Рута Майя 2012, или Конец света отменяется - Вепрецкая Тамара

– Да, видимо, это майя-лакандоны. Здесь их место обитания, – начал Саша. – И эта пара поистине красива, что удивительно. Майя ведь в принципе не отличаются приятной наружностью. Они вообще скорее страшные.

– Ну, ты скажешь тоже!

Беловежский улыбнулся:

– Наш научник иногда шутит, что майя создавали красивую архитектуру, потому что сами были уродливы.

Вернулся мужчина с небольшим раскладным столом и поставил его перед сидевшими посетителями. Он тщательно протер стол влажной тряпкой и постелил две матерчатые салфетки. А через несколько минут красивая индейская пара вынесла тарелки с яичницей, беконом и коричневой фасолью и плетеную корзиночку с завернутыми в кухонное полотенце горячими тортильями. Женщина извинилась, что вынуждена покинуть их, потому что пора укладывать спать маленьких детей. Ее муж остался за прилавком – видимо, час закрытия магазина еще не наступил. Томина не находила слов, чтобы выразить переполнявшее все ее существо чувство благодарности.

– Я ничего вкуснее не ел за всю жизнь! – Очевидно, Беловежский вполне разделял ее настроение.

За едой они рассказали хозяину, что они вовсе не гринго, а приехали из России, что они путешествуют по зоне майя – в общем, ответили на все вопросы, которые он охотно задавал. В ответ на их удивление, что ресторан не готов покормить туристов, хозяин сказал, что здесь это частенько бывает.

– Так вам не впервой спасать голодных скитальцев? – засмеялся Александр.

Индеец назвал им до смешного низкую цену за ужин. Саша настоял на том, чтобы дать больше. Хозяин долго отнекивался, а потом долго благодарил. Тепло простившись с гостеприимными лакандонами, спасшими их от голодного обморока, они наконец добрались до своего номера.

– Интернет? – вдруг вспомнила Марина.

– Я спрашивал у нашего «Тома Сойера». Ежу понятно, что здесь нет никакого вай-фая.

– Я так и подумала. Значит, Гуров не получит мой потрясающий материал про Тонину, а я не получу от него взамен информацию про убийство Ветрова, – сокрушалась Томина.

Беловежский признал, что их расследование откладывается на сутки.

– А ведь мы уже посещаем те места, где бывал Ветров, и где он вполне мог припрятать вазу.

– Саша, здесь еще вряд ли. Исходя из рассказа Гарсии, он долго не хотел верить, что его преследуют.

– Да и я думаю, что, скорее всего, он припрятал ее ближе к Юкатану: все же именно там он должен был встретиться с учеными.

– Слушай, не мог ли он вообще передать сосуд этому своему другу… как его… Быстрову? – вдруг осенило Марину.

– Вряд ли. Тогда сосуд не был бы потерян.

– Но Николай мог не обнародовать местонахождение сосуда, потому что из-за этой вещицы убили его друга.

– Загадок много, – задумчиво проговорил Александр.

Томина подошла к своей кровати и резко повернулась к Беловежскому:

– Саш! Молния на моем чемодане застегнута не так, как я обычно это делаю. Я застегнула чемодан по-своему и убрала под кровать, когда мы уходили.

– Да брось ты, на что ты намекаешь?

– Ни на что. Проникнуть сюда ничего не стоит. – И она кивнула на стеклянную дверь, ведущую в джунгли.

– Приходил ягуар, – попытался пошутить Саша, но поперхнулся: – Да уж.

Он подошел к этой странной двери. Ее верх представлял собой стеклянные жалюзи. Ровно на уровне замка одна стеклянная планка отсутствовала.

– Так было?

– Было. Я еще после Мигеля подходила и обозревала вязкую темноту сквозь этот «портал» злых духов.

– Не нагнетай!

– Это была попытка пошутить. – Марина смущенно улыбнулась.

– Ладно! Проверяй, все ли на месте. Наверняка, все ценное мы носим на себе.

– Это уж точно, – согласилась Марина, перебирая вещи в чемодане, и с облегчением признала: – Ничего не пропало.

– Вообще, я думаю, ты просто забыла: возможно, впопыхах застегнула иначе, – предположил Саша. – Нам надо отдохнуть. Давай, Мариночка, ко сну.

