Enahma [<a href="/cdn-cgi/l/email-protection" class="__cf_email__" data-cfemail="f5909b949d9894b58c949d9a9adb969adb809e">[email protected]</a>] - Освобождаясь от пут
Гарри кивнул ему и сел на свое место.
– Эй, приятель, спасибо, – это был Дин. Парвати и Лаванда тепло ему улыбнулись.
Казалось, все его наконец приняли.
Все, кроме одного.
Рон сидел на стуле, скрестив руки, и смотрел на Гарри с такой ненавистью, какой, Гарри был уверен, тот не проявлял даже к Малфою.
Гарри почувствовал, что его победа была совершенно бесполезна.
Он никогда не сможет завоевать дружбу Рона.
Дружба… Он словно оставался в гавани, глядя, как большое судно под названием Друг с Роном на борту отчаливало, чтобы никогда не возвратиться.
Глава 9. Визит домой.
Гарри бежал к гриффиндорской башне. Он должен был поговорить с Гермионой как можно скорее, и он знал, что может найти ее в гриффиндорской гостиной, занимающуюся с Роном, или – в случае Рона – притворяющегося учащимся.
Да, Рон был бы там, Гарри был уверен в этом, но ему было все равно. Он хотел сказать хорошие новости Гермионе прямо сейчас. Их работа не была напрасной, Северус нашел подходящее зелье (или лучше сказать, зелья), и во время его последнего визита в госпиталь Святого Мунго Люпину начало становиться лучше настолько быстро, что доктора собирались выписать его дня через четыре или даже раньше. Гарри прыгал от радости, когда Северус прошлой ночью вернулся из госпиталя. Тот смертельно устал от дней (и особенно ночей), проведенных за упорной работой, но она была успешной. Люпин сделал свои первые шаги к полному выздоровлению, и впервые за два месяца пришел в сознание и заговорил с Северусом.
– Амицития, – прошептал Гарри толстой леди, которая отъехала, впуская его внутрь.
Его охватило такое чувство, словно он все еще был в этом колледже… Гарри внутренне вздохнул и бросил жаждущий взгляд в сторону спален. Он и Рон – друзья…
Гарри все еще не отказался от мысли подружиться с ним. Ну, возможно, Рон сделал и сказал ему много мерзких вещей, но рыжеволосый мальчик все еще горевал, Гарри чувствовал это, и тот часто бросал полный боли взгляд на пустое место своего мертвого друга на уроках, и не пытался начать новую дружбу, исключая Гермиону – но это был другой вопрос. Гермиона была не другом, а его девушкой, и это была большая разница.
Его отвратительное поведение по отношению к Гарри даже привело к его изоляции от одноклассников, которые теперь поддерживали «Квайетуса» в их обычных спорах. Гарри никогда не хотел этого, он мог защитить себя, так что отказывался от помощи взволнованных одноклассников во время ссор.
– Привет, Квайетус, кого ты ищешь? – это был Невилл.
Гарри улыбнулся мальчику, который, очевидно, не был глубоко погружен в учебу.
– Гермиону, – сказал он и улыбнулся. – У меня есть для нее очень хорошие новости.
– Что?
Гарри сложил руки и бросил серьезный взгляд на Невилла.
– Так, так, мистер Лонгботтом! Проявляем любопытство, не так ли?
Гаррино подражание профессору Снейпу было почти идеально, кроме усмешки – он просто не мог усмехаться так профессионально, как Северус.
– Боже! Ты так похож на своего отца, Квайетус! Не пугай меня, пожалуйста! – рассмеялся Невилл, и даже Парвати подняла голову и улыбнулась. – А Гермионы здесь нет, она с Роном пошла в библиотеку за книгой двадцать минут назад.
– Пошли, найдем ее. Я не хочу рассказывать дважды.
Невилл с облегчением положил свою книгу на стол и последовал за Гарри, выбиравшимся из гостиной.
– Эй, Квайетус, почему ты не отращиваешь волосы? Тогда ты был бы еще более похож на профессора Снейпа, – неожиданно сказал Невилл. – И твоя имитация была бы намного более похожа на правду.
Гарри развернулся на месте, чтобы посмотреть на Невилла.
– Только упомяни о сальности, и я прокляну тебя! – он угрожающе поднял палочку. Невилл просто отвел ее.
– Как бы я посмел сказать подобную вещь? Я хочу дожить до выпускного! – он покачал головой. – Итак? Почему ты всегда держишь их короткими?
– Мне не нравятся длинные волосы. И, но это секрет, Невилл, – он подмигнул другу, – я думаю, отец был бы более… человечным с короткими волосами. Или меньшим мерзавцем, если тебе так больше нравится. Этот стиль прически – его трагедия.
Они широко улыбнулись друг другу.
В библиотеке была только обычная группа рэйевенкловцев и несколько слизеринцев, которые осторожно поприветствовали Гарри, но ни Гермионы, ни Рона там не было.
– Если ты ищешь Гермиону, она вышла несколько минут назад. Я думаю, она и Уизли хотели побыть одни, – Арес шагнул к Гарри и улыбнулся Невиллу, приветствуя его. Круглолицый мальчик только моргнул от удивления. Слизеринец – и ведет себя хорошо?
– О, сказал Гарри, в то время как Невилл застыл от удивления, и почувствовал, что это прозвучало довольно глупо.
– Ты можешь прийти в нашу гостиную после ужина? У меня несколько вопросов по домашней работе по арифмантике, – добавил Арес.
– Хорошо, – кивнул Гарри, и вышел вместе с Невиллом. Это не будет его первый визит в слизеринскую гостиную, но он не чувствовал себя там комфортно. Она была слишком похожа на подземелье и враждебна. Арес знал его нежелание там появляться и ценил, что тот всегда соглашался присоединиться к Аресу, когда бы тот ни попросил.
– Почему ты дружишь со слизеринцами? – Невилл задал вопрос, который мучил его с того момента, как они вышли из библиотеки. Гарри остановился, вздохнул и повернулся к товарищу.
– Невилл, мой отец – декан этого факультета. Я с ними обедаю. Я знаю их и вижу, что, несмотря на общие предрассудки и предубеждения, там тоже есть хорошие люди, так же как плохие есть во всех других колледжах.
– Мой отец был гриффиндорцем…
Неприятное молчание повисло между ними.
– Давай найдем пустой класс, и я расскажу тебе новости. Гермионе придется подождать до завтра, – наконец сказал Гарри. – Я не хочу быть убитым ее свирепым бойфрендом.
Они снова улыбнулись и уже собирались войти в кабинет арифмантики, который был рядом, когда громкий голос прервал их разговор. Он исходил из класса, в который они собирались войти.
– Разве ты не видишь, Гермиона? Как? Ты такая умная, и ТЫ этого не видишь! Черт, я не могу поверить в это!
– Ты преувеличиваешь, Рон. Квайетус…
– Квайетус! Гнусный мерзавец дал имя своего братца-подельника своему избалованному, большеголовому, отвратительному сыну-ублюдку… Нет, Гермиона, это ты не понимаешь, что происходит.
Гарри напрягся, и его руки сжались в кулаки. Рон был настолько хорош, что задел всех, кто был ему дорог, одной фразой: его далекого отца, Северуса. И даже он был оскорблен. Он не был мальчишкой, которого описывал Рон!
– Ты несправедлив к нему, – раздался голос Гермионы. Она была настоящим другом.
![Enahma [[email protected]] - Счастливые дни в аду](/uploads/posts/books/no-image.jpg)