Луи Буссенар - Канадские охотники
— Остановимся вот здесь. — Франсуа показывает достаточно широкий ров, на дне которого нет особых бугров.
Гроб поставили на белый гравий. Трудно объяснить, как догадался главный в похоронной команде запастись веревкой. Пьянчуга, действуя по всем правилам, делает скользящий узел, дает знак своим компаньонам и обходит сзади ничего не подозревающего Франсуа. Вдруг юноша чувствует, как его шею больно и резко стиснула удавка. Задыхаясь, со сведенным судорогой лицом, он падает на землю, понимая — но слишком поздно, — что ему подстроили ловушку.
— Ну а теперь сбрасывайте этот ящик, — визгливым голосом командует все тот же человек. — Прекрасно, — произносит он, когда гроб с ужасающим грохотом падает в яму. — Осталось покрепче связать петушка — говорят, он весьма опасен, — и смело идти в дом веселиться!
Молодой человек крепко связан и обречен на медленную смерть под палящим солнцем на раскаленном песке, рядом с широким рвом.
— Даже дерева нет, чтобы его повесить, — замечает один из прохвостов.
— Подумаешь, — цинично добавляет другой, — сдохнет и так. Захотим, вернемся и заставим его дрыгать ногами на конце каната. А сейчас пошли отсюда, время уходит…
Они быстро зашагали к теперь не защищенному, открытому первому встречному дому и быстро нашли комнату, где стоял вделанный в стену огромный сейф, сопротивлявшийся их жадности своими сложными секретными замками.
— Надо во что бы то ни стало открыть эту штуковину, — говорит вожак.
— Ты что, не видишь, такую дверь иначе, как пушечным ядром, не прошибешь.
— Петушок-то должен знать секрет! У него ведь есть ключи.
— Но вряд ли он скажет, как ими пользоваться.
— На костре подогреем мальчишке ступни — сразу заговорит. Впрочем, можно поступить и иначе.
При этих словах вожак укладывает на сейф патронташи, насыпает сверху немного черного песку, поджигает шнур и командует:
— Бежим! Динамит, братишки, придуман не только для того, чтобы взрывать горы… Вот вам доказательство!
Оглушительный взрыв прервал его, тряхнув дом до основания. Едкий, удушливый дым валит изо всех щелей. Когда проходимцы возвращаются, они видят: сейф распался на куски, скрученные, ни на что не похожие.
— А! Что я говорил? — радуется предводитель. — Вот три связки документов, бумага на владение прииском, контракт на концессию, определяющий права свободных золотоискателей. Как раз то, что нужно. Бумаги немного пострадали от взрыва, но вполне пригодны для того, чтобы Сэм поил нас бесплатно целую неделю.
— А деньги?
— И акции?
— Набивайте себе карманы, но послушайте меня, надо и других позвать. Мы пошли против закона, рискуем головой, лучше, чтобы было побольше соучастников. Тогда меньше ответственности.
А тем временем, услышав взрыв, клиенты Сэма-Отравителя уже спешили к дому. При дележке добычи не обошлось без тумаков, криков, кровавых драк. Похоже, этой вакханалией прикрывалась основная операция — изъятие всех документов на право владения богатым, лучшим в провинции прииском.
Жан и Жак еще не вернулись, Франсуа лежал в беспамятстве на раскаленных песках Старой стройки.
ГЛАВА 6
Надежды не оправдались. — Под снежной лавиной. — Появление руки. — На помощь! — Коридор в снегах. — Воспоминание об искусственной челюсти. — Сэра Джорджа еще раз спасает Перро. — Бигорны. — Неописуемое изящество. — Выстрелы.
Сход снежных лавин особенно вероятен и опасен на тех склонах Скалистых гор, где за зиму скапливается фантастическое количество снега. Интересно, что другие хребты в это же время года остаются совершенно оголенными.
Если температура воздуха повышается постепенно, как в наших краях, снег тает постепенно, не причиняя никому вреда.
Но когда ртуть в термометре поднимается резко и за какую-нибудь неделю-две жгучий мороз безо всякого перехода сменяется иссушающей жарой, земля, на которой лежит толстый снежный пласт, быстро прогревается, нижний слой подтаивает, теряет сцепление с почвой и при малейшей вибрации верхних слоев скользит вниз. Именно такую вибрацию и спровоцировала ленточная буря, разразившаяся, когда сэр Джордж, Перро со слугами и поклажей, навьюченной на мулов, дошли до места, где водятся бигорны. Пустынное плато, на котором небольшой отряд, ослепленный молниями, оглушенный громом, исхлестанный ветром, по мере сил своих сопротивлялся буре — теперь под толстым слоем снега.
Взрывные волны грома сорвали с высоты огромную толщу снега, завалившую и людей и мулов.
По прогнозам Перро снега́ не должны были сюда сползти. Редкая проницательность изменила на этот раз охотнику по причине совершенно исключительной. Дело в том, что на пути лавины оказались залежи металла, образовавшие на середине склона порог, скошенный в сторону плато. В результате огромная масса снега, разделившись надвое, изменила предполагаемую траекторию и засыпала путешественников.
Все их снаряжение попало под левую часть снежного потока.
По горькой иронии судьбы после обвала буря утихла так же внезапно, как и началась. В тучах, только что скрывавших долину, появились просветы, раскаты грома доносились уже издалека, как приглушенное эхо, солнце обрушило свои палящие лучи на деревья, кустарники и луга, засверкавшие, будто жемчужными, каплями воды.
Неужели маленький отряд погиб, погребенный под снегом толщиной в два с половиной-три метра?
Нет, кто-то все-таки чудом выжил, оправился от шока и решил бороться со стихией: из-под белого покрова, с пятнами сорванных лавиной растений, комьев земли, камней вдруг высовывается рука и вращательными движениями образует в снегу воронку. Потом из этой самодельной воронки появляется бородатое лицо, и сквозь ветви кустарника, припорошенного снегом, слышится глубокий вздох:
— Уф! Как приятно дышать, особенно после того, как от этого почти отвык.
Перро! Это голос Перро.
— Как там остальные? Что-то никто не шевелится.
— На помощь! Я задыхаюсь!
— На помощь!
— Перро, помогите!
— Это вы, месье? Постарайтесь выбраться!
Слуга, кучер и, наконец, наш джентльмен подают голоса хрипло, едва слышно, моля о спасении. Вот только Ли, повар-китаец куда-то запропастился.
Как позже поймут путешественники, они чудом оказались не раздавленными или не задушенными лавиной. На их счастье, снег был пористым и пропускал воздух. К тому же, инстинктивно отворачиваясь от ветра, все они упали на четвереньки, выставив спины и опустив головы, поэтому над ними осталось какое-то количество воздуха.
