Рута Майя 2012, или Конец света отменяется - Вепрецкая Тамара

Саша замолчал.

– А дальше? – подстегнула девушка.

– А дальше ничего. Они огляделись, перелезли обратно и пошли гулять, как ни в чем не бывало.

– Подозрительные типы, я же сразу сказала.

– Пожалуй. Я вот что подумал, – медленно, словно размышляя, заговорил Александр, – что это действо напоминало какой-то ритуал.

– Майяский?

– Не исключено. Майя любили кровопусканием заниматься. Может, они из какой-нибудь религиозной группы, соблюдающей обряды майя? Вид у них вполне индейский.

– А за кем они могут следить?

– Да за кем угодно. Это, возможно, и не связано с их верованиями.

– Вряд ли. Я помню, этот старший сказал: «Нам это знать не положено». А положено, дескать, тем, кто выше.

– Тогда точно, скорее всего, они из секты со своей иерархией. Кстати, это мог быть обряд посвящения в какой-нибудь более высокий уровень.

– Ты прав. Этот помоложе еще спросил: «Выше, чем ты?» Значит, он ниже рангом, – рассуждала Марина. Она не могла понять, успокоило ее это объяснение или, наоборот, еще больше взволновало.

Саша неожиданно предложил:

– Давай и ты теперь про себя расскажешь?

Томина вздохнула и неохотно начала:

– Я не знаю, как я попала за ограду. Я очнулась уже внутри. Честное слово!

Беловежский промолчал. Она приободрилась и вкратце изложила, как некий «голос» поведал ей легенду о борьбе божественных близнецов с владыками Шибальбы.

Александр с минуту никак не реагировал, но потом его прорвало:

– Опять за свое! Опять фантазии, сказки, чудеса, видения! Да что ты за человек такой? Вроде умная, образованная девушка. Тьфу!

– Я так и знала, – огорченно и устало прошептала Марина и уже громко и эмоционально добавила: – Поэтому и не хотела говорить. А знаешь что? Думай, что хочешь! Ты мне не брат, не сват, ты мне вообще никто, так, попутчик! И мне наплевать, что ты обо мне думаешь!

Они как раз подошли к стоявшей прямо на ступеньках на одной из нижних террас стеле, монументу какого-то правителя, которая давно манила Беловежского. Каждый из них призвал царя в свидетели. Они стояли друг напротив друга, опершись с разных сторон ему на плечи, и произносили свои гневные речи. Говоря свою тираду, Томина невольно наблюдала за выражением Сашиного лица. Ей показалось, что он слегка поморщился, когда она назвала его просто попутчиком.

– Ты права, мы попутчики, – мрачно констатировал он, достал фотоаппарат и стал старательно снимать иероглифы, изобиловавшие на монументе.

Марина отошла в сторону, утомленно опустилась прямо на ступеньки и пыталась успокоиться, обозревая пейзаж.

– Пойдем, – через какое-то время Саша вывел ее из задумчивости.

Они продолжили спуск и изучение оставшихся уровней пирамиды.

– И вообще, – вдруг начал Беловежский, – это не похоже на миф о близнецах.

– Почему? – машинально спросила Марина.

– Не знаю. Там много непонятного. Некоторые ученые считают, что существа, которые там выложены, это духи-двойники правителей Тонины.

– Что еще за двойники?

– Те, кто действует за них в потустороннем мире.

Марина пожала плечами:

– Вопросов много, но легенда про близнецов, по-моему, там просматривается. Тебя рядом не было, а ведь ты мог прочитать иероглифы.

– Это не так просто, как ты думаешь, – задумчиво возразил Саша.

Они приблизились к Дворцу Инфрамундо, заманивавшему всех в свой темный лабиринт. Каменная постройка имела три арочных входа. И Марина, все еще не оправившаяся от обиды, нарочно вошла в другую дверь. Она блуждала в полной темноте по узкому коридору, так что иногда упиралась в стену, не понимая, где свернуть. Изредка в стене светилось маленькое крестовидное окошечко, через которое, вероятно, небесный свет проникал в глубины подземного мира. Зеленый, залитый солнцем мир за окошком резко контрастировал с гнетущим мраком преисподней, вызывая невольное сравнение между миром света и миром тьмы.

