Владимир Мазур - Граница у трапа
По судовой трансляции объявили:
— Внимание! Бармену Морозову срочно зайти в кают-компанию! Повторяю — бармену Морозову срочно зайти в кают-компанию!
Морозов застыл, прошибленный холодным потом, руки задрожали, ноги стали ватными. Неужели все стало известно, и его ищут? Дверь на даче он закрыл? Наташку не видел? Нет. Кучерявого нашли? Ильяшенко раскололся? Кто? Как?
Прошло несколько секунд, прежде чем он догадался, что его вызывают для «фитиля» и заполнения таможенной декларации.
Возиться с «супертайником» не было времени, так как по «спикеру» опять передали объявление.
Он спрятал портфель в другое место, хлебнул для видимости из какой-то бутылки и помчался на вызов.
— Стойте! — сказал кто-то, схватив его за поворотом коридора.
За его спиной стоял рослый пограничник с громоздким фонарем и аккумулятором, оттягивавшими плечо. Сопровождающий электрик сочувственно подмигнул побледневшему Морозову: «Придирается!»
— Ваш паспорт!
— Я... бармен. Меня вызывают в кают-компанию.
— Это Юрка Морозов, наш бармен, — поддержал электрик. — Юрка, гони паспорт, а то на берег сведут.
Пограничник долго сверял оригинал с копией, пригласил:
— Прошу в кают-компанию!
Они втроем вошли в кают-компанию. На Морозова опять накатила волна такого страха, что он едва переставлял ноги.
— Товарищ капитан, привел задержанного! — козырнул пограничник.
— А, опоздавший, — недовольно сказал приземистый капитан погранвойск. — Отметь его в судовой, — передал он паспорт Морозова сержанту, корпевшему над судовыми документами. — А вы, товарищ первый, — обратился капитан к первому помощнику, — напомните товарищу Морозову о правилах досмотра судна.
— Напомню, — многозначительно пообещал первый помощник и протянул Морозову чистый листок декларации. — Заполняй. Потом поговорим.
Морозов сел за стол, щелкнул зажимом карандаша, быстро написал везде «нет», расписался.
— Сколько советских денег? — спросил первый.
— Как — сколько?
— Ну, взял в рейс дежурную двадцатку? Взял — сдай. Да ты что, в первый раз?
Он учуял запах спиртного, покачал головой.
— А... двадцатка, — обрадовался Морозов. — Фу, забыл. Склероз одолел.
— Пить надо умеючи, — проворчал первый, принимая деньги. — Иди!
— Товарищ бармен! — позвал Никитин Морозова. — С вами пойдет наш товарищ. Предъявите валюту на вывоз, список погруженных товаров и все остальное. Список в двух экземплярах. Знаете?
— Все готово, все сделаем.
— Действуйте!
Морозов посмотрел на таможенника, с которым ему предстояло досматривать бар, и сердце его ухнуло куда-то вниз.
...«Амур» отходил в ноль-ноль. До этого времени следовало закрыть границу. Сотни пассажиров, их багаж, автомашины, декларации, квитанции, спешка.
Мы с Никитиным оформляли отход. Кают-компания обезлюдела. Солдаты пограннаряда, переодевшись в светло-голубые от частой стирки спецовки, ушли с сопровождающими на объекты. За столиками оставались мы, капитан с сержантом-контролером и первый помощник капитана.
Еще двое моих знакомых — Павлик и Петя Шекеры — стояли на палубе у открытого иллюминатора кают-компании, тихо разговаривали, ждали. Светловолосые, с пшеничными усами братья-близнецы были здесь еще до моего прихода.
Почерневший от переживаний первый помощник помогал оформлять судовые документы.
— Эти двое в рейс не идут? — спросил Никитин, показывая на пустые клетки напротив фамилий Морозова и Кучерявого.
— Даже не могу себе представить, что с ними случилось — развел руками первый. — Такого за ними не наблюдалось. Я уже послал за резервом. Ну, рейсы пошли! Инфаркт можно получить. Кстати, недавно с «Казахстана» сняли пассажирского помощника Письменного, моего друга, с инфарктом... Казалось бы — круизы, ничего серьезного...
Я мог бы подсказать, что Морозова он теперь долго не увидит. Если не взяли в городе, то сейчас катит очень далеко с чемоданами под лавкой, а его фотография наверняка лежит в карманах не одних постовых и патрульных.
— Товарищ капитан! — нарушил ход моих мыслей солдат досмотрового наряда. — Там какой-то опоздавший просится на судно.
Никитин посмотрел на меня, я — на братьев Шекер.
— Сейчас выйду, — отозвался капитан погранвойск.
Шекеры вопросительно посмотрели на меня, и я сделал успокаивающий знак — все пока в порядке, сейчас работаем мы.
Я поднялся на шлюпочную палубу, откуда был хорошо виден и трап, и жалкая фигурка Морозова, топтавшегося рядом с часовым. Сейчас он сам принесет в кают-компанию то, что находится в его портфеле.
— Пропустить! — приказал капитан погранвойск.
Я вернулся в кают-компанию, сказал пару слов Шекерам, шепнул, что надо, Никитину.
К моему удивлению, Морозов не явился ни через минуту, ни через две.
Пришлось давать объявление.
Я шел бок о бок с Морозовым, посматривал на его пятнистое, напряженное лицо, ощущал тяжелый страх, таившийся в каждом его движении. Так вот ты какой, тезка Юрик! С тобой надо поосторожней! Подонков, улыбавшихся перед тем как ударить сплеча, я встречал немало. Ты — из их сословия.
В баре, пока я бегло осматривал помещение, Морозов возился за стойкой, открывал и закрывал холодильник.
— Не мельтеши! — приказал я. — Мешаешь.
— Юра! — деланно удивленно протянул он и обиженно застыл в углу.
Я посмотрел на своего бывшего сокурсника. Лицо Морозова растянулось в гримасу, которая должна была означать улыбку.
Он шевельнулся. Одной рукой наполнил два приготовленных стакана, другой показал банки. С ветчиной. С икрой. С крабами.
Хорошая закуска.
— За отход, тезка! — силился улыбнуться Морозов дрожащими губами. — За нас с Наташкой!
Он двигал и двигал в мою сторону банки, протягивал стакан, а я, всматриваясь в его лицо, понимал, что он сейчас чувствует.
— Не мельтеши!
Морозов сел на табурет.
Мне надо было найти портфель. В то же время следовало остерегаться разного рода неожиданностей. В таком состоянии он мог натворить бед.
— Где список товаров?
— Да успеешь, — устало сказал Морозов, успокаиваясь. — Что это ты сегодня на себя не похож? Подозреваешь в чем-то?
— Почему так подумал?
— Тогда к чему спешить? Товар распихан по подсобке. Портфель с тобой?
— Какой?
— Служебный. Ты мне друг, я хочу тебе немного деликатесов дать. Такое ни в одном гастрономе не достанешь.
Я улыбнулся. Дешево же он меня оценил!
— А где твой портфель?
— Какой портфель? — насторожился Морозов.
— С которым пришел.
— А, портфель... Где-то в каюте, кажется, оставил. А что?
Я еще раз прошелся по бару, зашел за стойку, обшарил все углы. Ничего нет. Может, он действительно оставил портфель в каюте? Тогда здесь искать нечего.
