Луи Буссенар - Французы на Северном полюсе
Но сомнений нет. Кто-то опередил их! Когда?
Ведь льды долгие годы хранят следы человека, если не случается никаких катаклизмов.
Странно! Почему остальные ничего не заметили?
Снова перед измученными людьми появилась крутая ледяная гора.
— Ничего не поделаешь, придется браться за топоры, — усмехнулся Летящее Перо. — Надо вырубать лестницу. Пройдет несколько часов, прежде чем можно будет спеть:
Мадам на башню всходит…[111]
— Но что за черт?
— В чем дело?
— Здесь уже кто-то прорубил лестницу. Да еще какую хорошую!
Сани остановились. Ошеломленный парижанин внимательно рассматривал широкую удобную лестницу с невысокими ступенями, по которой было очень легко везти сани.
— Уж не сон ли это? — воскликнул Мишель Элембери.
— Может быть, нам помогли добрые феи? — с детской наивностью произнес Летящее Перо, готовый поверить в сверхъестественное.
— А может быть, среди нас есть сомнамбулы?[112] — высказал предположение Дюма. — Я знал на судне «Кольбер» одного повара, он вставал по ночам, чтобы приготовить фасоль с салом, а утром, видя, что фасоль готова, приходил в ярость.
— Каррамба![113] А вдруг это чертовы немцы? — вскричал Жан Иттуриа. Капитан изменился в лице. А баск продолжал: — Прошу прощения, я, наверное, сказал глупость. Ведь этот Прегель — никакой не моряк. Как же он мог добраться сюда?..
— Все может быть! — резко перебил его д’Амбрие, накинув на плечо лямку. — Вперед, дети мои! Поживем — увидим!
Сейчас, по крайней мере, эта лестница пришлась весьма кстати, и за каких-то четверть часа французы одолели крутой подъем.
«Иттуриа прав, — думал капитан, все больше хмурясь. — Вряд ли Прегелю удалось добраться сюда. Впрочем, кто знает. Он мог пройти и дальше. Ведь следы не исчезли, напротив, стали более четкими».
Следы помогали путникам идти по почти непроходимой дороге и вели к полюсу.
Двадцать девятого прошли двадцать шесть километров, несмотря на множество тяжелых препятствий, и 30 апреля, в девять часов утра, капитан определил, что по прямой линии они находятся в ста одиннадцати километрах от места стоянки лагеря в направлении к Северному полюсу, а следовательно, продвинулись к нему на один градус.
Таким образом, французская экспедиция находилась на 89-м градусе северной широты, или на расстоянии двадцати пяти земных миль от полюса!
Эта мысль согрела матросов, продрогших за ночь, и утром они отправились в путь с особым воодушевлением.
Только проклятые следы, неизвестно кем оставленные, омрачали настроение. Лишь сознание долга и преданность капитану помогали идти совершенно измученным людям.
Д’Амбрие день ото дня становился все мрачнее. Больше всего на свете он сейчас хотел, чтобы кончились следы, хотя они и облегчали путь.
Он первый должен прийти в ледяную пустыню, нарушить ее тишину!
Но чьи это кости разбросаны там на снегу? Череп, челюсть с острыми зубами? Несомненно, медведя! Мозговые кости разбиты, значит, кто-то извлекал из них мозг.
Зверя убили не дикари, неподалеку валяются два расстрелянных ружейных патрона из латуни, на них надпись: «Максвелл, Бирмингем».
Англичане? Но ведь и у немцев может быть английское оружие!
Д’Амбрие никак не мог отделаться от мысли, что здесь была немецкая экспедиция. Кто же еще? Кроме экспедиции Грили, так печально окончившейся, никто больше не отправлялся в последнее время в Заполярье.
А следы во льдах и останки зверя говорят о том, что люди здесь были совсем недавно.
В два часа капитан скомандовал остановку на завтрак, когда к нему вдруг обратился Дюма:
— Прошу прощения, командир! Там что-то торчит, похожее на метлу. — Кок указал рукой вдаль. — Хотя откуда на флоте метла?
Подбежав к загадочному предмету, д’Амбрие увидел высокий шест, похожий на древко багра. Пропитанный льняным маслом, он хорошо сохранился. Шест был воткнут в сложенную из льда горку, которая была обложена пустыми консервными банками, обмотанными проволокой. Нетрудно было догадаться, что это пирамида, памятный знак, за неимением камней сложенный из льдин. А раз так, под знаком наверняка лежит послание, и его надо немедленно прочесть.
Но в спешке капитан не захватил с собой никакого инструмента, и достать послание не представлялось возможным.
Д’Амбрие попытался было руками вырвать древко, а ногами разбить ледяную горку. Не получилось. Схваченный морозом лед был прочнее цемента. Пришлось вернуться к саням за инструментом, а также взять с собой помощника.
Под ударами кирок лед раскололся и консервные банки со звоном разлетелись в стороны.
Капитан осторожно достал спрятанный под пирамидой сверток, обернутый полотном, не без труда развернул его и увидел закупоренную и опечатанную варом бутыль.
В нетерпенье он хотел разбить бутыль, но, устыдившись, осторожно ее распечатал, уняв дрожь в руках.
Из бутыли посыпались листы бумаги. Д’Амбрие схватил первый попавшийся и пробежал глазами.
— Черт побери! — воскликнул он с горечью. — Так я и знал!
Д’Амбрие прочел второй раз, более внимательно, и не мог сдержать возгласа удивления, когда увидел имя, дату, обозначение широты и долготы. Там было написано: Маркем. 2 мая 1876 г. 83°20′26″ северной широты, 64°24′22″ западной долготы.
Вздох облегчения вырвался из груди капитана, и он рассмеялся.
Мишель Элембери удивленно на него посмотрел. Матрос был опытным китобоем и ледовым проводником, очень смышленым, и все понимал с полуслова.
— Думаешь, я рехнулся? — взволнованно спросил д’Амбрие.
— Что вы, капитан. Мало ли что могло вас испугать, а потом насмешить. Это дело ваше!
— Знаешь, я и в самом деле испугался. Думал, кто-то меня опередил.
— Скажи мне такое про вас кто-нибудь другой, я не поверил бы!
— Но это чистая правда, матрос!.. Я должен прийти на полюс первым! И через четыре-пять дней мы там будем!
Мишель в недоумении развел руками и выглядел при этом весьма забавно в своей медвежьей шкуре.
— Сейчас переведу, что тут написано, и ты поймешь! Кстати, там есть еще два документа. Один на английском, другой — на французском.
Итак, слушай!
Сегодня, 12 мая 1876 года, здесь, у 83°20′26″ северной широты и 65°24′12″ западной долготы, была экспедиция в составе двух кораблей, «Алерт» и «Дисковери», под командой Дж. Нэрса, капитана британского флота.
С зимовки на корабле «Алерт», у 82°24′ северной широты, отправилось двое саней под командой лейтенанта Маркема. Он провез их через торосы Палеокристаллического моря до данной точки, наиболее близкой к полюсу, до которой еще никому не удавалось дойти.
