Николай Томан - На прифронтовой станции
Николай Томан - На прифронтовой станции краткое содержание
Николай Томан
На прифронтовой станции
Художник В. Коновалов
1. Задание группенфюрера Кресса
Генерал-майор фон Гейм, хмурясь, перелистывал документы, собранные в объемистой коричневой папке, лежавшей у него на столе. Нервная судорога то и дело искажала его желчное продолговатое лицо. Просмотрев последнюю страничку, отпечатанную на машинке, он раздраженно захлопнул папку и решительно встал из-за стола. Длинное, костлявое тело генерала выпрямилось, издав при этом сухой хруст.
Разрозненные и во многом противоречивые донесения агентов-совершенно не удовлетворяли генерала. Между тем фон Гейму предстояло сегодня доложить свои соображения о намерениях противника группенфюреру Крессу. При одной только мысли об этом по тощему телу фон Гейма пробегала легкая дрожь и усиливалась щемящая боль в желудке, разъедаемом язвой.
Чорт знает, до чего эти болтуны и пролазы, подобные Крессу, могут действовать на нервы! Им все кажется чрезвычайно простым и ясным, хотя никто не заблуждается больше их и никто не совершает больших глупостей, чем они. Но почти все это сходит им безнаказанно. Взять того же Густава Кресса. Явный тупица и бездельник, а какую сделал карьеру!
Начав свою службу в разведке с незначительного поста в «Отделении III Б» Вальтера Николаи, прозванного «молчаливым полковником», и ничем особенным не блеснув там, он по протекции Гиммлера возглавил вскоре один из отделов стратегической разведки главного штаба вооруженных сил и дослужился до высокого чина группенфюрера, равного армейскому званию генерал-лейтенанта. И вот теперь этот выскочка будет поучать его, генерала фон Гейма, прослужившего более тридцати лет в различных разведывательных органах германской армии.
Минут пять генерал торопливо вымерял своими длинными ногами мягкий ковер кабинета, затем энергично распахнул дверь в комнату адъютанта и повелительно произнес:
— Приготовьте всю необходимую документацию для доклада группенфюреру Крессу.
— Слушаюсь, господин генерал.
— Он вызывает меня к пятнадцати часам, кажется?
— Так точно, господин генерал. Через пять минут вам нужно выезжать.
— Приготовьте машину.
— Машина готова, господин генерал.
У этого капитана Геппеля всегда вое было готово, и фон Гейму никогда не удавалось сорвать на нем зло, отчитав за нерасторопность.
Полчаса спустя фон Гейм уже входил в огромный кабинет группенфюрера, обставленный мебелью, вывезенной из Парижа. Густав Кресс снисходительно улыбнулся ему, небрежным кивком головы приглашая сесть.
«Хотел бы я сказать этому толстяку что-нибудь такое, чтобы он потерял эту дурацкую привычку улыбаться», — мрачно подумал фон Гейм, опускаясь в мягкое кожаное кресло.
— Ну, что удалось вам выудить из донесений ваших молодцов? — опросил Кресс, протягивая фон Гейму коробку с сигарами.
— Ничего путного, — отозвался фон Гейм, поджимая ноздри тонкого длинного носа и принюхиваясь к запаху сигар, в которых понимал толк.
— А ведь мы стоим у преддверия больших событий, — произнес группенфюрер, положив на стол руки с короткими пухлыми пальцами, покрытыми рыжеватыми волосами.
Фон Гейм, с сосредоточенным видом отрезавший копчик сигары, нахмурился.
— Наши друзья из разведки генерала де Голля извещают нас, что русские намерены начать подготовку к операции большого масштаба. Скорее всего, события эти разыграются на участке армии генерала Боланда, — продолжал Кресс, небрежно откинувшись на спинку кресла и явно стараясь блеснуть своей осведомленностью.
— Не очень-то полагайтесь на разведку Шарля де Голля, — пренебрежительно заметил фон Гейм.
— Почему же? — удивился группенфюрер. — Полковник Деваврэне-Пасси, шеф разведки де Голля, наш старый друг.
— В дружеском расположении к нам Деваврэне-Пасси я не сомневаюсь, — согласился фон Гейм. — Его симпатия к нам была очевидна, еще когда он состоял в «организации кагуляров». Боюсь, однако, что русские не очень-то доверяют всем этим французам из Лондона.
