Елена Негва - Меняя завтрашний день
— Валяйте, — вяло отозвался Алекс и поднял голову. — Но я хочу всё-таки проверить её слова насчёт того, что моя сестра где-то в Балтийских странах.
— Где? — следователь удивлённо воззрился на Алекса. — Твоя эта знакомая так сказала?
— Вроде того, — Алекс поморщился и вопросительно посмотрел на Виталия Сергее-вича.
— У нас в стране, — медленно начал следователь, — содействие в розыске родственников наших сограждан за рубежом, восстановлении семейных связей, прерванных в результате межнациональных конфликтов и массовых политических репрессий, оказывает Центр розыска и информации Российского Красного Креста. Можно послать им запрос, а ещё мы будем искать по базе, в том числе и эту Аню надобно проверить по базе данных федерального розыска… Пока остановимся на этом.
Алекс кивнул, его лицо помрачнело.
— Мне пора, Лёш, — засобирался следователь, и его лоб прорезала глубокая складка, словно он что-то пытался найти в своих мыслях. — И давай-ка завязывай. Не думаю, что твоей сестре будет приятно в один прекрасный день застать брата в таком состоянии…
После его ухода, Алекс ещё долго просидел на кухне допивая бутылку и выпуская вверх клубы сизого табачного дыма, наблюдая за тем, как он растворялся в свете неярких лампочек, висевших под потолком.
Зима заканчивалась и самые лютые морозы уже были позади, а через пару-тройку месяцев можно будет радоваться тёплому полярному лету, когда лёд ненадолго обнажит землю и асфальтовые дорожки.
Алекс думал о другом — он думал том, что нашёл в вещах сестры, вздумав однажды перебрать их в поисках хоть малейшей зацепки. Он догадывался, что его сестра употребляла какие-то сильнодействующие вещества, но до поры до времени считал, что это обезболивающее. И это породило ещё больше догадок и подозрений…
Глава 21
Норвегия, лето 900 года
В Норвегии лето вступило в свои права — прохладное, временами тёплое, оно знаменовало собой заметное оживление среди поселян. Жители соседних хуторов чаще встречались на общих пастбищах, на сходках, которые именовали тингами и устраивали для решения конфликтов и споров, возникавших между соседями, для расследования и наказания преступлений; на тингах совершались в присутствии свидетелей и поручителей имущественные сделки, неженатые молодые люди присматривали себе невест и договаривались с родителями девушек о предстоящих свадьбах.
Для Вики жизнь постепенно входила в своё русло за эти два месяца с того момента, как она оказалась на землях викингов и училась жить с ними в ладу, перенимая их быт, привычки и язык, освоить который девушке не составило особого труда. Несмотря на относительное спокойствие, заполонившее её жизнь и направившее её в размеренную ровную колею, девушка ощущала невыносимую депрессию, и гнёт одиночества давил на плечи в то время, когда она бодрствовала или в редкие мгновения не смыкала глаз ночью, утомлённая каждодневными заботами и делами по хозяйству. Не было никого, ни единой души, к кому можно было бы обратиться за помощью или советом, не было ни единого шанса продолжить свой путь, который в этом времени стремительно уводил вглубь веков, словно предостерегая о дальнейших попытках вернуться домой, туда, где уже наступил двадцать первый век. И нельзя было ей убежать от проблем, как она привычно делала это последние годы, целиком уходя в собственные мысли, переживания и воспоминания о прошедших событиях.
После её приезда Харальд и Сигурд, по окончанию пира, снарядили драккары и со своими дружинами отбыли куда-то на новые земли, обещая вернуться с богатой добычей.
Вика училась работать на вертикальном ткацком станке, внимательно слушая наставления Кольгримы, которая объясняла ей принципы ткацкой работы.
Процесс шёл сверху вниз. Два ряда нитей основы натягивались с помощью камней и между ними проводили уток и подбивали его с помощью своеобразного «меча» — деревянного или на некоторых станках из китовой кости, причем положение нитей основы друг относительно друга контролировалось горизонтальными прутьями. Ширина ткани определялась приблизительно в два локтя. Как девушка уже знала, отрез ткани был альтернативой серебру при расчёте цен, штрафов и прочих плат, поэтому она старалась внимательно следить за нитью, чтобы ткань получалась гладкой и ровной.
Иногда полученную ткань окрашивали, используя для этого различные травы и цветы, готовые и окрашенные полотнища вывешивали во дворе на солнце и со временем они приобретали свои истинные цвета и оттенки. К ним потом рабыни пришивали тонкие узорчатые полоски ткани, изготавливаемые на более маленьких станках, вплетая в них серебряные и золотые нити.
Однако, большей частью, женщины в Харальдхейме, как и в других домах, занимались шитьём, вышивая шерстью, шёлком, а также серебряными нитями. Существовала простая разновидность кружев, которые изготовляли, переплетая нитки костяными иголками. Задумавшись, девушка вспомнила недавнюю пышную свадьбу Адальбьёрг — дочери Исгерд и Харальда. Девушка выходила замуж за друга Сигурда — того самого весёлого рыжеволосого парня, которого Вика впервые увидела в Хедебю. Адальбьёрг, в день своей свадьбы, надела чёрное традиционное свадебное платье, украшенное ослепительно-белыми кружевами неземной красоты, которые подарила ей Исгерд. На голове девушки красовался венок из полевых цветов, которые она вместе с младшей сестрой старательно собирала на склоне холма накануне свадьбы.
В усадьбе имелась кладовка, и ключи от неё хранились у Исгерд, которая всегда носила их на поясе. В большой кладовке, пристроенной к дому, хранились скоропортящиеся продукты, такие, как молоко, творог, хлеб или свежее мясо, чуть дальше располагались кладовки для сушёных продуктов, всяческих солений, инструментов, тюков тканей и тому подобных пещей. Под присмотром Кольгримы, рабыни нашивали стеклянные бусины на углах салфеток, которыми Исгерд потом накрывала глиняные горшки с припасами и снедью.
Помимо прядения и ткачества, другой основной задачей являлось приготовление и подача на стол еды. В течение дня было два основных приёма пищи: один — рано утром, а другой — рано вечером, в конце рабочего дня, когда солнце собиралось клониться к горизонту. Вика, как и другие рабыни, просыпалась до рассвета и приступала к работе, которая заканчивалась поздно вечером и обессилевшая девушка сразу проваливалась в сон, как только её голова касалась подушки, и с утра всё начиналось сначала.
На первом месте среди продуктов питания стояли мясо, молоко, масло и различная рыба, которую приносили рабы, отправляющиеся рыбачить у подножия скал. Приготовленную на огне пищу ели ложками, ножами и пальцами, запивая её большим количеством пива, сваренного из зёрен. После окончания трапезы рабы должны были разобрать и унести столы, в то время как домочадцы продолжали сидеть у очага, занимаясь домашней работой и коротая вечера в беседах.
