Катти Карпо - Окаянная душа
Рядом кто-то тактично кашлянул. Джеймс оторвал зачарованный взгляд от спины Ри и повернулся на звук. На него заинтересованно смотрел Курт.
— Чего тебе? — раздраженно спросил Джеймс, пытаясь за злостью скрыть смущение.
Курт насмешливо прищурился и хотел что-нибудь съязвить насчет непонятного ступора, в который впал Джеймс, но потом передумал. Вместо этого он с привычной холодностью сообщил:
— Через минуту прозвенит звонок на урок, Моретти. Полагаю, тебе нужно успеть добраться до своего класса.
Вот так. Ни слова о недавней разборке.
— Без тебя знаю, — буркнул Джеймс. Кинув быстрый взгляд на Ри, он двинулся к выходу. Толпа у двери молча расступилась, пропуская его.
— Не забудь захватить Бьорка. Он валяется где-то в районе средней батареи, — крикнул ему вслед Курт. Ну вот. Он все-таки не выдержал. Желание напоследок кольнуть противника пересилило все разумные доводы рассудка. Наверное, гадливость Эштель заразна.
Курт поискал в толпе Эни. Вот она. Вид несколько потерянный, но это не страшно. Главное, чтобы надежды, которые лелеяла она относительно Ри, не были столь масштабными, и тогда она сможет пережить крах этой влюбленности. Впрочем, присутствует здесь и положительный момент, заключающийся в том, что хотя бы в этом году сезон любви Эни не был скучным. Подумать только, избранник Эни оказался переодетой девчонкой! Смешно до слез.
— Что вылупились? — Ри плюхнулась на свое место у окна и зевнула во весь рот. — Будете и дальше всем скопом выдумывать перпетуум-мобиле[3]?
— Что она сказала? — шепотом спросила Эни. Курт вздрогнул. Он не успел заметить тот момент, когда Эни вдруг оказалась рядом. Вот девушка была у двери со всеми, а вот она уже касается его плеча и напряженно смотрит в сторону окна.
— Судя по всему, она хочет, чтобы мы прекратили предаваться бессмысленным занятиям, — на автомате ответил Курт.
— А, хорошо, — согласилась Эни, с несвойственной ей смиренностью занимая привычное место впереди Курта. Юноша несколько забеспокоился, потому что ее лицо не покидало выражение сосредоточенности.
Прозвенел долгожданный звонок. В последние дни звук школьного звонка стал чуть ли не панацеей от всех бед. Он вывел из транса оставшихся свидетелей странноватой и буйной сцены. Ребята поспешили рассесться, не забыв при этом обсудить случившееся. Они шушукались, нервно поглядывая на Ри, словно боясь при ней повышать голос.
— Надеюсь, все активно готовятся к тесту, который мы планируем провести на следующей неделе, — оживленно начала урок Лучникова. Напряженность, которая так и витала в воздухе, деловитая преподавательница не заметила.
Ученики, вмиг забыв обо всем, начали в привычной манере стонать о жестокости школьного руководства. Курт фыркнул. И в этой куче жалующегося на свою жизнь народа он должен найти себе напарника на Олимпиаду «Полосатого Сектора»? Да от них кроме нескончаемого скулежа и добиться больше нечего!
— Нужно основательно подучить материал, — продолжала разглагольствовать Лучникова. — Особенно это касается тех, кто еще не успел включиться в обычный школьный режим. Не правда ли, Зарина Эштель?
Галдеж смолк, будто чья-то невидимая рука дернула за рубильник и вырубила подачу электричества для воспроизведения звука. Все головы как по команде повернулись к рыжеволосой девочке у окна. Курт по привычке потянулся потереть бровь — жест раздражения. Надо же, не прошло и дня с момента появления новенькой, а преподавательский состав все-таки смог догнать, что новенький ученик — это девчонка, а не мальчик, как все думали. Да еще к тому же преподавателей наконец-то проинформировали о правильном звучании имени новенькой. Как же он ненавидел расхлябанность в организации! Но лучше поздно чем никогда.
