Клайв Касслер - Ночной рейд
Испытывая сомнения, словно опасаясь, что Эссекс может проснуться, осторожно взял книгу. Затем включил настольную лампу и пролистал страницы. Похоже, что это некое подобие дневника или личного журнала. Посмотрел на заглавие. Казалось, что слова выступают вверх из пожелтевшей бумаги.
Личные наблюдения Ричарда Эссекса. Апрель 1914 г.Питт сел за письменный стол и начал читать. Приблизительно через час встал и посмотрел на останки Джона Эссекса, отвращение сменилось выражением, полным жалости.
— Несчастный старый дурак, — сказал он с печалью в глазах.
Затем выключил свет и ушел, оставляя бывшего посла в Англии снова одного в темной комнате.
27
Воздух стал тяжелым от запаха черного пороха, когда Питт шел позади ряда энтузиастов стрельбы из ружей, заряжаемых со ствола, на стрельбище в окрестностях Фредериксберга, штат Виргиния. Остановился около лысого человека, который сидел, перегнувшись через скамейку, напряженно вглядываясь в прицел ружья длиной сорок шесть дюймов.
Джо Эпштейн, журналист газеты «Балтимор сап» в течение рабочего времени и настойчивый стрелок черным порохом по уик-эндам, осторожно спустил курок. Последовал резкий звук выстрела, вслед за которым появился небольшой черный дымок. Эпштейн проверил попадание взглядом в телескоп и начал снова насыпать порох в ствол.
— Пока ты заряжаешь ружье, индейцы будут уже рядом, — сказал Питт с широкой улыбкой.
Глаза Эпштейна засияли, как только он узнал Питта.
— Знай, что я могу выстрелить четыре раза в минуту, если захочу.
Он проталкивал свинцовый шарик в ствол.
— Пытался дозвониться до тебя.
— Был в отъезде, — коротко сказал Питт.
Кивнув в сторону ружья, спросил:
— Что это?
— Кремневое ружье. Семьдесят пятый калибр. Было на вооружении английских солдат во время Войны за независимость.
Он передал ружье Питту.
— Хочешь попробовать?
Питт сел на скамью и прицелился в мишень на расстоянии двух сотен ярдов.
— Тебе удалось что-нибудь откопать?
— В газетном офисе есть микрофильм с обрывками информации.
Эпштейн положил немного пороха в углубление затвора.
— Задачка в том, чтобы не вздрогнуть, когда воспламенится порох в затворе.
Питт оттянул механизм затвора. Затем прицелился и спустил курок. Запал воспламенился почти у него на глазах и пошел по стволу. Заряд в стволе взорвался мгновеньем позже, отдача в плечо была такой, словно его протаранил копер.
Эпштейн пристально смотрел в телескоп.
— Восемь дюймов от неподвижного центра. Совсем неплохо для городского парня.
По громкой связи объявили о прекращении стрельбы. Стрелки отложили свое оружие и направились вперед для замены мишеней.
— Пойдем, и я расскажу тебе, что нашел.
Питт молча кивнул и пошел за Эпштейном по склону к участку с мишенями.
— Ты дал мне два имени, Ричард Эссекс и Харви Шилдс. Эссекс был младшим госсекретарем. Шилдс — его британский коллега, заместитель министра министерства иностранных дел. Оба усердно работали. Очень небольшая общественная известность. Выполняли свою работу за сценой. Очевидно, были теневыми фигурами.
— Ты только тянешь время. Должно быть больше.
— Совсем мало. Насколько мне известно, они никогда не встречались, по меньшей мере, в своих официальных ролях.
— У меня есть фотография, на которой они вместе выходят из Белого дома.
Эпштейн пожал плечами.
— Мое четырехсотое ошибочное заключение за год.
— Что произошло с Шилдсом?
— Он утонул на борту «Императрицы Ирландии».
— Мне известно об «Императрице». Пассажирский лайнер, затонувший в реке Святого Лаврентия после столкновения с норвежским угольщиком. Погибло более тысячи человек.
Эпштейн кивнул.
— Никогда не слышал об этом, пока не прочитал некролог Шилдса. Это было одной из самых страшных катастроф века.
— Странно. «Императрица», «Титаник», «Лузитания». Все погибли друг за другом в течение трех лет.
— Как бы то ни было, но тело так и не нашли. Его семья отслужила поминальную службу в какой-то небольшой деревушке в Уэльсе с непроизносимым названием. Вот и всё, что я могу сказать о Харви Шилдсе.
Они подошли к мишеням. Эпштейн принялся их изучать.
— Сгруппированы на шести дюймах, — сказал он. — Совсем неплохо для старого стрелка.
— Пуля семьдесят пятого калибра делает большую дыру, — сказал Питт, рассматривая пробитую мишень.
— Представь, что она делает с человеком.
— Лучше не стоит.
Эпштейн заменил мишень, и они пошли обратно к линии огня.
— Так что же об Эссексе? — спросил Питт.
— Что я могу рассказать тебе, чего бы ты еще не знал?
— Для начала — как он умер.
— Крушение поезда, — ответил Эпштейн. — Над рекой Гудзон разрушился мост. Сто человек погибло. Эссекс был одним из них.
Питт задумался.
— Где-то в забытых записях округа, в котором произошло крушение, должны быть зарегистрированы травмы, обнаруженные на теле.
— Маловероятно.
— Почему ты так говоришь?
— А вот сейчас мы подошли к самой интригующей параллели между Эссексом и Шилдсом.
Он сделал паузу и посмотрел на Питта.
— Оба погибли в один и тот же день. Двадцать восьмое мая тысяча девятьсот четырнадцатого года, ни одно из тел не найдено.
— Прекрасно, — вздохнул Питт. — Дождь так и не начался. Но я не ожидал, что всё до такой степени продумано.
— Расследование прошлого никогда не…
— Совпадение дня смерти Эссекса и Шилдса кажется нереальным. Не был ли это заговор?
Эпштейн покачал головой.
— Сомневаюсь в этом. Происходят непонятные вещи. К тому же, зачем топить корабль и убивать тысячу душ, когда можно просто сбросить за борт Шилдса где-нибудь посреди Атлантического океана?
— Конечно, ты прав.
— Ты не хочешь рассказать мне, ради чего вся эта затея?
— Сам еще не знаю, во что всё это выльется.
— Если в этом есть то, что достойно освещения в печати, надеюсь, ты посвятишь меня.
— Слишком рано говорить о гласности. Возможно, за этим вообще ничего не стоит.
— Я слишком давно знаю тебя, Дирк. Ты никогда не занимаешься тем, что не имеет никакого значения.
— Давай просто скажем, что я любитель исторических тайн.
— В таком случае, у меня для тебя есть еще одна.
— Отлично, выкладывай.
— Дно реки под мостом драгировали в течение месяца и более. Не удалось поднять ни одного тела пассажира или членов команды.
