Мара Брюер - Остров искушений: Нереальное шоу!
— Не надо, Энди! Он сделал свой выбор!
Она отвернулась, сдерживая слёзы.
— Марсела, он всё ещё в руках Бэдрола, и только мы можем помочь ему.
— Но как? — вскочила она со стула, готовая ринуться в бой.
Я изложил свой план, распределив роли каждого в нём. Бивень протестовал, но Эва смогла убедить его, что без него нам не справиться. Он всегда готов был идти ей на уступки, и этот раз не оказался исключением.
После я набрал номер, оставленный мне Бэдролом. Сработал автоответчик. Я оставил сообщение, что через два часа буду у кривого дерева, где меня оставили его люди.
Марсела сделала мне кофе, а Эва предложила пройтись.
— Энди, ты отвёл для меня очень маленькую роль в своём спектакле.
— Ты не должна пострадать.
— Но я могу помочь. Я подготовлена не хуже Марселы и точно лучше, чем Зак и Мэттью.
— И чем ты хочешь помочь?
— Мы можем обмануть Эдди. Ведь духи, заключённые в тотемах, — это духи влюблённых? Мы с Аланом могли бы притвориться…
— Даже не думай об этом!
— Но мы знаем, что должно произойти с нами, когда тотемы среагируют. А Эдди знает об этом только от немого Аймана…
— Ныне действительно немого… потом расскажу.
— Я догадываюсь, что ты выбрал Бивня, потому что он актёр. Я тоже могу сыграть любовь.
— Ты слишком честная для этого… Или ты его любишь?
Эва опустила глаза:
— Я определённо неравнодушна к нему.
— Это… даже не знаю, что сказать. Но у меня есть план получше… Бивень, иди сюда! — выкрикнул я.
Он вышел из-за соседнего трейлера. Подслушивал.
— Скажи, кто-нибудь ещё, кроме меня и тебя, дотрагивался до тотемов?
Он задумался и после паузы ответил:
— Никто.
Я двинулся к «фольксвагену», где оставил рюкзак.
— Идёмте!
Я попросил всех вновь собраться у Марселы в трейлере. Шесть человек ожидали моего объяснения.
— Бивень, когда тотемы попали к тебе, какова была реакция? Случалось ли что-то необычное?
— Не уверен… Но, кажется, я тогда почувствовал необычайную радость и прилив энергии. Мама говорила: я не спал двое или трое суток, бегал по дому и меня не могли угомонить.
— Так, понятно. А мне удалось победить в шоу, несмотря на то, что я не так хорошо подготовлен физически, как Джерри, к примеру.
Грин фыркнул.
— К чему ты клонишь? — спросил Зак.
— Вот, возьми их в руки.
Я протянул ему деревянные фигурки. Рикман принял их.
— Ну что?
— Боже, это прекрасно! Я люблю весь мир! Отпустите меня домой, я так соскучился по жене и сыну…
— Бивень, тотемы не выбирают кого-то конкретно, понимаешь? Они пробуждают в человеке особо сильные его стороны. Джерри, теперь ты.
Качок взял фигурки из рук Зака.
— Ты прав, Энди. Я готов разнести весь город! Я чувствую свои мышцы! И я съел бы целого телёнка.
— И это твои сильные стороны? — усмехнулась Марсела.
— Попробуй сама, — предложил я.
Кондэ нехотя взяла тотемы в руки.
— Ну что?
— Боже, Терри! Мы должны его спасти! Ты прав, Энди, он не виноват.
— Совсем недавно ты считала иначе, помнишь?
— Я ошибалась.
— Итак, осталось двое, кто не касался тотемов: Мэттью и Эва. Это и станет нашим козырем.
— Каким образом? — недоверчиво спросил Стрелсон.
— Насколько я понял, «реакция» идёт только при первом прикосновении к ним. Мы разыграем спектакль перед Бэдролом, а после сможем с вашей помощью найти клад.
— Мне помнится, Фернандес, ещё несколько дней назад ты утверждал, что это всё полный бред, рассчитанный на идиотов, — вступил Хук.
— Да, я так говорил. Но за эти дни многое произошло.
— Ага! — Бивень решил, что подловил меня.
— А что такого? Я тоже человек, я тоже склонен к азарту и риску в какой-то степени. Что вы все уставились?
Возникла пауза. Я взял тотемы из рук Кондэ:
— Так, Бивень, нам с тобой пора. Марсела, когда мы уедем, отправляйся в участок, найди Билла Рида и передай ему это, — я достал из кармана свёрнутый лист бумаги, — потом свяжись со своими бывшими коллегами и постарайся организовать то, о чём мы говорили. Друзья, похоже, мы увидимся только на острове.
— Надеюсь, твой план сработает, — поддержала меня Эва.
— Хотелось бы…
Все пожелали нам с Бивнем удачи, после чего мы сели в «фольксваген» и отправились за город, к кривому дереву у шоссе.
— Что за ерунду ты там нёс, Фернандес?
— Почему ерунду? Моя версия вполне логична: в каждом человеке есть любовь. Ты полюбил отца, когда он впервые приехал к тебе, Зак любит семью, Джерри — жрать и драться, Марсела любит Терри.
— А ты? Кого или что любишь ты, Энди?
— Я очень любил родителей. Привязался к Эве. Обожаю племянников.
— Но в легенде говорится о чистой любви, — затянул Бивень.
— А любовь может быть другой?
— Я начинаю сомневаться в правдивости легенды, Фернандес.
— А я всё больше понимаю её суть, Хук. И у меня возникла ещё одна мысль. Предлагаю обсудить детали…
Вскоре мы подъехали к условленному месту, где нас ожидал бронированный джип. Нам завязали глаза и повезли в направлении, уже знакомом мне по некоторым приметам.
Эдди Бэдди был, как всегда, спокоен.
— Алан Хук, как я сразу не признал в тебе сына моего друга? Ты абсолютная копия Кита в молодости.
— Вообще, когда вы его знали, он был лет на десять моложе меня, — кривлялся Бивень.
— Это неважно, сейчас он…
— …чувствует себя ещё моложе, чем был тогда.
Я был ошеломлён. Это был Кит Ричардс, идол нескольких поколений поклонников рок-музыки и по совместительству отец моего приятеля Бивня, спускающийся по лестнице в «логове» Бэдрола. Я и такую возможность предусмотрел.
— Привет… папа, — Хук расплылся в улыбке.
— Алан, как мама? — улыбка Ричардса была такой же, как у его сына.
— Чудно!
— Вы бы приехали с ней ко мне. И Тедри с Алекс спрашивали, когда ты навестишь нас. Они сейчас часто у меня бывают.
— Мои сестрёнки, — объяснил мне Бивень, — сводные… А почему бы Теодоре и Александре не приехать к нам в Остин?
Боже, ну и имена у девочек! Они же мужские! Да, Ричардсы и Хуки не перестают меня удивлять.
— Хватит! — приказным тоном выкрикнул Эдди. — Мы здесь не для выяснения семейных отношений собрались!
— Зачем ты вызвал меня, Эдвард? — обратился к нему Кит. — И что общего у тебя с моим сыном?
— Ты нужен нам для дела… чтобы твой отпрыск не выкинул чего… Ты отдал ему часть карты и тотемы, так что неудивительно, что он тоже заинтересовался кладом.
— Часть карты? — переспросил я.
— Да, вторая у меня, — спокойно произнёс Бэдрол.
