Рута Майя 2012, или Конец света отменяется - Вепрецкая Тамара

И она резко повернулась к нему и подергала его за бороду. Потом вдруг перестала улыбаться.

– Я всю дорогу с тобой вдвоем, и вся в твоей власти, – двусмысленно пролепетала она и ласково огладила его бороду, легонько коснулась пальцами его губ, очертила брови.

Он замер. Она пыталась оценить его взгляд: он казался ей насмешливым, хотя, вероятно, во взгляде просто сквозило озорство, которое он не успел затушить. Она внезапно потеряла контроль над собой и запустила обе пятерни в его вечно всклокоченную шевелюру, словно стараясь пальцами придать ей божеский вид, а на самом деле наслаждаясь возможностью трогать его волосы. Все это время она не отрываясь наблюдала за выражением его лица, а он внимательно следил за ней. Взгляд его посерьезнел, потеплел. Даже зелень глаз стала интенсивнее. Он порывисто обнял ее и прошептал:

– Значит, не боишься меня? Значит, в моей власти?

– Нет, – тихо охнула она.

И уже стало не важно, на какой из вопросов она ответила отрицательно. Они стояли совсем одни в недрах прозрачной, хрустальной сельвы на ухоженной дорожке в двух шагах от парковки и самозабвенно целовались.

– Педро!

– Тата?

– Что там у вас?

– Их теперь четверо. Они сменили автомобиль. Едут на Юкатан.

– Педро, я теперь точно знаю, они идут за «васихой». Если они ее еще не нашли, Юкатан – самое вероятное ее местонахождение.

– Пожалуй. Какие указания?

– Подключайся сам. Нужны люди посвященные. Пусть эхекуторы их задержат, пока вы доберетесь до места.

– Вас понял.

Глава тридцать третья

Бекан. Шпухиль

– Курс на Калакмуль? – спросила Томина.

– Нет, ни в коем случае.

– Но ведь через пару километров будет поворот, – удивилась Марина. – Да и в списке Гарсии это следующий пункт.

– Калакмуль – огромное и очень важное для меня городище. И на знакомство с ним нужен целый день. А сейчас уже вечер, – возразил Беловежский.

– Ах, если два часа дня для тебя уже вечер, то конечно, – засмеялась Марина.

Александр почувствовал крайнее волнение от мысли, что совсем скоро он окажется в этом вожделенном городе майя. Но надо еще потерпеть, надо продлить это предвкушение, чтобы как следует подготовиться к встрече с мечтой.

– Едем в Бекан. И еще, вероятно, успеем посмотреть Шпухиль.

– Как скажешь.

Они вырулили на основную трассу и скоро с замиранием сердца проскочили поворот на Калакмуль. Изумительной красоты и превосходного качества дорога весело несла их, будто на крыльях, по полуострову Юкатан. Солнце, любовь и готовность к новым впечатлениям наполнили душу Беловежского радостным возбуждением.

– Саша, – Марина опустила его на землю серьезностью тона, – от кого Гарсия мог узнать о наших планах? Это не дает мне покоя. Он мне очень симпатичен. Но после разговоров с Гуровым и Быстровым мне страшно кому-либо доверять.

– Не знаю, Мариночка. Он мог узнать от кого угодно. Жаль, мы забыли его спросить впопыхах. От Гурова, от Быстрова, – он помрачнел, – даже от Полонски или от какого-нибудь Рамиреса.

– А Рамирес тоже про нас знает? Откуда?

– Теперь я полагаю, это совсем не исключено.

– Как?

– Ему мог невзначай сказать Полонски.

– И ты думаешь, Леонардо также знаком с Полонски и с Рамиресом? – поразилась Марина.

– А почему бы и нет. С Рамиресом, уж во всяком случае, наверняка.

– М-да. Этот Рамирес что-то мне совсем не нравится.

– Потому что я назвал его напыщенным индюком?

– Возможно. Еще потому, что он поддерживал версию про наркодилеров.

Беловежский думал предостеречь Марину, что, дескать, Гуров был прав: если знает хоть один, знают все. И теперь им надо быть очень осторожными. Опять же Полонски, вероятно, уже рассказал о нем Буеналусу. И неизвестно, в каком контексте это прозвучало. Однако, не желая пугать и без того обеспокоенную девушку, он решил ее подбодрить:

– Давай все же полагаться на твою интуицию. Леонардо Гарсия с самого начала производил на тебя впечатление надежного человека.

– Это да, – согласилась она.

