Татьяна Зингер - Нечего бояться
-- Ларка А? -- блондинка указала в мою сторону алым ногтем. -- Вас вызывает правительство для личной беседы. Советую собраться в кратчайшие сроки ради последующего плодотворного сотрудничества.
По стону Ника я поняла: это хуже смерти. А сама некстати подумала о том, что мои ногти изгрызенные и поломанные, с грязной каемкой. Локоны не сверкают, не ложатся красивыми волнами -- их нет. А синяки под глазами -- кошмар какой-то; и кожа желтушная, и руки тощие, и кости проступают. Катерина бы плакала, увидев "новую" меня. И эта блондинка... Возможно, живя честной жизнью, я была бы хоть каплю похожа на нее?..
Мысль о побеге я отбросила. Военные заняли проход, скрестив руки под грудью. В их строгих осанках и холодном равнодушии читалось нечто особенное. Безжалостность, что ли. Один лишний шаг -- и меня пристрелят. А падать с крыши или умереть от выстрела - разница невелика.
Вместо долгих разговоров я обняла Ника так, что он на миг задержал дыхание. Незаметно сунула ему шприц-устройство, вытащенное из нагрудного кармана рубашки. Глупая привычка держать все под рукой наконец-то пригодилась... Ник сжал лекарство в кулаке, прощальным касанием дотрагиваясь до моих пальцев.
-- Используй сегодня же. Не вздумай кому-то отдать, иначе я узнаю... Не важно, как... Но я смертельно обижусь, -- прошипела сквозь зубы и громче добавила: -- Ты мне очень дорог, братик.
Слова процеживались сквозь боль. Но я старалась выпрямиться и улыбнуться, когда в последний раз заглядывала в его серые, почти черные глаза.
Блондинка поблагодарила за понимание и подмигнула Нику. Тот прикусил губу, но смолчал.
"Попробуй дернуться, не вздумай тронуться, молчи", -- звенело в висках.
Милосерднее было бы убить меня сразу. Но, видимо, не судьба...
На улице люди держались поодаль от подъезда, но не уходили совсем: прижимались друг к дружке, опасливо косясь на пасмурную процессию. Их было много, а вот знакомых -- ни одного. Даже некому сказать: "Прощай".
"Умирать не страшно, -- успокаивала я себя, пока шла под конвоем до блестящего серебром автомобиля. -- Что важнее: спасенный город или какая-то девчонка?".
-- Поздравляю вас, Ларка А, -- услышала, когда упала на заднее сидение, окруженная двумя военными; укутала мягкая полутьма, из-за которой глаза не различали сидящих впереди: водителя и говорящего звенящим голосом мужчину. -- Вы оправдали возложенные надежды. Поехали, -- ударил по водительскому креслу, -- нас ждет дорога без остановок.
А сзади донеслась череда хлопков-выстрелов. Так лопаются воздушные шарики...
