Хэммонд Иннес - Белый юг
— Он пытается их убедить, чтобы они шли за ним, — перевела Джуди. — Ты должен что-то предпринять, — добавила она. — Они могут пойти за ним, если мы их не остановим.
— С людьми поговоришь ты, — сказал я. — Все они тёнсбергцы. Говори об отце.
Джуди грустно посмотрела на меня и с неохотой вышла вперед. Она была очень бледна. Ей было трудно. Этот человек был ее мужем, а Джуди нужно было доказать, что Бланд убил ее отца. Некоторое время она и Бланд говорили одновременно. Потом внимание стало приковываться к ней. Бланд смешался и замолчал. Он беспокойно переводил взгляд с лиц людей на Джуди и снова на людей, все крепче сжимая винтовку. Затем приказал всем следовать за собой. Китобои стали совещаться. Он снова позвал их, но ни один не двинулся с места.
— Хорошо, — крякнул Бланд по-английски. — Живите тогда как знаете. Оставайтесь с Крейгом и увидите; к чему это приведет. — Он повернулся ко мне. — Теперь вам за них отвечать, Крейг. — По льду уступа он каблуком прочертил линию. — Ваш лагерь за этой чертой. Всякий, перешедший за эту черту, будет застрелен. Понятно? Палатки и прочие вещи вам будут выданы. Раз в день, в полдень, будете присылать двух человек за провиантом. Бономи!
Маленький итальянец вздрогнул.
— Си, синьоре.
— Готовить еду умеете?
— Немного. Но я не…
— Будете тогда готовить для старшего состава. Ступайте вниз и доложите Ваксдалю. Всем остальным возвращаться назад, вверх по уступу! Марш! Пошевеливайтесь!
— Как насчет шлюпок? — спросил я.
Бланд взглянул на меня. Он тяжело дышал, и глаза его блестели.
— Шлюпки останутся у меня. Я позабочусь о них. — Он повернулся к Джуди и сказал: — Тебе лучше оставаться со своим дружком.
Она молча отвернулась. Бланд наблюдал за ней, и в его глазах было странное выражение. Мне кажется, это могло быть сожалением, внезапно проснувшимся чувством печали по тому, чего уже не вернешь. Герда пришла в себя и, шатаясь, поднялась на ноги. Я взял двух человек, и мы подобрали Хоу.
Бланд не стал испытывать терпение людей. Он сразу же приступил к выдаче палаток и прочего имущества. Самое лучшее он отобрал для себя и своих помощников, но все же и нам досталось довольно много. Мы стали готовить площадки под палатки и вырубать углубление в задней стенке уступа, чтобы обеспечить дополнительную защиту от ветра.
Джуди и Герде выделили отдельную палатку. Джуди сразу заползла в нее и больше не показывалась.
На исходе дня после ужина в нашу палатку вползла Герда.
— Что думаете делать, Дункан? — спросила она.
— Ничего, — сказал я.
— Но вы ведь должны что-то сделать.
— Не сейчас, — ответил я.
Герда села рядом с Хоу и взяла его руку. Я вспомнил о Джуди и спросил Герду, хорошо ли она себя чувствует.
— Думаю, что да. Правда, ей очень тяжело, — Герда робко взглянула на меня. — Ее положение… думаю, оно не такое уж приятное. Да к тому же она считает, что вы должны что-то сделать. Вы заставили ее выступить перед людьми. Ей пришлось перед всеми выворачивать свою душу ради того, чтобы они пошли за вами, а не за Бландом. Теперь она считает, что вы должны… — Она остановилась в нерешительности.
— Что должен? — спросил я.
— Прошу вас, не обижайтесь, Дункан. Это так трудно… Но она считает… что вы должны оправдать доверие людей, взять верх над Бландом. Это… это не то, что она в вас не верит. Но… вы должны постараться понять. Для нее это ужасно, такое положение.
— Чего же она от меня ждет? — спросил я хрипло.
— Не знаю. Поймите, ей очень трудно. Бланд ее муж. И он убил ее отца. Любит она вас, а распоряжается всем Бланд, которого вы же спасли от верной смерти.
— Герда права, — сказал Хоу, едва произнося слова распухшими губами. — Они обе правы. Мы должны что-то делать.
— Да, но что? — спросил я с раздражением. — У нас нет никакого оружия. У Бланда три винтовки и около тысячи патронов. И он не прочь пустить их в ход. Здесь нет ночи, когда мы могли бы захватить его врасплох. А люди сейчас сыты и впервые за много дней чувствуют себя в безопасности. Когда припасы будут подходить к концу и они придут в отчаяние, вот тогда, возможно, мы и нападем на Бланда.
— Это может быть слишком поздно, — вмешалась Герда. — Будет шторм, и этот айсберг вырвется из пака. Тогда Бланд удерет в одной из шлюпок, а остальные продырявит. Его единственный шанс — спастись одному.
— Нам нужно подождать, — упрямо ответил я. — Не беспокойтесь: время и лед сломят его упорство. Как бы то ни было, сейчас я не собираюсь рисковать чьей-либо жизнью, включая и свою собственную, и не буду раньше времени пытаться овладеть запасами. Теперь предлагаю немного отдохнуть.
Герда еще поговорила с Хоу и ушла. В палатке воцарилась тишина, то и дело нарушаемая грохотом льдин, напоминающим о неумолимом шествии айсберга через пак.
Вдруг Хоу достал какую-то металлическую пластинку и принялся обтачивать ее напильником. Эти звуки сливались со скрипом льдин и разрывали нервы, пока я не уснул.
Я не собираюсь описывать каждый час нашего пребывания на айсберге. Дни походили один на другой. Лично для меня это было время одиночества и ожидания. Теоретически я был командиром, и мне приходилось нелегко. С людьми «Валь-4» все было в порядке. Я держал их в руках с помощью Герды. Но с другими было сложнее. Даже для экипажа «Тауэра-3», которым мне пришлось командовать на пути из Кейптауна, я был чужим. С нами их удерживало только то, что они были тёнсбергцы и верили рассказу Джуди о смерти ее отца. Некоторые из них могли в любой момент присоединиться к Бланду, у которого были шлюпки и продовольствие. От Бономи люди знали, что в лагере Бланда много продуктов и табака. Стоит только перебежать одному, как начнется повальное бегство. Мои приказы стали почти просьбами, а Джуди продолжала скрываться в своей палатке и отказывалась со мной разговаривать.
Я очень беспокоился за нее и за Хоу. Он тоже почти не вылезал из палатки. Все время молча обтачивал свою железку, заостряя конец, который получался двугранным, как копье. Напильником он словно скреб мне по нервам. Наконец мое терпение лопнуло.
— Ради бога, — рявкнул я на него, — перестаньте! Слышите?
Он смерил меня мрачным взглядом и продолжал свое дело. Макфи выхватил у него железку и выбросил из палатки.
— Может, теперь дашь нам поспать, ты, сумасшедший?
Хоу смолчал, но той же ночью я проснулся от скребущего звука напильника. Я обругал Хоу, а он спокойно сказал:
— А что бы вы делали, если бы Бланд убил вашего отца? Если бы я был его законным сыном, Нордаль и то не смог бы сделать для меня большего. Думаете, я не знаю, как мне поступить? Я давно бы пристрелил Бланда здесь, на этом уступе. Нужно же было вмешаться этому Ваксдалю, черт его подери! Клянусь, убью их обоих, если понадобится. Убью их всех, если они…