– И еще. Давай порассуждаем… – И Сашу вдруг осенило. – Если предположить, что Гарсия знал о сосуде с самого начала и он, мол, и есть тот человек, который за ним охотился, то совершенно нелогично наличие каких-то других людей, тех, что на всем пути их следования рылись в их вещах.

– Он мог поручить это кому-то для отвода глаз.

– Тогда зачем он потом сменил автомобиль? Это не имело смысла, – продолжал размышлять Саша.

– Это мы знаем с его слов.

Александр замолчал, словно растерял все аргументы, но – эврика! – вот оно, самое главное психологическое алиби.

– Марина, Гарсия явно друг!

– Почему?

– Он никогда не рассказал бы тебе эту историю, если был бы в ней хоть как-то замешан. Кому-кому, но не тебе!

Томина повеселела. И у Саши отлегло. Ведь, перебирая аргументы в защиту мексиканского археолога, он думал прежде всего о том, могут ли они на него положиться и не несет ли он им угрозу.

Полсотни километров до Бекана по почти пустынной трассе они пролетели за полчаса. Главной особенностью этого поселения оказался древний ров. Когда-то глубина его достигала пяти метров, а ширина шестнадцати. Выложенный каменной кладкой, ров этот двухкилометровой лентой опоясал культовую часть городища.

– Да уж! – присвистнул Беловежский. – Такое в мире майя встречаю впервые. Это же настоящая крепость.

– Бекан – древнее название? – поинтересовалась Томина.

– Нет, по-юкатекски это как раз означает «ров». Очевидно, название было дано, когда обнаружили эту достопримечательность.

Александр находился в приподнятом настроении, душа его пела. Они бродили по территории городища, держась за руки. Оно потрясало необычными монументальными строениями, и они постоянно карабкались на пирамиды, ныряли в бесконечные полутемные помещения, протискивались вверх и вниз по узким внутренним лесенкам. Саша дурачился, прятался в закоулках переходов, скакал по камням. Марина невольно поддалась его веселью и охотно приняла условия игры: делано пугалась, когда он выскакивал на нее из-за угла. Она тоже радостно крутила пируэты и выделывала па на вершинах пирамид. И Саша любовался ею, радовался легкости их общения и нет-нет да и ловил ее в объятия.

По узкому темному коридору с майяским ступенчатым сводом они пробрались на обширную площадь. Все сооружения некогда были обильно отделаны лепным декором, от которого сохранились отдельные, но многочисленные завитки, геометрические фигуры, остатки масок.

– Тебе не кажется, что здесь какая-то совсем иная архитектура? – спросила Марина.

– Так и есть, – откликнулся Александр. – Этот регион относится к так называемому стилю Рио-Бек. Пирамиды и здания имеют округлые формы. Часто вершина пирамиды увенчана двумя симметричными, достаточно тяжеловесными башнями. Те, в свою очередь, завершаются кровельным перфорированным гребнем. Кстати, ты заметила, что лестницы, ведущие на вершину, гораздо более крутые, почти отвесные.

– Еще бы! Это трудно не заметить.

Оба слегка запыхались, взбираясь по высоким узким ступенькам на пирамиду, и обнаружили на ее вершине руины массивных башен по бокам, а между ними остовы крупных колонн, некогда, вероятно, державших фасад храма. Высокая стела впереди, состоявшая из двух скрепленных обломков, представляла собой печальное зрелище. Вечность стерла с ее лица какую-либо информацию, если она таковой обладала. Беловежский было метнулся к ней, разочарованно отошел: предпочел созерцание соседнего сооружения, самого высокого в Бекане, как гласило описание, достигавшего тридцати двух метров.

– О чем ты думаешь? – Марина взяла его за руку, привлекая внимание.

– Размышляю о том, что здесь история молчит.

– Почему?

– Мы с тобой прочитали, что Бекан был столицей, культурной, экономической и религиозной, этого района, – заговорил Александр задумчиво. – Но мне кажется, такой вывод сделан, исходя из археологических данных: из размеров городища, размаха монументального строительства и наличия этого удивительного рва, который превращает Бекан в крепость. Естественно, рядовое поселение вряд ли будут защищать с таким рвением. – Он вздохнул и продолжал: – Из той же археологии мы знаем, что люди здесь обитали с VI века до новой эры. А своего апогея город достиг в VII–IX веках нашей эры, то есть в позднюю классику. Но мы ничего не знаем о его политической истории: ни имен правителей, ни их деяний, ни их соперников, ни их пленников. Мы можем только строить догадки, от кого они оборонялись, соорудив ров таких внушительных размеров.