Эдгар Берроуз - Тарзан — приемыш обезьян
Почти сразу он услышал повизгиванье поросенка и увидел маленького кабанчика, запутавшегося в кустах.
Если бы человек-обезьяна не был так голоден, он был бы более осторожен, но голод заставил Тарзана позабыть о благоразумии. Дикая свинья не стоила того, чтобы пускать в ход ружье; охотник прислонил оружие белых к дереву и быстро скользнул к повизгивающему мясу…
Дальше все произошло очень быстро.
Толстая сеть, присыпанная опавшими листьями, вдруг подхватила Тарзана и подняла над землей. Приемыш Калы с бешеным рыком рванулся, и хотя сеть выдержала, сломался сук, через которую была перекинута затянувшая ловушку веревка. Человек-обезьяна рухнул, продолжая яростно вырываться, перевалился через край откоса и кувырком покатился вниз, ударяясь о корни деревьев и камни.
За ним с дикими воплями бежали вооруженные копьями черные люди, и когда полуоглушенный падением Тарзан рванулся снова, на него упала еще одна сеть. Чернокожие возбужденно приплясывали вокруг, держа наготове копья: сети были рассчитаны на льва, но попавшаяся в ловушку странная добыча вырывалась неистовее любого льва.
Толстые веревки трещали, но все-таки не поддавались натиску стальных мышц человека-обезьяны; Тарзан чувствовал себя таким же беспомощным, как тогда, когда его поймал в ловушку яд Хисты. Убедившись, что ему не вырваться, приемыш Калы поднял голову, насколько позволяла сеть, и издал вопль, который не издавал с раннего детства — вопль гориллы, попавшей в беду.
Пронзительный дикий крик раскатился далеко над прибрежными джунглями и над океаном, и негры перепуганно отскочили.
На крик человека-обезьяны почти сразу ответил близкий выстрел, а в следующий миг лежащий на боку Тарзан увидел, что Арно бежит к нему по берегу с ружьем в руках.
Чернокожие тоже увидели его и занесли копья.
Джек остановился в двадцати шагах и вскинул ружье.
— Бросьте копья! Отойдите от него! Отойдите, или…
Ему ответил громкий голос человека, которого Тарзан не видел и который крикнул по-английски:
— Это ты опусти ружье или получишь пулю в лоб!
Арно посмотрел на того, кто стоял позади Тарзана.
— Мы не враги, мы белые люди, как и вы! Велите этим чернокожим отпустить моего друга!
— Опустите ружье! — вмешался другой голос, странно выговаривающий английские слова.
Тарзан наконец сумел добраться до ножа и немедленно пустил его в ход.
— И не подумаю, — возразил Джек. — Я не знаю, кто вы…
— Я отец Кристиан из здешней миссии. Это — мсье Шерпантье. А вы кто такой, называющий себя другом этого дикаря?
— Я — лейтенант Джек Арно, — Джек наконец опустил ружье. — А этот, как вы изволили выразиться, дикарь — Джон Клейтон, лорд Грейсток…
— Что?!
— Понимаю, мы выглядим очень странно, но любой после шестисотмильного пути по африканскому побережью выглядел бы ничуть не лучше…
Сеть, удерживавшая Тарзана, лопнула.
Одним прыжком гигант оказался на ногах, схватил за горло ближайшего чернокожего и поднял высоко в воздух. Негр захрипел и выкатил глаза, его товарищи перепуганно заголосили и бросились наутек. Лесное чудовище освободилось!
— Нет! — крикнул Джек, хватая за руку разъяренного Тарзана. — Отпусти его!
Несколько секунд (показавшихся несчастному негру целой вечностью) Тарзан держал своего обидчика на весу, испепеляя яростным взглядом; наконец нехотя отпустил, и у двух белых, снова схватившихся за ружья, вырвался вздох облегчения.
— Если бы вы знали, что нам пришлось пережить, вы бы не удивлялись горячности лорда Грейстока, — объяснил Джек, укоризненно глядя на Тарзана.
Чернокожий сидел на песке, испуганно подвывая, но черноволосый гигант больше не обращал на него внимания. Он посмотрел на пожилого белого человека, который стоял перед ним, и протянул руку, как учил его Джек Арно.
— Рад с вами познакомиться.
— Да… Я тоже рад, — пастор с опаской пожал широкую ладонь, едва не переломавшую ему костей. — Прошу прощения за прием, который оказали вам мои бедные чернокожие дети… И прошу пожаловать в нашу миссию, господа. Она может похвалиться немногими благами, но все, что в ней есть, к вашим услугам!
— Благодарю вас, — вежливо ответил лорд Грейсток.
Таким было прибытие воспитанника Калы на самый отдаленный форпост белой цивилизации.
ХХIХ. Мир белых людей
Отдохнув в маленькой миссии на краю джунглей, Тарзан и Джек Арно отправились в город в десяти милях дальше по побережью — настоящий оплот прогресса, образования, просвещения, бизнеса и прочих благ современной культуры.
Пребывание в городе обрушило на Тарзана целый шторм невиданных впечатлений.
Когда он впервые очутился на улице, стиснутой высокими домами в два-три этажа, полной экипажей, запряженных огромными животными (даже Нума показался бы карликом рядом с ними!), забитой снующими туда-сюда людьми, он пришел в такое смятение, что Арно пришлось взять его за руку. Его друг дрожал, как дрожал бы внезапно попавший в город дикий зверь.
Потом гордость возобладала, а любопытство пересилило страх, и Тарзан не дрогнул даже при виде отчаянно сигналящей машины, застрявшей между конными экипажами.
Джек объяснял лесному человеку все, что привлекало его внимание, стараясь успокаивать его не только словами, но и тоном — и вскоре Тарзан узнал, что к собакам нельзя относиться, как к добыче, даже если они с лаем увиваются у ног; что машины и экипажи могут быть опасны, только если сунуться под колеса; что не стоит бросаться на крикливых возчиков, какими бы словами они тебя не поливали…
В тихом номере маленькой гостиницы Тарзан наконец-то смог перевести дух и тут же скинул полотняный костюм, который невыносимо стеснял и раздражал его, а потом с таким же облегчением избавился от парусиновых туфель.
Оставшись в том предмете своего гардероба, который напоминал ему привычную набедренную повязку, лорд Грейсток уселся на пол и заговорил о деньгах.
Он уже успел догадаться, что металлические кружочки, которые люди то и дело передают из рук в руки, играют в цивилизованном мире огромную роль. А если эти маленькие звонкие штучки имеют здесь такую ценность, обрадуется ли Джейн, если он принесет ей целую кучу больших желтых монет?
Выслушав рассказ о сундуке, полном золотых монет, который остался на поляне танца Дум-Дум, Джек Арно вскочил и долгое время смотрел на человека-обезьяну в немом удивлении.
— Дьявол меня раздери! — наконец вскричал он. — Ты хочешь сказать, что я три недели спал и ходил по поляне, посреди которой закопан испанский клад?!
