родственницы. Окажись, что правая рука действовала несообразно с головой, да ещё в такой ответственный момент, Буранов значительно терял в президентском доверии.
И всё-таки, при всей интригующей пружине, инструкция для Риты была отвлекающим манёвром. Настоящее сообщение содержалось на флэшке связного, пересёкшего облегчённый таможенный пост соседнего государства, где спецслужбы далеко не были столь вездесущими. А далее было отправлено уже по электронной почте в зашифрованном виде, на подставной адрес Ивлева.
Ему предписывалось связаться с некой исламской организацией, продолжая выслеживать объект, то есть племянницу главы государства, и выдать место её нахождения, когда названные покупатели информации подтвердят перевод десяти миллионов долларов на разных счетах оффшорных банков. Три миллиона указывалось в качестве гонорара Ивлеву.
Нечто страшное Ивлев давно ждал от своего коварного покровителя, но как это и случается, его охватила оторопь, когда он оказался у черты жуткого действа, будоражащего даже его криминальное сознание. Леденящий зуд ничуть не смягчался даже от указанного вознаграждения. Всего то три миллиона, которые к тому же нужно было разделить со своей командой, да ещё за событие, способное изменить ход истории. Не слишком ли мелочился его босс? Этих денег явно не хватит, чтобы почувствовать себя в безопасности, когда на тебя откроют охоту все разведки мира.
Взбудораженный Ивлев решил, что нужно показать товар лицом и тайно от босса, запросить в два раза больше, оставив ему причитающиеся семь миллионов. Увеличенный гонорар питал бы и дальнейшую охоту за сокровищами Отиса. Когда Спирин выполнит свою злосчастную миссию, Ивлев распрощается с ним, имея людей и круглую сумму.
Ивлев, словно ошпаренный не терял ни секунды, поручил самому доверенному человеку из своей команды связаться с указанной организацией.
Подручный набрал номер телефона и изменённым голосом сообщил, что у него есть сведения, которыми должно заинтересоваться их руководство. Там отреагировали сразу, голос просил перезвонить по другому телефону, где уже предложили встречу, не указав ни пароля, ни каких либо опознавательных знаков.
Вскоре Ивлев и его подручный оказались в одном из бедных эмигрантских кварталов Парижа.
Пока они распивали кофе за открытым столиком в кафе, к ним подошел холёный мужчина арабского вида и предложил следовать за ним. Их усадили в машину с затемнёнными окнами, и, накинув кули на головы, путано возили какое то время. Затем они очутились в просторной комнате, скоромно меблированной, из двери вскоре появился мужчина с закрытым маской лицом, судя по осанке, лет сорока, предложивший на выбор – английский язык или французский.
Когда подопечный Ивлева объяснил, что племянница российского президента скрылась от своей охраны с дружком, в которого она якобы влюблена по уши, и что им известно её местонахождение, чёрные зрачки незнакомца яростно вспыхнули, но тут же заблестели сомнением, не менее жутковатым.
- Почему я должен вам верить? - резко спросил он. - Может вы из спецслужб?
- Мы же вам верим, хотя рискуем не меньше вашего, - уже взял на себя разговор Ивлев, прилично говоривший на английском, но с выраженным акцентом.
Впрочем, они и не собирались скрывать, что они русские.
- Сколько вы хотите за информацию?
- Двадцать миллионов американских долларов.
Эмиссар даже не шелохнулся, что поражало больше, чем грозное недоверие этого посла «смерти».
- Пять миллионов мы платим за достоверную информацию, и пять – после удачной операции, - собеседник уставил свои остекленевшие глаза на визитёра.
- Нет. Двадцать. И мы продаём только сведения, всё остальное нас не волнует. И сразу, за полную цену, - категорически ответил Ивлев, в душе согласившийся на сниженную сумму.
Хозяин поедал их чёрными горящими глазами, но в какую то секунду в них блеснула насмешливая искра, и Ивлев с сожалением вдруг понял, что продешевил.
- Тогда вы останетесь у нас, пока ваши люди не предоставят нам информацию, - с хладнокровием палача изрёк собеседник.
Ивлев переглянулся с напарником самоуверенным взглядом, от этой секунды, возможно, зависела судьба сделки, а, скорее всего, и их жизни. Нужно было очень убедительно блефовать.
- Мои люди без моего личного участия даже связываться с вами не станут. Мало того, если мы через час не вернёмся, они исчезнут. Если вы не принимаете условия, мы бы хотели оставить вас.
Двое крепких человек в масках, сидевших по обе стороны от главного, вскочили с места и приблизились вплотную к гостям, или уже заложникам, ещё двое таких же вошли из другой комнаты. В критические минуты Ивлев ощущал себя как рыба в воде и угрожающую ясность предпочитал неопределённости, поэтому не выказал паники, читая в глазах «визави» не менее категорическое желание получить своё.