Ни разу не столкнувшись с Беловежским, она уже начала волноваться, но упрямо бродила одна. Внезапно где-то совсем рядом послышался шорох, кто-то явственно охнул и вскрикнул. Поглощенная мраком, она стояла в оцепенении и слушала громкие, учащенные от страха удары своего сердца.

Глава двадцать вторая

Окосинго

– Упрямая девчонка, – пробормотал Беловежский, осознав, что Томина нырнула в другой вход в лабиринт. – Ну и черт с тобой! Выбирайся сама, как хочешь.

Он освещал себе путь фонариком в телефоне, деловито фотографировал коридоры, своды с типично майяской кладкой, когда выдвинутые наполовину камни в результате сходились наверху, образуя ступенчатую арку. Маленькие окошечки в форме креста привлекли его особое внимание. Засняв их со вспышкой, он сумел оценить немалую толщину стены. Чтобы лучше запечатлеть очередной изгиб лабиринта, Александр попятился, выбирая удобный ракурс, и вдруг наткнулся на что-то мягкое. Он повернулся, слегка охнул и, осветив неожиданное препятствие, невольно вскрикнул. На полу лежал без движения человек. Лицо и руки его были в крови.

– Марина-а-а! – заорал было Саша, но тут же пожалел: вдруг убийца где-то рядом?

Томина возникла сразу, вынырнула из-за поворота, который он минуту назад фотографировал.

– Смотри, – на всякий случай зашептал Саша. – По-моему, это тот мексиканец, что помоложе.

– Он жив? – еле выдохнула девушка в ужасе.

Саша наклонился и услышал явственное дыхание мексиканца. Они облегченно вздохнули.

– Это, наверно, тот с ножом все же пытался с ним расправиться, – предположила Марина.

– Возможно.

– Надо поискать помощь, – сказала Марина. – Ты побудь с ним, а я сбегаю к охранникам. Это рядом.

– Страшно отпускать тебя одну, но и оставлять одну здесь, в темном каменном мешке, тем более страшно.

– Спасибо за заботу! Я не беспомощная маленькая девочка, – едко произнесла Марина и скрылась за поворотом.

– Как знать, – пробормотал Александр.

Он потрепал лежавшего по плечу. Тот слегка шевельнулся. Намочив салфетку, Саша протер ему лоб. Тот открыл глаза.

– Сеньор! Что с вами?

– Не знаю, – пролепетал потерпевший.

– Вы можете встать?

– Попробую.

Он затряс головой и, опираясь на Сашу, поднялся. Послышались шаги, и через мгновение, освещая путь, появилась Марина в сопровождении второго мексиканца.

Саша вопросительно взглянул на девушку и по-русски одними губами прошелестел:

– Он? Почему?

Та пожала плечами и заговорщически зашептала:

– Он сам спросил меня, когда я вышла, не видела ли я его друга.

Саша кивнул.

Мексиканец кинулся к приятелю:

– Что с тобой? Я там стою тебя жду. Я давно вышел отсюда.

– Видимо, от духоты и гнетущей темноты кровь пошла носом. Это со мной бывает. Закружилась голова. Я только помню, как оперся о стену. Наверно, потерял сознание, – чуть задыхаясь, заговорил потерпевший.

– Скорее на воздух, – поторопил Саша.

Старший обхватил приятеля за плечи, бережно повел к выходу и тихо проговорил:

– Inframundo es siempre una gran prueba [47].

Беловежский и Томина переглянулись. Уже на воздухе они предложили мексиканцам помощь. Те отказались, заверив, что теперь все в порядке. Второй подошел к Беловежскому со словами особой благодарности и обещанием в свою очередь прийти на помощь.

– Тогда удачи вам! А нам пора ехать, – простился Саша.

– Да и нам пора, – улыбнулся старший. – Мы хотели еще успеть на водопады Агуа-Асуль. Вы не бывали еще на этих водопадах?

– Нет, – откликнулась Марина. – Это, наверно, красиво?

– Это потрясающе красиво! Не пожалеете. К тому же это здесь совсем недалеко, по дороге на Паленке.

– О, это нам по пути, – обрадовался Саша. – Спасибо за совет!

– Все-таки странные типы, – говорила Марина, пока они шли к машине.