Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 16. Солнечная монета. Книга 2 из 2.
Неприступного противника не тронешь слезами и мольбами.
Нужно его рассердить и втянуть в спор.
– Деньги? Ха-ха, деньги, говоришь? Если бы они заплатили деньгами, было бы хорошо, но…
Милике улыбался.
Улыбка его была какая-то зловещая, и это явно не только Лоуренсу показалось.
Хоро рядом с ним заметно напряглась.
– Через этот город проходят только меха и янтарь. Все ремесленники ушли. Здесь никто не остается, все проходят мимо. И те болваны со своим оружием тоже пройдут через город и уйдут. Но там, дальше, их ждут лишь опасные заснеженные горы. И множество трудностей. Их следы будут тянуться и тянуться, но со временем снег заметет и их. Все, кто проходят, направляются к собственному концу. Никто не остается. Накапливается и наслаивается лишь время.
Голос Милике был полон нескрываемой обиды.
Лоуренс вдруг понял, что этот аристократ похож на Хоро.
Но, в отличие от Хоро, Милике был обижен на непостижимое провидение, властвующее над миром.
– Так ты поэт.
Этот ответ дал Хильде, который, в отличие от Хоро и Милике, был убежден, что изменить мир возможно.
– Пустая болтовня, – ответил Клаус фон Хабриш Третий. В этом городе – Жан Милике.
Хоро и Хильде с первого взгляда поняли, что он не человек. Хоро сказала, что он человек наполовину.
Несомненно, и он выстроил для себя надежный дом в этих землях, в то же время стараясь не выделяться.
Уметь не выдать себя – тоже искусство.
Чтобы не выдать себя, Хаскинс, он же Золотой баран, дошел до того, что поедал плоть себе подобных.
Думать о Милике как просто о пессимистично настроенном аристократе-получеловеке было бы громадной ошибкой.
– Не недооценивай силу денег.
Громадные прибыли от чеканки новых денег ослепили глаза подчиненных Хильде, заставили их предать его. Громадные прибыли позволили купить банду наемников Фуго.
Однако Милике в ответ на слова Хильде кинул на него взгляд, таящий в себе что-то вроде сочувствия.
– Ясно. Что ж, в таком случае позвольте откланяться.
Без намека на нерешительность Милике развернулся и вышел из комнаты, не произнеся больше ни слова.
Как только дверь за ним закрылась, Хильде опустил голову и глубоко вздохнул.
Градоправители не поприветствовали Хильде и его спутников. Это само по себе было почти равносильно поражению. Более того, поскольку Хильде был в неведении, что Милике и Хабриш – одно лицо, то вызнать, что представляет собой «Милике», и привлечь его на свою сторону за короткое время выглядело трудновыполнимым.
Лоуренс подумал о выходах, которые у них еще оставались.
Убийство. Бегство. Сдача.
Все варианты, приходящие ему в голову, были чрезвычайны и едва ли могли привести к успеху.
Именно потому, что Лоуренс так тревожился, он не удержался от вопроса:
– У тебя есть план?
Хильде, знавший, конечно, что он пообещал Хоро, поднял голову и безжизненно улыбнулся.
Несомненно, больше всего ему хотелось ответить: «Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я сказал нет?»
Они знали, что Лоуренс не из тех, кто спасается бегством просто потому, что дела пошли плохо.
Однако Хильде ответил:
– Есть.
Великий торговец из великой компании не любит сдаваться еще сильнее, чем бродячий торговец.
– Несмотря ни на что, я все-таки бывший казначей компании Дива. Я понимаю, что компании нужно и чего ей не хватает. Если мы сумеем собрать и организовать людей в этом городе и закроем ворота, этого будет достаточно, чтобы компания села за стол переговоров.
Однако близ Сувернера уже были наемники, умеющие осаждать города.
Лоуренс сомневался, что стены удержатся против такой силы.
– У них сейчас нет денег на то, чтобы вести осаду.
У компании Дива, обладающей рудниками, из которых прибыль бьет, как вода из ключа, нет денег на войну?
Лоуренсу это казалось невероятным.
– Как и мы ранее, они сейчас пользуются прибылью от чеканки новых денег, чтобы связывать воедино аристократов, наемников и горожан. Однако им катастрофически не хватает металла, из которого делать монеты; чтобы заполучить его, нужно время. Им нужно расплавить низкокачественные серебряные монеты и получить более чистое серебро. Как ты думаешь, что произойдет, если им потребуется во имя войны постоянно платить аристократам и наемникам дорогими свежеотчеканенными монетами? Что будет, если эти деньги не попадут в руки путешественников и селян северных земель, которым они нужны?
Люди, оставившие мысль заполучить новые деньги, конечно, вернутся домой с серебряными тренни и другими, менее удачными монетами. Если это произойдет, горячка вокруг новых монет поутихнет, и аристократы придут в ярость, узнав, что обещанная им награда новыми деньгами стала терять в цене.
Лоуренс ошарашенно смотрел на спокойно рассуждающего Хильде.
– Из того, что я помню о состоянии казны компании, я пришел к выводу, что подкуп банды наемников Фуго и отправка тысячника поставили их в очень тяжелое положение, и их деньги сейчас на грани истощения.
Масштабы этих сделок были далеко за гранью воображения для любого бродячего торговца.
Лоуренс не мог даже пытаться постичь громадность денежных потоков, связанных с компанией Дива.
Но как Лоуренс помнил каждую сделку, которую он совершил на своих торговых путях, так и Хильде вполне мог помнить большинство своих сделок.
– Поэтому-то они и стремятся сделать так, чтобы мы немедленно сдались. Если мы сдадимся без боя, компания Дива не потратит громадные деньги на войну и сможет вести себя так, как будто ее казна бесконечна. Слишком большой план всего лишь ради того, чтобы избавиться от раненого казначея и маленькой, пусть и сильной, банды наемников. В каком-то смысле это тот же способ побеждать противников бумажным оружием, которым пользовались мы с Дивой.
В каком бы положении Хильде ни был, он учитывал все и пользовался любым оружием, которое имелось в его распоряжении.
Однако если все так, как он сказал, то проблема сводилась к одному вопросу.
– Все будет зависеть от того, сумеем мы закрыть городские ворота или нет. Если сумеем – заставим их сесть за стол переговоров. Если сдадимся без боя – они победят.
Уж конечно, Милике тоже это предвидел?
Вполне возможно, что, как раз чтобы избежать такой ситуации, в город уже прибыл посланник компании Дива с требованием не закрывать ворота ни при каких обстоятельствах.
В таком случае возникает следующий вопрос: что будет, если Хильде не удастся воплотить в жизнь свой план? Более того: если все действительно обстоит так, как сказал Милике (после чего Хильде саркастично назвал его поэтом), то сохранение независимости одного этого города от компании Дива вообще мало что изменит.