Он назвал ее так впервые и произнес это с какой-то особой нежностью. Марина невольно откликнулась ответным «да, Сашенька!». Она испытала наконец умиротворение. Человек, который сопровождал ее в этой поездке и с которым она волею судеб или своей собственной две ночи провела в одной комнате и одну даже в одной постели, человек этот сейчас казался ей очень надежным. С ним было не страшно. С ним было легко. Его юмор и ирония, пусть иногда направленные острием на нее самое, упрощали сложное, проясняли запутанное, облегчали тяжелое. С этими мыслями она вошла в ванную комнату и от неожиданности громко вскрикнула. Беловежский немедленно прибежал на крик, но предварительно постучал. В углублении душевого отсека на белом кафеле чернел огромный паук с пушистыми тонкими лапками.

– М-да! Этого еще не хватало. Сначала крыса. Теперь этот. Убить? – с готовностью спросил Саша.

– Тарантул? – в свою очередь задала вопрос Марина.

– Скорее детеныш тарантула. Хотя я что-то подзабыл арахнологию [53], особенно виды пауков, – ухмыльнулся Саша. – Так какие решительные действия предпринимаем?

– Никаких. Жалко. Он же не придет к нам в комнату?

– Не думаю, да нет, конечно, – как-то слишком рьяно заверил Саша.

– Может, он сам уйдет?

– Может. Ты душ-то сможешь принять?

– Он мне не мешает.

– Ну, смотри, друг всего живого. Ни крысами тебя не запугать, ни пауками. Дай пожму твою мужественную лапу. – И Беловежский протянул руку для рукопожатия.

Марина с готовностью подала ему свою. Он бережно взял ее за пальцы, слегка склонился и поцеловал ей руку.

– Пожалуй, я готов идти с тобой в разведку, – добавил он.

Марина улыбнулась:

– Я польщена.

– Тата!

– Слушаю.

– Мы их потеряли.

– Mierda! [54] Как?

– Вели их от Агуа-Асуль до Паленке. Последний раз видели на заправке.

– Ну?

– Проехали чуть вперед, чтобы не светиться. Но русские в Паленке не въехали.

– Куда они могли деться?

– Там развилка. На Бонампак.

– Есть свои люди в Бонампаке?

– Думаю, да.

– Действуйте. Ищите. А эти эхекуторы пусть ждут их в Паленке.

– Вас понял.

Глава двадцать пятая

Бонампак

– Нас постигла тяжелая и невосполнимая утрата, – траурным голосом заявил Беловежский, выйдя из ванной и тряся влажной головой, как отряхивается мокрый пес.

– Что еще случилось? – мрачно спросила Томина.

– Наш черный приятель с волосатыми ногами почил в бозе, угас во цвете лет.

– Паук? – догадалась Марина. – Ты шутишь?

– Вовсе нет. Он либо спит в неудобной позе, либо случилось непоправимое.

– Не могу сказать, что я очень жажду увидеть его еще раз, но все же трудно поверить, и пойду посмотрю…

Она вернулась через минуту:

– Похоже, он утонул или захлебнулся. Не в добрый час заглянул он к нам в ванну на огонек.

– Думаю, о нем позаботятся, и организация похорон пройдет без нашего участия.

– Тьфу на тебя! – грустно засмеялась Марина. – Не нравятся мне эти шуточки с утра пораньше.

– Жизнь продолжается. Вперед, на встречу с завтраком! – подбодрил Александр.

– Надеюсь, нас покормят наконец.

К счастью, несмотря на раннее утро, ресторан был готов предложить им завтрак.

– За ночь куры нанесли яиц, поросенок предоставил бока для бекона, наросла фасоль и поспела кукуруза, – усмехнулся Саша, когда им подали неизменную в качестве традиционного мексиканского завтрака яичницу с беконом и темной фасолью с горячими тортильями.

– Ура, даже кофе дают! Это важно, – обрадовалась Марина.

За обещанные 70 песо с носа на такси им удалось проникнуть на предусмотрительно перекрытую шлагбаумом лесную каменистую дорогу, отделявшую несколькими километрами поселок от археологического памятника.