Катти Карпо - Окаянная душа
— Неважно! — отмахнулась девушка. — Это же написано во всех учебниках по психологии. Ребенок, лишенный воспитания родителей и общения с ними, начинает буянить, поступать наперекор всем, замыкаться в себе. И с Зариной то же самое. Общество просто ее не понимает!
— Возможно, ты не заметила, но это недопонимание ей очень даже нравится, — проворчал Курт.
— Ничего такого не заметила! — сверкнув глазами, огрызнулась Эни. — Ей не хватает любви.
— Пфф, — фыркнул Курт. Он недовольно дернул головой, и с него чуть не слетели очки. — Вот что-что, а в любви она не нуждается.
— Всем нужна любовь, — заспорила Эни. Ее яростный вид говорил о том, что за эту мысль она готова зверем драться. Курт поднял перед собой раскрытые ладони в знак того, что сдается.
— Ладно. Но у нее же есть брат. Так что она не одна.
— Брат не то же самое, что родители, — насупилась Эни.
— Но и мы не в состоянии предоставить ей то, что дают родители, — резонно заметил Курт. — Ты же не собираешься изображать для нее мамочку?
Девушка раздраженно посмотрела на него. Курт постарался придать своему лицу как можно более невинное и безобидное выражение. Эни, может, и не купилась на это, но заметно расслабилась. По крайней мере, желание поссориться у нее улетучилось.
— Может, друзьями мы и не станем, но соратников ей обеспечим, — твердо пообещала Эни. Надо признать, упрямства ей было не занимать.
Бац! Из папки посыпались листки. Пол тут же превратился в бумажное озеро.
— Это что еще за ерунда? — удивился Курт. Они присели на корточки одновременно, больно стукнувшись лбами.
— Тут куча характеристик, написанных от руки, — сообщила девушка, потирая ушибленный лоб.
— Ты права. По всей видимости, наша новенькая сменила не одну школу. — Курт изучал страницу с длинным списком названий. — Все они не в нашем городе.
— Она и ее брат только что переехали? — В глазах Эни разгорелся любопытствующий огонек. — Держу пари, ей до чертиков нужны два первоклассных гида.
— Предложение отклоняется, — откликнулся Курт, не отрываясь от бумаг.
Пресекая громкие крики недовольства, юноша перебросил в руки Эни парочку страниц из личного дела.
— Взгляни-ка. На ее счету пара элитных школ, по крайней мере, судя по этим геральдическим оформлениям на страницах характеристик. И стоит обратить внимание, что из этих элитных заведений она была скандально отчислена. В остальных школах за ней числится уход по собственному желанию.
— Скандалы? — Эни выглядела несколько озадаченной.
— Вот только не надо говорить, что ты не веришь в ее способность становиться источником скандалов, — грозно предупредил девушку Курт. — Не после того, что мы видели сегодня и что ты наблюдала в Разбитом парке.
Эни показала ему язык. Ну не ребенок ли?
— За что она была отчислена?
— За драку. — Курт потянулся за новым документом. — В принципе, меня эта новость не слишком огорошила.
— В этих элитных частных школах куча шушеры и зазнаек, — проворчала Эни. — Строят из себя невесть что. Зарина молодец, что отделала парочку задавак.
— Только не надо ее оправдывать. Насилие неприемлемо в принципе.
— Насилие насилию рознь! — брякнула Эни.
— Насилие — это всегда плохо, — уверенно заявил Курт. — Такие методы в цивилизованном обществе ставят под удар моральное развитие его членов.
Эни отвернулась от юноши, решив, что с ним спорить бесполезно. Курт подозревал, что она все-таки осталась при своем мнении. Прямо бунт на корабле какой-то.
— Что в характеристиках пишут? — Голос девушки звучал равнодушно, но Курт-то знал, что она сгорает от любопытства.
— Так, в каждой примерно одинаковое содержание. Не общительна, нелюдима, агрессивное поведение, неконтролируемые всплески эмоций, провоцирующие поступки, постоянная демонстрация пренебрежительного и неуважительного отношения.
— Как будто психологический портрет описываешь, — недовольно заметила Эни. Курт развел руками с видом «что пишут, то и читаю».
— Дай мне. — Эни вырвала у него из рук страницу. — Большую часть занятий пропускает, но исправно присутствует на итоговых контрольных и тестах, за которые получает наивысший балл. Сообразительная, схватывает все на лету, всесторонне развитая, интеллектуально одаренная, имеет успехи в спорте.
В отличие от Курта, который видел лишь отрицательные характеристики Зарины, Эни один за другим вылавливала из написанных от руки строчек положительные отзывы.
— Не так все плохо, — воодушевленно заключила она, откладывая в сторону стопку листков.
— Конченый человек, — возразил ей Курт. — Минусы перевешивают.
— Пятьдесят на пятьдесят! — не согласилась Эни.
— Девяносто на десять.
— Шестьдесят на сорок!
Курт сердито уставился на улыбающуюся Эни.
— Не вижу смысла в этом глупом делении, — сообщил он.
— Да, только время зря теряем, — быстро согласилась девушка. — Пошли, окажем Зарине срочную моральную поддержку!
Курт вцепился в запястье вскочившей Эни и заставил ее вновь опуститься на колени.
— Я наотрез отказываюсь участвовать в этом.
Девушка скорчила гримасу.
— Знаешь, Курт, ты слишком остро реагируешь.
— Мы не сможем поладить с ней.
— Да ты даже не пробовал!
— И не хочу!
Несколько секунд они просто сердито разглядывали друг друга. Воздух наэлектризовался, и стало жарко.
— Меня удивляет то, что ты не хочешь помочь мне вернуть на тропинку еще одного заблудившегося в лесу котенка, — вкрадчиво произнесла Эни, не отрывая взгляда от Курта. Ее янтарные глаза пылали сдерживаемым гневом.
— Еще одного? — непонимающе переспросил Курт. — Кто еще…? Ох, Эни…
Он понял, о ком она. Девушка имела в виду его самого, Курта. Десять лет назад он был тем первым котенком, нуждающимся в спасении. И помощь пришла. Эни вернула его на тропинку. А теперь она обвиняет его в том, что он не дает ей спасти Зарину, второго заблудшего котенка. Видите ли, отбирает единственный шанс. Сейчас Курт себя чуть ли не преступником чувствовал. Боже, ну как Эни удалось все так повернуть?
Курт медленно вдохнул и также медленно выдохнул. Немного полегчало.
— Только не лелей надежду, что она тут же кинется к нам на шею, — едва слышно пробормотал он наконец.
— Не буду, — пообещала Эни с искренностью, в которую юноша ничуть не поверил. — Для начала попросим Зарину стать твоим напарником в Олимпиаде.
— Ты опять про Олимпиаду, — с тоской протянул Курт. — Я бы рассмотрел еще какие-нибудь варианты.