«Зарина, значит? — Курт прикусил губу, раздумывая. — Назваться «Ри» было неплохо придумано. Нейтральное имя и необычная сокращенная версия полного имени — никто не поймет, человек какого пола скрывается под ним. Умно, Ри, а точнее, Зарина. Вот только какую цель ты преследовала, участвуя в этом маскараде?»
Лучникова так и не дождалась ответа от Зарины, но, видимо, такое пренебрежение к ее персоне не сильно огорчило преподавательницу географии, потому что в скором времени она уже с воодушевлением давала характеристики горючим полезным ископаемым, не обращая внимания на возобновившийся шум в классе.
Из своих наблюдений Курт установил некоторые изменения, произошедшие в настроениях учащихся и в общей обстановке в целом. Непредвиденное разоблачение с утра пораньше и новые сведения, полученные от преподавателя, в сумме произвели вполне ожидаемый фурор. Во-первых, Зарина Эштель теперь стала центром мира всех парней в классе, по крайней мере, судя по их жадным взглядам. Во-вторых, из-за этого первого фактора женская часть населения пребывала в прескверном расположении духа. Однако, по мнению Курта, это было не смертельно. Возможно, девушки и возненавидели Зарину за возросшую популярность, но от их отношения вреда не будет. Точно, не для Эштель. После того, как они наблюдали Зарину в деле, у них не хватит духу ей пакостить, так что самому Курту не придется в ближайшее время вмешиваться в незапланированные кошачьи бои. Миру мир, как говорится.
В-третьих…. Сказать по правде, третье обстоятельство сбивало Курта с толку. Смысл был в том, что даже став свидетелем превращения великолепного Белого Рыцаря в обыкновенную (ну, может, не совсем обыкновенную) неуравновешенную девицу, Эни Каели не утратила интерес к этой особе. Напротив, теперь она просто-напросто прилипла взглядом к Зарине, беря пример с доброй половины их класса. Курт пребывал в недоумении. Да что происходит в конце-то концов? Случившееся должно было стать ингибитором, способным замедлить и охладить деятельные порывы Эни — одним словом, успокоить ее. Объект любви исчез, на этом сезон влюбленности завершился. Почему же тогда прямо у него на глазах привычный ход вещей нарушался?
Сам объект шумихи — Зарина — лекцию не слушала. Она смотрела в окно, словно выискивая что-то в облачных небесах. Курт тоже давно перестал прислушиваться к попыткам Лучниковой донести до них хоть какую-то информацию. С того момента, как он понял, что даже после инцидента Зарина Эштель не была автоматически вычеркнута из их с Эни жизни, им начала завладевать неконтролируемая злоба. Мысли сменяли одна другую, и их содержание было примерно одинаковое: «Как могло так получиться?! Какого черта?!»
Но чем ближе был конец урока, тем больше успокаивался Курт. Он по натуре был человеком рациональным, и то, что эмоции вдруг взяли вверх над разумом, стало своего рода нонсенсом. Юноша чувствовал себя глупо. Нынешнее состояние сильно смахивало на некую ревность, а само его поведение выглядело детским и наивным. Поразмыслив, Курт решил, что частью это связано с тем, что он слишком привык принимать на себя максимальное внимание со стороны Эни. Парни, в которых влюблялась девушка, в счет не шли. Они являли собой лишь краткое мгновение, которое также незаметно пролетало, после чего жизнь возвращалась в свое русло, а Курт вновь становился единственным объектом внимания Эни. Она, как дитя, беспорядочно хватала заманчиво летящие воздушные шарики, а потом, разочаровавшись, отпускала их. Но этот шарик Эни так и не выпустила из рук, хотя время ее развлечения уже истекло. И, судя по всему, не желала отпускать.
