Вадим Новосадов - Маска Гермеса
Стареющий начальник, с обрюзгшим лицом, принял её слова за чистую монету, или уподобился этому. Рита же со своей стороны покорилась сейчас этому пристрастному человеку, некогда переступившего через свою прилипчивость вразумительным предупреждением, что она станет флиртовать с более высоким чином, который способен даже убрать его с этой должности. Теперь, этот приниженный волокита вёл себя мстительно хладнокровно, с позиции того, что исполняет волю того начальства, которое её сюда и протежировало.
- Вы роняете репутацию нашего ведомства. Ваша связь с Византом не была санкционирована. Вам предложат другую должность. Она не будет ниже той, с которой вы пришли в мой отдел.
Начальник наблюдал за ней исподволь, бегающими глазками, а Рита небрежно отложила листки с текстом её переговоров с Византом и отклонилась на спинку кресла, подавляя его непринуждённым и снисходительным взглядом.
- Нет уж, благодарю. Куда уж ниже. Я достаточно уважаю себя, чтобы мною двигали как пешкой, или чтобы сгорать от стыда за свои личные пристрастия. Мой отказ, я так понимаю, означает увольнение. Тогда, моё заявление будет через полчаса на вашем столе, - выразилась Рита, ощущая силу своего шарма, и видимо, освобождаясь от доли своего застаревшего страха.
После удовлетворённого рапорта об отставке к Рите заявился сотрудник секретариата и предложил контракт на внештатного агента, пригрозив карьерными проблемами в других областях, куда бы доходили длинные руки ФСБ. Рита не задумываясь подписала эту конфиденциальную бумагу.
***
Когда некоторые газеты успели прописать её отставку, к ней домой позвонил секретарь Лаврецкого и предложил должность в его холдинге. Рита не дала согласия, но и не отказала и, надеясь на особые знаки внимания, упомянула о других предложениях. Тогда с ней связался один из богатейших людей страны, и попросил о личной встрече.
Водитель Лаврецкого привёз её в его загородную резиденцию, с несколькими домами и огромной территорией. Едва хозяин, одетый в строгий костюм, но без галстука, провёл её в просторный зал, предложил ей выбрать место. Рита выбрала группу кресел в центре, за столешницей.
- Вакансия руководителя пресс службы вас устроит? - начал своим убаюкивающим и проникновенным голосом Лаврецкий.
Затем он назвал невообразимо высокий для Риты оклад.
- Мне эта работа хорошо знакома. Поэтому она мне наскучила. Мой характер имеет одну особенность – охоту к перемене мест. Но я предпочитаю всё же карьеру общественного лица.
Она одарила его лукавым взглядом, сколь и обаятельным, который не стирается из памяти любого мужчины.
- Тогда, назовите ваши амбиции.
Рита на мгновение призадумалась.
- Насколько мне известно, вы владеете кино компаниями?
-Верно. Причём уже с известными брендами. Скоро, заграницей, я намереваюсь открыть и телекомпанию, которая будет вещать на нашу страну, чтобы хоть как-то восполнить недостаток свободы слова, - произнёс Лаврецкий, приятно удивлённый её любопытством. - Как вы там хотели бы приложить свои способности?
- Точно, не знаю пока. Может быть, продюсером. У меня, кстати, актёрское образование.
- Но ведь это свободная профессия? - удивлённо воскликнул Лаврецкий. - Хотя, почему бы и нет. В конце концов, можно совмещать это и с административной должностью.
- Анна Панина мечтает стать режиссёром. При этом пробовать себя намерена, прежде всего, за рубежом, - неожиданно проговорила Рита.
- Да, я в курсе дела. Этот семейный скандал не очень заметно, но обошёл весь мир. Но я, пока не вижу связи между нашим разговором и этим событием? - лицо собеседника стало серьёзным.
- Связь всегда есть. Её только нужно найти. Ретивая девушка, в золотой клетке, захотела свободы, а может и она по настоящему честолюбива, что ещё лучше обычной прихоти. И этот лакомый кусочек плывёт вам в руки.
- Это я понимаю… - с загадочной иронией отметил Лаврецкий. - Но что с того, что я буду ссужать деньги на её дилетантские проекты? В возлюбленные, я ей не гожусь в любом случае?
- Деньги то, как раз, многие готовы дать, даже в очередь выстроятся. Они то может и не добьются расположения. Никто не любит быть обязанным. В своих иллюзиях она будет находиться до тех пор, пока они не будут материализованы. Чем бы дитя ни тешилось...
- И что из этого следует?
- Пока я только рассуждаю, пытаясь найти в вас участие.
-Я тоже над этим думал. Вы ведь открыли эту тему в первую встречу. Но я не вижу перспективы. Президентская семья почти неприступна, а уж тем более, для меня.
- Анна, не совсем президентская семья.
- Да, но власть принимает любой намёк на интригу в штыки. Начни я искать расположения у неопытной племянницы – и я рискую попасть в опалу.
- Но вы ведь всё равно пытаетесь влиять на политику. Не зря же создаёте телевидение заграницей, оппозиционное режиму.
- Верно… И всё же сути вашего замысла пока не улавливаю.
- А у меня и нет плана, расписанного до мелочей. Есть идея, по-моему, разумная, остальное подскажет реальность.
- Словом, ввяжемся в сражение, а потом посмотрим, - утвердительно воскликнул Лаврецкий, но всё же продолжал недоумевать. - Тогда, в чём же идея?
- В том, чтобы вы командировали меня в Париж, где вы намерены открыть телеканал.
Её слова, кажется, возымели действие, хотя Лаврецкий знал о её склонности к интригам, иначе не стал бы искать с ней связи из одной только красоты.
- Я попытаюсь подрулить к племяннице, чтобы реализовать её мечты, - твёрдо заявила Рита.
- Ну что же, попытка, не пытка, - деловым тоном заключил Лаврецкий.
ГЛАВА 13. КОЛЬЦО СУЖАЕТСЯ.
Заместитель руководителя президентской администрации, Владимир Головко, пригласил Спирина на секретную встречу, соблюдая все правила конспирации. Он проследовал за его личной машиной, которую вёл сам Головко в дальнее Подмосковье и оказался в обычном деревенском доме. Этот бонза не ударял лицом в грязь перед подопечным в их негласном деле, которое вряд ли можно было назвать тайным предприятием, хотя невидимые нити их сговора были достаточно крепки, но сейчас избрал жилище более чем скромное, совсем не подходящее для чиновников такого уровня. Перестраховка насторожила Спирина.
- Ты знаешь, что следствие по несостоявшемуся взрыву в торговом центре снова возобновлено?
Головко, отяжелевший мужчина летам к шестидесяти, с поредевшим бобриком уставил на Спирина колючий взгляд из-под выпуклых надбровных дуг.
- Догадываюсь. Судя по тому, как некоторых, одних из самых лучших следователей, забрали у меня. И ещё отшили от дела тех, на кого я мог бы повлиять. Хорошо знают, кто мои люди. Расследование, скорее всего под контролем самого директора, плюс, думаю, курирует его и Вольский, но к нему у меня тоже нет доступа. В общем, они меня подвинули. Не удивлюсь, что и я у них под наблюдением, - сдержанно объяснил Спирин.