— Шарлю не очень доверяют, конечно, — рассмеялся группенфюрер, — но ведь информацию, доставленную его агентами, мы дополняем сведениями из многих других источников. Слава богу, — притворно вздохнул Густав Кресс, — у нас есть друзья и среди наших так называемых противников. «Второе бюро» польского эмигрантского правительства оказывает нам немалые услуги. А такой ловкий субъект, как Гастон Палевский, просто находка для нас. Он ведь связан не только с разведкой де Голля, но и с польским «Вторым бюро» и с английской «Интеллидженс сервис».
Пристально посмотрев на постную физиономию фон Гейма, группенфюрер торжественно заключил:
— Вот и получается, мой дорогой фон Гейм, что представители чуть ли не всех европейских разведок обеспечивают нас информацией о действиях наших противников. В достоверности сведений о подготовке советским командованием большой операции на участке генерала Боланда нет у нас никаких сомнений. К сожалению, эти сведения носят пока что самый общий характер. Ваша задача — уточнить их и определить район нанесения главного удара советскими войсками. Что вы можете доложить по этому поводу?
Что мог доложить фон Гейм по этому поводу? Еще не так давно он, не задумываясь, изложил бы Крессу свой план. Это было время, когда он по наивности полагал, что цель стратегической разведки состоит лишь в определении людских ресурсов, состояния военной техники и промышленности врага. Этого, может быть, и было бы достаточно для оценки силы любой другой страны, но только не Советского Союза. При оценке же мощи Советской Армии, как убедился фон Гейм на собственном опыте, всякий раз оказывалось, что разведка в чем-то просчитывалась, хотя собранные ею данные не страдали большими погрешностями. Было, следовательно, что-то еще, кроме этих данных, чем определялась мощь такого противника, как Советский Союз. Но разве мог фон Гейм открыто высказать свою точку зрения группенфюреру Крессу, не рискуя поплатиться не только своей должностью, но, может быть, и чем-то еще более существенным?
Группенфюрер Кресс упрямо смотрел на генерала, ожидая ответа, и фон Гейм решился, наконец, высказать некоторые соображения, готовый при первых же признаках недовольства со стороны группенфюрера перестроиться и согласиться с ним во всем.
— Мы давно уже пытаемся завести надежную агентуру на прифронтовых железнодорожных станциях Советского Союза, — начал фон Гейм, внимательно наблюдая за выражением холеного лица группенфюрера. — К счастью, мы имеем теперь таких агентов на двух важных станциях в районе предполагаемых активных действий Советской Армии.
— Надеюсь, что это люди опытные в таком виде разведки? — спросил группенфюрер.
— Вне всяких сомнений, — уверенно подтвердил фон Гейм. — Агент номер тридцать три, например, долгое время служил в России еще до революции на одной из железных дорог стратегического значения. Во время первой мировой войны он аккуратно снабжал нас важными сведениями о военных перевозках и пропускной способности этой дороги. Однако вскоре после революции в России нам пришлось срочно перебросить его в Германию, так как Чека неожиданно напала на его след. У нас он прошел переподготовку в специальной школе полковника Шеффельвейса. Дважды после этого пытались мы снова забросить его в Россию, но нам удалось сделать это только в первые дни войны.
Фон Гейм тяжело перевел дух, прислушиваясь к ноющей боли в желудке, и продолжал:
— Агент номер двадцать семь, обосновавшийся на другом участке железной дороги, менее опытен, чем тридцать третий, но и он прошел специальную подготовку в школе Шеффельвейса. Связь с этими агентами осуществляем мы через агента номер тринадцать, о котором я уже докладывал вам.
— Вот и чудесно! — воскликнул Густав Кресс, хлопнув пухлой ладонью по столу. — Их информация об интенсивности железнодорожных перевозок в сторону фронта раскроет нам все карты русских.
Улыбнувшись, группенфюрер добавил:
— Надо полагать, это очень ловкие ребята, раз удалось им уцелеть до сих пор?
— Да, конечно, — поспешно согласился фон Гейм. — И я могу раскрыть вам секрет их неуязвимости. Дело, видите ли, в том, что до сих пор перед ними ставилась очень узкая задача. Они сообщали нам только те данные, которые получали в порядке, так сказать, выполнения своего служебного долга.
— Уточните, — коротко приказал группенфюрер.
— Ну, вот агент номер тридцать три, например. Он устроился расценщиком конторы паровозного депо и сообщает нам только номера паровозов, проставленные на проходящих через его руки нарядах на ремонт локомотивов. Это дает нам возможность знать численность всего паровозного парка депо. Агенту приказано пока больше ничем не интересоваться, чтобы не вызывать у советской контрразведки ни малейших подозрений.
