Вадим Новосадов - Маска Гермеса
Раз она использовала его фамильный герб для связи, то не трудно было догадаться, что шифровальным ключом, служит девиз: «Сила и благородство».
И действительно он открыл этим паролем следующее шифрованное послание.
«Нам нужно встретиться. Я могу помочь вам избавиться от преследования».
«Как?».
«Обращусь к родственнику».
«Он сочтёт, что я подобрался к вам, чтобы спасти свою шкуру», - отвечал он.
«Ему не мешали бы правдивые сведения, иначе, под вопросом, его репутация».
«Слишком самонадеянный поступок»
«Вы ведь сами начали игру. Зачем останавливаться? Попытка не пытка».
Визант с минуту колебался.
«Нас могут пеленговать», - он решил повернуть разговор на более практическую стезю.
«Моя охрана всё сканирует, думаю, она может раскрыть пароль. Много по этому каналу не поговоришь. Но вы же разведчик, придумайте что-нибудь».
Он снова растерялся от её настойчивости. Задеть самого главу государства, всё равно, что дать пощёчину богу, или дьяволу.
«В безвыходном положении используйте язык аллегории на тех же сайтах, у вас это получается», - отбил он.
Преследователей он не заметил после этого сеанса связи, хотя понимал, что встреча с ними только отодвигалась на время. С каждым его открытым шагом, то есть с выходом в эфир, звонком, или переводом денег из банка, сокращалось количество лазеек для него. Желание Анны помочь казалось соломинкой для утопающего.
Правда, одним только интересом к нему он не мог объяснить её мотив. Наверное, она была не равнодушна к политике и пыталась в ней участвовать доступным ей способом. И всё же, если отбросить безрассудство юности, но принять во внимание первый зов честолюбия человека, близкого к высшей власти, и её сообразительность, в её намерениях был расчёт, не так уж и оторванный от реальности.
Чем чёрт не шутит. Вдруг, глава государства, действительно, не прочь воспользоваться лишним источником информации, не ангажированным врагами или подобострастными вассалами. Визант мог бы кое-чего поведать о том, что не попало в документы, переданные в прессу и полицию.
Он отправил зашифрованное сообщение Воленталю с просьбой о том, чтобы тот передал Анне Паниной программу для кодирования, недоступной для расшифровки даже спецслужбам. Артур ответил положительно, не потребовав, каких либо объяснений.
Через пару дней Анна снова получила подарки от Мари Лоньер, на этот раз из коробок с нижним бельём, среди которых была припрятана флэшка в красивом конверте из картона.
ГЛАВА 35. ВЕЧНЫЙ ЗАГОВОР НАХОДИТ КОНКРЕТНУЮ ЦЕЛЬ.
Ивлев, получив щедрый аванс на следующее задание, проводил совещание среди подручных, поводом к чему послужили подозрительные обращения в Интернете, за чем неусыпным оком следили как его люди, так и подчинённые его неофициального босса Спирина.
- Итак, картина, по-моему, более-менее ясна, - подытожил он в компании из пяти человек, собравшихся в просторной квартире, напичканной электронным оборудованием. - Панина ищет связи с Византом, или, уже нашла. Между ними, хотите, верьте, хотите, нет, нечто большее, чем дружба. Это подтверждают и другие надёжные источники. А этот человек, - он указал на снимок Воленталя, сделанный когда-то на приёме в честь открытия телекомпании Лаврецкого. - Американский шпион, видимо, помогающий этому неуловимому Византу. Бизнес, его прикрытие. Его любовница, Мари Лоньер, дружна с Паниной, и этот американец по фамилии Воленталь, использует эту дружбу, правда, пока не совсем понятно, в каких целях. Впрочем, связи с сильными мира сего, сами по себе полезны.
- Что это за ссылка на геральдику? - поинтересовалась дама среднего возраста.
- Поиск пароля для переговоров, которым может стать девиз герба. Мы уже знаем, что Отис из дворянского рода, и что недавно на торгах была продана брошь, фамильная ценность его родственников. А его дочь знакома с Паниной, как и с Византом, и им возможно известен герб фамилии Отисов. Визант кстати, тоже из дворянского рода. Мир тесен.
- Тогда нам нужно покопаться в геральдике, в поисках вероятных паролей, - вставил другой подопечный.
- Пустая трата времени, тем более что этим паролем они уже вряд ли воспользуются. Знают, что мы допрём до их хитрости. Не велика премудрость. Важно то, что Отис продал эту дорогущую брошь, что лишний раз подтверждает его богатство.
- Но фамилия продавца осталась в тайне.
-Не важно, на аукционе было указано, кому она принадлежала ранее.
-Значит, нужны были деньги, - заметила та, которая владела французским и являлась в каких то вопросах главной советчицей Ивлева. –
-Именно. Отису нужны деньги, поскольку он по настоящему и не торговал своими бриллиантами. Но у него накладные расходы. А брошь эта только по легенде принадлежит его родне, чтобы он мог реализовать её здесь легально. И заметьте, это дорогостоящее украшение было продано после того, как мы отпустили его. Возможно, деньги от продажи пошли на вознаграждение Византу и его напарникам. Ведь они выручали Отиса неофициально, а это не дёшево стоит, я думаю, - уверенно объяснял Ивлев.
- Значит, охота за сокровищами продолжается, - воскликнул один из присутствующих, выражая общее оживление.
- Её никто и не отменял, - сдержанно заметил Ивлев, пытаясь сбить нездоровый пыл с подопечных. - Его дочь остаётся наживкой для нас, но она сейчас в Лондоне, и туда нужно кого-то откомандировать. Однако на Отиса мы можем выйти не обязательно через его дочь. После первой попытки он стал более осторожным. Впрочем, и раньше был не дурак, раз до сих пор, мы не раскрыли тайник с бриллиантами, хотя хозяин и был в наших руках. Мы должны теперь следить за этим американским шпионом Воленталем, который связан с Византом, а они оба, не исключено, помогают Отису продать драгоценности. Мы, таким образом, можем убить двух зайцев. Пора за работу, - категорически заключил Ивлев.
***
Спирин, ознакомившись с дискетой от связных Ивлева, тут же уничтожил её, предпочитая всё держать в памяти и не оставлять улик. Его давний недруг, Визант добровольно превращался в приманку.
То, что витало в его зловещем воображении, едва обретая шанс реального воплощения, тут же отвергалось его отрезвлённым сознанием всякий раз. Эту идею жаждали бы воплотить террористы. И вот, кажется, судьба подыгрывала ему, оставалось подбросить им нужные сведения в подходящий момент.
И всё же, замысел, к которому он мог подтолкнуть людей, не знавших меры в своей бесчеловечности, пугал его самого.
Спирин всегда искал объяснение своим поступкам, уверенный, что без этого идти на какой то шаг, безрассудство, прямая дорога к гибели. Меньшее зло, как часто он уверял себя, необходимо для избегания большего. Но вписывался ли его сегодняшний план в его мировоззрение?
