Эдгар Берроуз - Тарзан - приёмыш обезьяны
Обитатели лагеря, осмелевшие благодаря привычке, забирались все глубже в джунгли в поисках орехов и плодов. Не проходило дня без того, чтобы профессор Портер с озабоченно-безучастным видом не шел прямо в пасть смерти. А Самюэль Филандер, который никогда не был крепким, теперь превратился в тень от постоянного беспокойства и душевной тревоги, вызванных его сверхчеловеческими усилиями по охране профессора.
Прошел месяц. Тарзан, наконец, решился посетить лагерь днем.
Полдень уже миновал. Клейтон ушел на северный мыс бухты, чтобы сторожить проходящие суда. У него была собрана там огромная груда сухих веток, которые он мог зажечь, как сигнал, в то мгновение, когда на дальнем горизонте появится пароход или парусник.
Профессор Портер бродил вдоль берега к югу от лагеря с Филандером, который уговаривал его повернуть обратно, прежде чем они оба сделаются снова потехой какого-нибудь дикого зверя.
Джен Портер и Эсмеральда тоже отправились на поиски плодов, все дальше и дальше углубляясь в джунгли.
Тарзан ждал их возвращения у дверей хижины. Мысли его были устремлены к прекрасной белой девушке. Он теперь постоянно думал о ней. Тарзан ежился, не испугается ли она его, и это опасение чуть не заставило его оставить свое намерение. Им овладело нетерпение. Тарзану так хотелось насладиться ее присутствием, ее близостью! Быть может, ему удастся коснуться ее. Этот обезьяна-человек ничего не знал о боге, но он был так полон поклонения своему божеству, как едва ли кто-либо из смертных.
В ожидании он стал писать печатными буквами послание к ней. Намеревался ли он сам отдать его Джен — он не знал, но ему доставило бесконечное удовольствие видеть свои мысли выраженными на бумаге, а в этом деле, в конце концов, он совсем не был таким уж дикарем!
Он писал:
«Я — Тарзан, из племени обезьян. Я хочу вас. Я ваш. Вы моя. Мы будем здесь всегда жить вместе в моем доме. Я буду носить вам самые лучшие плоды, самых нежных оленей, самую вкусную дичь, которая скитается в джунглях. Я буду охотиться для вас. Я — величайший из охотников джунглей. Я буду сражаться за вас. Я — самый могучий из бойцов джунглей. Вы Джен Портер — я это узнал из вашего письма. Когда вы увидите меня, вы будете знать, что это для вас и что Тарзан, из племени обезьян, любит вас».
В это время его чуткие уши уловили знакомый шум. В лесу по нижним ветвям передвигались обезьяны. Одно мгновение он напряженно прислушивался. Внезапно из джунглей донесся леденящий душу крик женщины, и Тарзан, уронив на землю свое первое любовное послание, кинулся в чащу.
Клейтон, профессор Портер и Филандер тоже услышали крик. Через несколько минут они, запыхавшись, собрались у хижины, забрасывая друг друга на бегу градом вопросов. Взгляд, брошенный в хижину, подтвердил их худшие опасения. Джен Портер и Эсмеральды в ней не было.
Немедленно Клейтон бросился в джунгли в сопровождении обоих стариков, громко окликая девушку по имени. Около получаса носились они по лесу, пока Клейтон не наткнулся на распростертое тело служанки.
Он нагнулся к ней, нащупал пульс и прослушал биение сердца. Она была жива. Он стал трясти ее.
— Эсмеральда! — кричал он ей в ухо. — Эсмеральда! Бога ради, скажите, где мисс Портер? Что случилось? Эсмеральда!
Негритянка медленно открыла глаза. Она увидела Клейтона.
— О, Габерелле! — простонала она и снова упала в обморок.
К этому времени подошли профессор Портер и мистер Филандер.
— Что нам делать, мистер Клейтон? — спросил старый профессор. — Где нам искать ее? Бог не может быть настолько жестоким, чтобы отнять у меня мою дочь.
— Мы должны прежде всего привести в чувство Эсмеральду, — ответил Клейтон. — Она расскажет нам, что случилось. — Эсмеральда! — крикнул он снова, грубо тряся негритянку за плечи.
— О, Габрелле! Хоть бы умереть! — вопила бедная женщина, крепко зажмурив глаза. — Дай мне умереть, господи, но не дай мне видеть эту ужасную обезьяну. Зачем послал ты дьявола за бедной старой Эсмеральдой? Она никому не сделала зла, никому, господи, никому. Она совершенно неповинна ни в чем, господи, да, неповинна ни в чем!
— Ну, ну, Эсмеральда, — прикрикнул Клейтон, — перед вами не бог, а мистер Клейтон. Откройте глаза.
Эсмеральда, наконец, опомнилась.
— О, Габерелле! Слава господу богу! — проговорила она.
— Где мисс Портер? Что случилось? — спрашивал Клейтон.
— Разве мисс Джен нету здесь?.. — воскликнула Эсмеральда, поднимаясь с изумительной быстротой для своей комплекции. — О, господи, теперь я вспомнила. Должно быть, оно унесло ее. — И негритянка принялась рыдать и причитать.
— Кто унес? — крикнул профессор Портер.
— Большое толстое животное, покрытое волосами.
— Горилла, Эсмеральда? — спросил мистер Филандер, и трое мужчин затаили дыхание, когда он высказал ужасающую мысль.
— Я думала, это был дьявол, но, должно быть, это был один из тех, кого вы зовете горильмантами. О, моя бедная крошка, моя маленькая птичка, бедная… — И снова Эсмеральда разразилась несдерживаемыми рыданиями.
Клейтон немедленно стал искать следы, но не мог найти ничего, кроме помятой травы, ибо его знания были слишком ничтожны для истолкования того, что он видел.
Весь остаток дня трое мужчин искали Джен. Но когда стемнело, они волей-неволей вынуждены были с отчаянием в сердце прекратить эти поиски.
В полной темноте они добрались до хижины. Убитые горем люди долго сидели молча.
Профессор Портер прервал молчание.
— Я прилягу, — сказал старик, — и постараюсь заснуть. Завтра рано утром, как только рассветет, возьму с собой столько еды, сколько могу унести, и буду искать Джен, пока не найду ее. Без нее не вернусь!
Его спутники ответили не сразу. Каждый из них был поглощен в свои печальные мысли, и каждый знал, как знал это и старик профессор, что означали его последние, слова: профессор Портер никогда не вернется из джунглей.
Клейтон встал и, мягко положив руку на сгорбленное плечо старого профессора, сказал:
— Я, конечно, пойду с вами. И не говорите мне, что я не должен этого делать.
— Я знал, что вы это предложите, что вы захотите идти, мистер Клейтон, но право — не делайте этого. Джен теперь никто не поможет. Я иду просто потому, чтобы вместе с нею погибнуть, чтобы знать, что та, которая была так недавно моей дорогой маленькой дочуркой, на лежит одиноко, покинутая всеми в страшных джунглях. Одни и те же стебли и листья покроют нас, и одни и те же дожди будут поливать. Нет, я должен идти один, потому что она была моею дочерью, единственным, что оставалось у меня на свете и что я любил!
