Коллектив авторов - Тайны тысячелетий
— Ну, как же, чтобы потом говорить, что мы побывали тут, для чего же еще!
У этих мест печальная слава, и потому посетить их значило многое. Случались периоды, когда пыльные бури продолжались целыми днями, и уже через дорогу ничего не было видно. По утрам приходилось все откапывать от песка, а лошадей и вовсе нельзя было найти, если у них не имелось медного колокольчика.
В 20-е годы, за десяток лет, бывало, дождь вообще не выпадал… Скот погибал от жажды, и его заносило песком. Одна встреченная в этих краях женщина вспоминала, что ее дочь дожила до восьми лет, прежде чем увидела первый дождь, сменивший ту ужасную засуху. Она была так испугана этим, что прибежала домой с криком: «Мама, колодец падает с неба».
Может ли такое случиться снова? Метеорологи не отрицают, а люди ожидают засухи каждый год.
Берк, Уилс, Кинг и Грей встретили новый, 1861 год, в 80-м по счету лагере, к юго-востоку от впадины, ныне занятой озером Мачате. А тропик Козерога (Южный) пересекли 7 января среди разветвленных русел реки Гамильтон.
В эти январские дни записная книжка Уилса отражает его жизнерадостное настроение. Он упоминает о голубях и утках, об одиноких бродягах. Но усталость и истощение, накопившиеся за время длинного путешествия, уже начинали сказываться. 5 января Берк, вообще редко бравшийся за ручку, внес в свой небольшой путевой журнал такую запись: «…я удовлетворен тем, что человек никогда прежде не подвергался столь суровым испытаниям».
И какой же это был подвиг терпения и стойкости! Как определил Уилс, они шли на север вдоль 140° долготы, от 25° до 22° широты, следуя по невидимой линии меридиана и упорно проходя в день по 12 часов. Это была изматывающая ходьба, и люди двигались словно во сне.
Впереди открывался хребет Селуин, холмистая местность до тысячи футов высотой. Поднявшись на высшую точку, скорее всего, это была гора Сигнал, Берк бросил взгляд на север вдоль хребта и решил «идти прямо по гребню», несмотря на то, что верблюды «потели и мычали» в этой гористой суровой местности.
У нас имеются доказательства того, что пришлось перенести и людям, и животным на этом форсированном марше, хотя Уилс теперь вел дневник нерегулярно и писал не столь аккуратно, как прежде: в начале делал записи каждый день, потом два дня в неделю, потом — один, затем снова — два… Но лагеря экспедиции появлялись по маршруту каждый день: 101, 102, 103, 104, 105…
Центр Австралийского континента — это еще и незабываемые вечера в песчаном океане, раскинувшемся на огромном пространстве. И кругом — тишина, молчание стомиллионолетних скал. Волшебное зеркало свинцово-спокойных вод отражало пустынно выгоревшие небеса. И лишь большой красный кенгуру в лучах заходящего солнца нарушал этот застывший пейзаж, совершая умопомрачительные прыжки в поисках тени.
Тишина будто хранила тайну той трагедии, разыгравшейся в песках. Но, думая о неимоверных трудностях, которые испытывал Берк, двигавшиеся по его следам не могли не вспомнить и о тех четверых в лагере номер 65 на Куперс-крике. Те люди были прикованы к одному месту, как заключенные, но, в отличие от американцев, их удерживали долг и обстоятельства. Они стойко переносили тяготы, каждый день всматриваясь в горизонт, вступая в стычки с аборигенами и терпеливо ожидая возвращения передовых отряда.
Можно только догадываться, как бы поступил Берк, если бы знал, что Райт с верблюдами и поклажей только в эти дни вышел из далекой Менинди. Этому как будто есть объяснение и все же остается недоумение: как можно было так задерживаться, зная, что люди ждут помощи? Райт простоял там лагерем почти три месяца, откладывая свой выезд то по одной, то по другой причине. Вначале это было ожидание официального назначения Райта третьим лицом в экспедиции; потом отъезд задержал посланник из Мельбурна, пытавшийся нагнать Берка на лошадях. Но пройти на лошадях по пустыне было заведомо сумасбродной идеей, и напрасны были ожидания Райта. Итак, время шло, а люди оставались на месте. Росла их неуверенность и угасала воля к победе. И все же над всеми членами экспедиции, над тремя отрядами, разбросанными на огромном расстоянии, светила одна луна, все они одинаково тяготились безмолвием пустыни и подчинялись бесконечному ритму жизни и смерти в этих безлюдных краях.
Несмотря на страх верблюдов, исследовательская партия продвигалась вперед через холмы хребта Селуин, и наконец добралась до речки, которую Берк окрестил Клонкарри, в честь его знатных ирландских родственников.
А шли они недалеко от тех земель, которые в один прекрасный день откроют людям свои богатства и поразят их воображение горной породой с удивительными свойствами — урановой рудой. Правда, ныне единственное функционирующее здесь месторождение — шахта Мери Кетлин. Добыча в ней ведется с 1975 года после 11-летнего перерыва. Но с тех пор не прекращаются и дебаты вокруг этого смертоносного минерала.
Американские путешественники прибыли в Клонкарри ясным субботним утром. Шло родео, и они попали как раз к началу представления. Повиснув на заборе, ограждающем площадку, где проходили состязания, они наблюдали за охотой с бульдогами, поимкой теленка с помощью веревки, объездкой лошадей. А вечером веселились все жители. Это было похоже на сельские танцы, когда малыши забавляются, скользя по полу, а взрослые пары кружатся под старинные мелодии оркестра. Вся же остальная публика становится в круг, и каждый кладет руки на плечи рядом стоящего. И этот круг начинает неторопливо двигаться под незамысловатые ритмы, потом останавливается, все медленно вращаются, отступают назад, потом вперед, затем вновь продолжают движение по кругу. Кажется, из всех традиций фронтира выжил лишь один этот танец. В какой-то момент американцы поняли, что, несмотря ни на что, это единый народ — старики и молодежь, взявшись за руки и движущиеся в едином порыве. Песня называлась «Гордость Ирландии» — в каких только уголках земли ее не услышишь!
К северу от Клонкарри четыре человека из отряда Берка оказались уже в тропиках с их не прекращающимися дождями и душной жарой. В этих землях и в наши дни приходится встречать несметные полчища саранчи, ястребов, прыгающих кенгуру. Вдоль дороги нередки останки молодых быков, уже разложившихся. И повсюду белые термиты понастроили свои конические домики, придав местности какой-то кладбищенский вид.
До сих пор ничего доподлинно не известно о последних неделях путешествия Берка. Титульный лист пустой записной книжки Уилса зафиксировал их путь: «Полевая тетрадь N 8. От Куперс-крика до залива Карпентария. Лагерь 118–119. Южная широта 19 1/4° 17.53’. Нижняя часть залива Клонкарри». Но это и все.
